Клан - Кармен Мола

– Долго еще мы будем здесь сидеть? – спросил другой.

– Наши планы изменились. – Элена предположила, что это заговорил Бермехо. – Сейчас вы пойдете со мной.

– И нам наконец-то сделают операцию?

Элена выжидала. Теперь она уже не могла воспользоваться переговорным устройством, не подвергая себя опасности. Она не знала, что происходит внутри, кто эти люди, которых, судя по всему, удерживали на складе силой.

– Я ухожу! – крикнул кто-то.

Послышались шум и выстрел. Элена предположила, что стрелял Бермехо, а жертвой стал тот, кто отказался с ним идти. Ударом ноги она распахнула дверь и шагнула внутрь, держа наготове пистолет.

– Ни с места!

Стоявший к ней спиной Бермехо не успел обернуться, и она приставила дуло к его затылку. Ситуация оказалась примерно такой, какой она себе представляла: в маленьком помещении склада находились пятеро африканцев, шестой – раненый – лежал на полу. Элена быстро защелкнула на Бермехо наручники. Сопротивления он не оказал. Африканцы кричали от страха, облегчения и тоски.

– Успокойтесь, я из полиции, с вами ничего не случится.

Но крики продолжались, потому что никто из них не понял ни единого слова.

Глава 47

Мириам и Буэндиа наблюдали за Бермехо через стекло комнаты допросов. Как ни странно, задержанный казался совершенно невозмутимым.

– Знаешь, какое у меня ощущение? – сказал судмедэксперт. – Похоже, он считает себя неуязвимым и уверен, что с ним ничего не случится, что сейчас откроется дверь и его отпустят домой.

– Этому не бывать, – заверила инспектор Вакеро. – Я тебе клянусь. Сообщи мне, когда придет его адвокат. Он отказался говорить без юриста.

– Хорошо.

– А что Марьяхо?

– Она дома, мы отправили ей компьютер Бермехо.

– Значит, она не шутила насчет удаленной работы. Упрямое существо!

– Это правда, ее не переспоришь. Но она лучшая и, несмотря на внешность безобидной бабули, шарит в компьютерах лучше, чем любой парень с дредами и татуировками.

Мириам состроила неопределенную гримасу. Признавать за Марьяхо особые способности ей не хотелось. Она подошла к другой комнате, где брали показания у одного из африканцев. Понаблюдав некоторое время через стекло, она заметила, как деликатно вела беседу Рейес. Она прекрасно говорила по-английски, тогда как Ордуньо был с английским явно не в ладах. Показания давал либериец почти двухметрового роста. Остальные пятеро пока что проходили медицинский осмотр в больнице, и их должны были доставить в ОКА на патрульной машине после того, как позволят врачи.

– Да. Доктор сказал нам, что у нас есть две почки и что одну они заберут, но мы сможем жить со второй.

– И этой почкой ты оплатил поездку. Ты знаешь кого-нибудь, кто сделал то же самое раньше?

– Да, мой двоюродный брат.

– С тех пор ты что-нибудь о нем слышал?

– Он мне не звонил, но генерал Принц сказал, что брат живет в Мадриде. Вы сможете ему передать, что я здесь?

Рейес не посмела ответить, что его брату, скорее всего, удалили не только почку, но и все органы, которые им были нужны, а выпотрошенный труп бросили где угодно. На медицинском факультете, на мусорной свалке… и то же самое случилось бы и с ним, если бы Элена не пошла вслед за Абрахамом Бермехо.

– Твои товарищи тоже продали почку?

– Да. Все. Почку. У меня ее заберут?

– Нет, никто у тебя ничего не заберет.

– Значит, меня вернут в Африку?

– Сейчас ты ни о чем не беспокойся. Тебя отвезут в специальный центр, где о тебе позаботятся и все объяснят.

Африканец вскочил и заколотил кулаками по столу, что означало приближающийся взрыв ярости – естественную реакцию всех изгоев и неудачников на этой планете. Когда он заговорил, голос его звучал трагично, громко и временами срывался от волнения:

– Я знаю, что со мной будет: меня отправят обратно в мою страну, а у меня больная мать, ей нужны лекарства, у сестры нет ни одежды, ни еды, я приехал, чтобы зарабатывать на жизнь трудом и помочь семье… И что же теперь? Что мне делать? Скажи, что мне делать?

Африканец в отчаянии разразился слезами. Он всхлипывал, его плечи содрогались в такт рыданиям. Ордуньо попробовал его утешить дружеским похлопыванием по спине. Рейес встала и обняла беднягу. Из-за огромного роста ему пришлось встать на колени, чтобы выплакаться у нее на груди. Сцена была душераздирающей, у Мириам сжалось сердце. Бесчеловечность убийц, паразитирующих на бедах и надеждах иммигрантов, готовых ради туманного будущего отдать все, что у них есть, была беспредельной. Она почувствовала, что нервы у нее на пределе. Все это началось еще утром, когда она прощалась с семьей, словно это был последний счастливый день в ее жизни. И вот теперь этот африканец, стоявший на коленях перед Рейес, как перед языческой богиней, чудесным образом подвел Мириам к догадке. Главного маньяка нужно искать не в альбоме с психопатами, которыми так увлекались ее близнецы, а в самой системе, больной и эгоистичной, беспрецедентно жестокой и собирающей наибольшее количество жертв, основанной на неравенстве и позволяющей наживаться алчным охотникам за богатством, допускавшей существование диких зверей, безжалостных, бесстыдных и безнаказанных, в то время как все мы предпочитаем жить в стеклянном дворце и понимать в глубине души, что эти убийцы нас охраняют.

Она вдруг устыдилась своей приверженности регламентам, потому что поняла: противостоять столь могущественным преступникам, практически сросшимся с системой, с помощью катехизиса и протоколов невозможно. Разве с таким наивным подходом можно сражаться со стаей шакалов? Прежде она считала упоминаемый Эленой Клан абсурдным вымыслом, пресловутой теорией заговора, с помощью которой ее предшественница пыталась оправдать свои ошибки. А если ошибалась сама Мириам? А если Клан и есть тот самый преступный механизм?

Буэндиа сообщил, что пришел адвокат Бермехо и ждет ее в комнате допросов вместе со своим клиентом. Неудачный момент, подумала Мириам. Она слишком расчувствовалась, а такое настроение не подходит для допросов. Хотя, как знать, может быть, как раз наоборот.

Адвокат был элегантно одет и подчеркивал свой статус костюмом, портфелем и часами. Сам Абрахам Бермехо тоже выглядел неплохо. Среднего роста, чрезвычайно худой, с большими залысинами на лбу. Одет он был в футболку-поло дорогого бренда, джинсы и спортивные туфли. Встретишь такого на улице и уже через несколько метров не вспомнишь. Мириам села напротив задержанного и его адвоката и раскрыла подготовленную папку.

– Сеньор Бермехо, я вижу, вы учились в академии гражданской гвардии Баэса, но были из нее исключены. По какой причине вас исключили?

– Не помню, – нахально ответил Бермехо.

– Это естественно, ведь прошло столько времени. С тех пор вы работали в секторе частных охранных услуг, последние двадцать лет – в компании