Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Я первой беру еду и нахожу свободное место. В этот момент ко мне сзади подходит мистер Гаттер:

– Готова к долгому дню? – спрашивает он, придвигаясь на дюйм ближе, чем того требует ситуация.

У этого человека добрые намерения, но он всегда будет неуклюжим.

– Позже я бы не отказалась вздремнуть.

– Тебе придется привыкать к плотному графику занятий в следующем году, – говорит он, и я слегка смеюсь, но явно могу сказать, что я понятия не имею, что он имеет в виду. – Я слышал, ты будешь учиться в Университете Тринити! Это невероятно.

Я ставлю свой сок на стол:

– Да, это отличная новость. Для моей сестры Грейс. Она играет в волейбол, не я.

– О боже! – говорит он, хлопая себя по лбу, а затем поглаживая свою чрезмерно длинную и, будем честны, жутковатую бороду.

– Ты Мэдди. Мне так жаль. Я постоянно вас путаю.

Это не совсем так, мне посчастливилось посещать занятия по истории у мистера Гаттера без Грейс, что значительно уменьшило количество возможных недоразумений.

– Что ж, не забудьте хорошенько поесть и зарядиться энергией на весь день.

Из-под его густой бороды видна улыбка. Мистер Гаттер уходит, чтобы замучить другого старшеклассника светской беседой.

– Он такой странный, – говорит Джейд, усаживаясь рядом со мной с тарелкой фруктов и стаканом апельсинового сока.

– Жаль, что Холтсоф заболел.

Мистер Холтсоф, новый молодой преподаватель информатики, быстро заслужил прозвище Мистер Горячая Штучка и в одиночку поднял популярность технических специальностей среди учащихся женского пола. В прошлую среду он присутствовал на нашей предотъездной информационной встрече с миссис Сандерсон, но отсутствовал в четверг и пятницу. Джейд была не единственной, кто был разочарован, увидев, что вчера утром вместо него в автобус сел Гаттер.

– Интересно, выяснил ли директор Эйвери, кто опубликовал фотографию Гаттера? Есть идеи, кто мог бы… – Но тут она многозначительно замолкает.

– Что? Я этого не делала!

– Нет, не ты. – Она смеется и кладет клубнику себе на тарелку. – Я думала, это сделала Грейс.

– Не похоже, чтобы она могла так поступить.

Грейс редко совершает ошибки, не говоря уже о преднамеренных решениях, способных поставить под угрозу ее репутацию. Джейд кладет клубнику в рот и задумчиво жует:

– Не знаю. Она была очень зла на уроке из-за того, что он устроил контрольную на следующий день после викторины. Она все время повторяла, что он не умеет преподавать. На следующий день фотография исчезла.

– Тебе лучше никому не говорить об этом.

Грейс ненавидит слухи с тех пор, как нам пришлось уйти из нашей старой школы.

– Ладно, ладно. – Джейд поднимает руки, сдаваясь. – Я просто подумала, что она должна была тебе сказать. Вот и все.

– Мы не рассказываем друг другу всего.

– Я всегда думала, что вы такие супер-пупер правильные сестры, как показывают по телеку.

– Определенно нет. – Я смеюсь, но, по-моему, Грейс все же верит, что мы ближе, чем есть на самом деле.

– Мы не ссоримся, но и не разговариваем. Только о школе, расписании или домашних делах. Не о чем-то действительно важном. Мы как будто живем на разных планетах.

Джейд наклоняется ближе:

– Но ты, должно быть, все равно знаешь о ней больше, чем кто-либо другой, верно?

– Пора заканчивать и отправляться в главный зал, – сообщает миссис Сандерсон из передней части столовой.

Мой разговор с Джейд заканчивается, когда мы убираем мусор, но ее вопрос так и остается без ответа. Грейс знает меня не лучше, чем кто-либо другой, поэтому и я знаю ее плохо. У нее могут быть секреты, о которых я никогда не узнаю, если она не признается.

Несмотря на то что солнце должно быть уже довольно высоко, из-за дождевых облаков в главном зале темно, освещение исходит лишь от кованой железной люстры с лампочками, имитирующими свечи. Мы сидим не на тех местах, на которых сидели вчера. Сегодня я сижу с Калебом, парнем Николь, и Хлоей, девушкой из волейбольной команды Грейс.

Миссис Сандерсон возбужденно вещает с трибуны, словно выпила целый термос кофе.

– Второй день наших сборов посвящен воспоминаниям. Мы не сможем стать теми, кем хотим быть, если не перестанем размышлять о том, кем мы были.

Она объясняет первое задание. Каждый должен отобразить основные события своей жизни на графике в записной книжке. Самая высокая точка, десять, соответствует самым ярким моментам, а самая низкая точка, минус десять, предназначена для худших.

После некоторого раздумья я оценила переезд во Флориду в ноль баллов, что является абсолютно нейтральным показателем, поскольку моя жизнь или статус не сильно изменились. Отказ в стипендии оценивается в минус шесть баллов. Момент, когда мы спасли Физзи на Рождество три года назад, я оценила на семерку. Я не уверена, что смогу описать последние несколько лет жизни дома: папа все время работает, а мама вечно бегает по делам или ходит на игры с Грейс. Когда их нет дома, становится тише, тогда, наверное – средняя оценка.

Как только мы закончим наносить точки на график, мы должны их соединить и тогда станет очевидным, что у всех нас были взлеты и падения. Миссис Сандерсон добавляет:

– Ваша линия может напоминать кардиограмму с пиками и впадинами, но это означает, что вы живы. Преодолевать трудности, чтобы достичь вершин, – это часть жизни.

Я добавляю на своем графике еще одну точку в десять баллов, но не обозначаю ее. Я не знаю, что это будет и когда это произойдет, но пока мне достаточно обещания. Капли дождя громко стучат в большие окна, заставляя миссис Сандерсон повышать голос:

– Теперь нужно выбрать одну точку и расписать все про нее. Каждую деталь. Напишите страницу. Подробности лишними не будут. Вы можете остаться здесь, если хотите, или пойти в комнату, но это время вы должны провести наедине с собой. Пришло время вспомнить самые важные для вас моменты.

Я поднимаюсь по лестнице в комнату со слабой надеждой, что последние несколько дней мы будем благословлены солнечным светом. В конце концов, это Средний Запад, где погода, как известно, непредсказуема и быстро меняется. Однажды нам отменяли занятия в школе несколько раз за неделю – из-за гололеда, тумана и наводнения.

Я направляюсь в конец коридора к высокому прямоугольному окну с широким подоконником и усаживаюсь насколько это возможно близко к краю, но так, чтобы не намокнуть.

Несколько человек заходят в свои комнаты, но никто не выходит в коридор, и через