Изъян - Алекс Джиллиан

Саша демонстративно раздвигает створки шкафа шире и отходит в сторону. Я давлюсь воздухом, уставившись на плотный ряд плечиков с моей одеждой. Тут почти все: коктейльные и офисные платья, костюмы, юбки, блузки, два любимых жакета… На полках аккуратно сложены повседневные вещи, прозрачный короб с нижним бельём, косметичка, шкатулка с драгоценностями, аксессуары, кроссовки и лодочки в ряд. Всё сложено правильнее, чем у нас дома. Лучше, чем дома.

Муж неторопливо одевается, а у меня сжимается желудок.

— Когда… это тут оказалось?

— Пока ты спала, — спокойно отвечает он, застёгивая пуговицы на рубашке и поправляя ворот. — Спускаемся через двадцать минут.

— Великолепно, — говорю в пустоту.

Встаю и подхожу ближе. Пальцы машинально перебирают плечики. Хватаю первое попавшееся платье — нежно-лиловое, облегающее, с открытыми плечами. Намеренно игнорирую светлые тона. И судя по выбору мужа, он тоже не парится насчет местного дресс-кода.

— То есть это Харт вынес вещи из нашей квартиры? У него есть ключи? — взвинчено бросаю я.

Саша щелкает пряжкой ремня, задерживая взгляд на моем ошеломленном лице.

— Нет, — ровным тоном отзывается муж. — Вещи привёз твой отец.

— Папа здесь? — теряюсь на секунду. — Он в курсе… всего?

— Уехал. И да — в курсе, — буднично бросает Александр и кивает в сторону ванной комнаты. — Поторапливайся, Ева.

Ресторан находится в отдельно стоящем здании. Внутри просторно, много воздуха и света из панорамных окон. Столики со свежими цветами в низких вазах расставлены в шахматном порядке, мягкие кресла, пол отполирован до матового блеска. В углу белый рояль, за которым играет пианист в белоснежном смокинге. Мелодия не знакомая, но приятная слуху. Сквозь лиричные ноты пробивается гул голосов, редкий звон посуды, пахнет кофе и срезанными розами.

Персонал и посетители в белом, мы с Сашей, мягко говоря, выделяемся. В отличие от мужа, меня это немного напрягает, но никто, слава богу, на нас не глазеет. Я узнаю несколько лиц, часто мелькающих в новостных сводках, публика статусная.

Александр идёт уверенно, придерживая меня за талию. Коротко кивает нескольким гостям, что неприятно царапает за ребрами. Никакого дискомфорта он точно не чувствует. Прямой взгляд, ровный шаг, обаятельная улыбка.

Его появление не вызывает ни удивления, ни особо пристального внимания, ни приглушенных шепотков, и это наводит на определённые мысли. Саша тут явно не впервые. Впрочем, моя персона в вопиюще лиловом на фоне исключительно белых оттенков тоже не вызывает особого фурора.

Может, всем просто плевать и каждый зациклен сам на себе и своем «новом пути».

Официант провожает нас к удаленному столику у окна с живописным видом на пруд с цветущими кувшинками и лебедями. Саша даже не заглядывает в меню, а сразу делает заказ. Для меня — салат из артишоков и фенхеля, морской окунь на пару с молодыми овощами и на десерт лимонный торт с меренгой. Себе — цезарь и телячью вырезку средней прожарки с пюре. Сладкое он не жалует. Из винной карты выбирает белое Бургундское. Целую бутылку.

Я выразительно вскидываю брови.

— Решил меня напоить?

— Тебе не помешает расслабиться, — невозмутимо отвечает он. — Ты слишком взвинчена и напряжена.

— Считаешь, без повода?

— Не начинай, — отрубает муж, тщательно протирая руки антисептиком. Мне же даже мысль такая в голову не приходит. Вокруг так стерильно, роскошно и рафинировано, что аж тошно.

Вино и воду приносят в первую очередь. Официант наполняет бокалы, желает приятного аппетита и удаляется. Я отворачиваюсь к окну и заставляю себя дышать ровнее, глядя на релаксирующий пейзаж. У кромки пруда ветер складывает кувшинки в одинаковые веера, лебеди касаются шей друг друга и разрезают гладь крошечным клином. Они держат дистанцию в ширину ладони, расходятся и снова тянутся друг к другу. Красивые птицы, грациозные и верные…

К горлу подступает сухой, злой комок, глаза предательски щиплет соленая влага. Часто моргая, перевожу взгляд на свое обручальное кольцо, испытывая отчаянное желание снять его прямо сейчас. Протянув руку, Саша накрывает мою ладонь своей, проводит указательным пальцем по золотому ободку. Он как обычно на шаг впереди и считывает мои желания прежде, чем я сама успеваю их сформулировать в своей голове.

— Не принимай поспешных решений, о которых впоследствии пожалеешь, — тихо произносит Александр. — Я понимаю, как все это выглядит в твоих глазах. Ты растеряна, чувствуешь себя обманутой…

— Как часто ты здесь бываешь? — перебиваю я.

— Реже, чем ты себе придумала.

— А почему не в белом?

— А ты? — легкая улыбка приподнимает уголки его губ. — Разве ответ не очевиден?

— Тео сказал, что ты не член клуба. Это правда?

— Да, — коротко кивает он.

— Не верю, — упрямо поджав губы, качаю головой.

— Я — владелец, Ева, но участником быть не обязан, — отрезает Александр, подтверждая одну из моих версий.

Харт не успел ответить, когда я спрашивала: не отказался ли Саша от наследства в его пользу? Выходит, что нет. Вопрос — почему?

Финансовый интерес или больше исследовательский? Я ставлю на второе.

Учитывая специфику деятельности мужа, клуб и его участники — не просто бизнес, а огромное поле для научных изысканий, где главными активами являются управляемая выборка и эксклюзивный доступ к данным. Профили, истории травм, реакции на ритуалы… В нормальном исследовании этим правит этический комитет. Здесь комитетом становится владелец. Очень амбициозный и целеустремлённый владелец.

— Закрой его, — импульсивно бросаю я.

— Клуб? Зачем? — с недоумением уточняет он. — Посмотри на этих людей. Разве они выглядят несчастными? Считаешь, что их кто-то затаскивает сюда силой?

— Напомнить, кем может быть один из этих людей? — раздраженно шиплю я. — Не делай из меня идиотку, Саш. Я не знаю, каким образом тут промывают мозги, но видимо делают это филигранно и по высшему классу. Ты же дипломированный врач, должен понимать, как влияют различного рода культы на психику людей.

— Культы?

— Брось. Я не вчера родилась. Вся атрибутика секты налицо. И вот это ваше «возвести изъян в достоинство» — опасная демагогия.

— Но она работает, — снисходительно улыбнувшись, отзывается он, глядя на меня как на неразумного ребенка. — Переработка травмы через принятие даёт эффект.

— Скажи это четырем погибшим женщинам от рук психопата, уверовавшего в то, что его изъян нужно принять, а не лечить, — яростно парирую я.

Положив локти на стол, Саша соединяет свои пальцы, пристально глядя мне в глаза.

— Я не вижу прямой связи между идеологией клуба и его действиями. Он использует догматы как ширму. Будь это иначе, я давно бы его вычислил.

— Так что тебе мешает? Подключи полицию, профессионалов…

— Профессионалы уже подключены, — спокойно отвечает он. — В рамках дозволенного. Без фактов любое моё движение — это вмешательство