Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

это вслух. Никаких эвфемизмов вроде «сыграла в ящик» или «удалилась». Вместо этого – простой язык, который легко понять. Но сколько бы раз я ни говорила себе правду, я все равно не могу ее осознать.

Черные точки пляшут у меня перед глазами.

Кто-то неизвестный напал на нас.

Я встаю, голова кружится.

Кто-то нанес мне эти удары.

Я спотыкаюсь.

Кто-то убил Мэдди.

Мама выкрикивает ее имя, а я без сил сползаю на пол.

29 апреля

Прошлой ночью папа помог мне лечь спать. У меня болит голова. Я ничего не ела. Все болит, но это не имеет значения, потому что Мэдди мертва.

30 апреля

Я все еще жива. Почему не она?

1 мая

Когда утренний свет проникает в мое окно, я просыпаюсь. Тянусь к телефону, чтобы проверить время. Но телефона там нет. На тумбочке, куда я его положила, телефона тоже нет. Потому что я не в своей кровати. Прошлой ночью я заснула в постели Мэдди. У меня все еще болит голова. Я приняла лекарства, прописанные мне доктором Тельманом. Я не помню, как забралась к ней в кровать и укрылась одеялом. Я отчаянно жаждала облегчения, чтобы боль ушла и пришел сон.

Я смутно осознаю, что за дверью кто-то есть, возможно, друзья семьи или коллеги моих родителей. Из-за пульсации в затылке мне трудно разобрать голоса, доносящиеся снизу. Подбираю с пола нашей спальни какую-то одежду. Только это больше не наша спальня. Это только моя спальня, и, вспомнив об этом, я чувствую себя еще более одинокой, чем когда-либо.

У меня перед глазами пляшут черные звезды. Я прижимаюсь к кровати, и передо мной вспыхивает картинка. Мои пальцы, замкнутые вокруг запястья Мэдди. Холод. Крик. Ее голос в темноте.

Беспрестанно. До этого я спала, но теперь проснулась. Я больше не сплю и нахожусь в своей комнате. Я не на озере. Я пытаюсь унять дрожь в руках. Я больше не могу это терпеть.

Мои порезы и царапины заживают, но осознание того, что моя сестра мертва, разрывает мне сердце. Эта рана не заживет, пока я не узнаю, кто сделал это с ней. С нами.

Миссис Сандерсон все еще не ответила на мое электронное письмо. Как я и думала, больше с нами никто не связывался. Не существует руководства, как помочь другу пережить горе, а некоторым людям нужно побыть наедине с собой. Тем не менее они могли хотя бы узнать, как у меня дела. Сделать хоть что-то. Вместо этого мои «друзья» показали свое истинное лицо, именно тогда, когда нужны были мне больше всего. На моем телефоне только два уведомления, оба от Эдриана. Первое два дня назад:

«Мне очень жаль. Я здесь, если захочешь поговорить».

Второе собщение пришло вчера поздно вечером:

«Не уверен, что тебе это еще нужно, но у меня есть номер Райана Джейкобса. 555–2184».

На первое сообщение мне ответить нечего. Моя сестра мертва. Теперь я единственный ребенок. Моя семья разрушилась. Ничто из этого не способно описать пустоту, образовавшуюся внутри меня.

Но второе сообщение… это то, за что я могу ухватиться и использовать, чтобы двигаться вперед. Детектив Говард просил, чтобы я сообщила, если со мной свяжется кто-нибудь необычный, но мой номер есть только у Эдриана.

Я больше не могу ждать. Я отправляю краткое сообщение с благодарностью Эдриану, а затем набираю номер Райана и текст:

«Это Грейс Столл. Мне нужно поговорить с тобой о сборах».

Для начала хватит. Он был там, когда впервые сообщили о нашем исчезновении, и я хочу знать, почему он опоздал на встречу. Это не может быть совпадением. Возможно, он расскажет что-нибудь о мистере Гаттере или Николь, или… или, может, он расскажет что-нибудь о себе.

Я с трудом спускаюсь по лестнице, внизу меня встречает Физзи. Я чешу ее за ушами, а она лижет мне ногу. Хоть что-то осталось неизменным. Кто бы ни был за дверью, он ушел. Папа разговаривает по телефону в гостиной. Мама возвращается к уборке и без того безупречно чистой кухни. Но когда я вхожу в комнату, она перестает мыть посуду. В ее голосе слышится усталость и покорность судьбе.

– Хочешь поесть?

Я пожимаю плечами, доставая коробку хлопьев с медом из буфета и миску из шкафа. Она кивает на хлопья:

– Я не могла вспомнить, нравились ли эти хлопья тебе или М… – Она замолкает, а я замираю.

Мы не произносили ее имени вслух с тех пор, как я попала в больницу. Это слишком тяжело.

Мама прочищает горло:

– Ну, доктор Тельман сказал, что тебе нужно побольше спать. Сегодня у тебя встреча с доктором Кремер, а позже на этой неделе мы отправимся в школу, чтобы обсудить планы на конец года.

Я молча ставлю молоко в холодильник. Не знаю, как буду сдавать выпускные экзамены, когда единственное, на чем я способна сосредоточиться, – это мысли о том, кто убил мою сестру и почему они пытались убить меня. Мои родители не обсуждали это со мной. Я этого и не жду.

Однажды мама обнаружила у себя в груди опухоль, и ей назначили биопсию, но она не сказала нам об этом. Но однажды мы пришли домой из школы и нашли ее сидящей на диване с пакетом замороженного горошка на груди. В пятом классе папу уволили, но нам сказали, что это дополнительный отпуск, чтобы мы не беспокоились. В моей семье не обсуждают такие важные вопросы, как здоровье, деньги или убийство моей сестры. Проще заплатить кому-то, поэтому после завтрака мама отвозит меня в консультационный центр, и пока я сижу на приеме у доктора Кремер, она заполняет документы в вестибюле.

Кондиционер в кабинете работает исправно, а температура на несколько градусов ниже, чем обычно. На низком столике передо мной коробка с салфетками. Сегодня первый день за последнее время, когда головная боль не приковывает меня к постели. Я едва могла стоять, не говоря уже о том, чтобы попытаться что-то вспомнить. Я хочу, чтобы доктор Кремер помогла. Хотела бы я знать, как…

Доктор Кремер с улыбкой терпеливо осматривает меня. Ее лицо не выглядит старым, но прядь седых волос на фоне темно-коричневой кожи говорит о том, что она работает уже очень давно. Я не была у нее в кабинете с восьмого класса и ожидала увидеть ее одетой довольно формально, например, в костюм, но вместо этого на ней джинсы и яркая приталенная блузка.

Офис наполняется естественным солнечным светом, мягко разливающимся по комнате. На