Когда мы были непобедимы - Мария Орунья

– Здравствуйте, Адела. Мы хотели бы поговорить с вами. Где предпочитаете, здесь или в участке?

Этого оказалось достаточно, Адела все поняла. Как смотрит на нее эта странная Валентина с загадочными разноцветными глазами… прямо насквозь пронизывает. Такая суровая, решительная. И сержант Ривейро за ее спиной – губы плотно сжаты, весь натянут. Полная готовность. Но так просто сдаваться Адела не собиралась.

– В участке? – С удивленной улыбкой она сняла очки. – Но у меня столько работы сегодня. Если можно, давайте в другой день.

– Нет, боюсь, в другой день не получится, – бесстрастно произнесла Валентина.

Из Аделы словно весь воздух выпустили.

– Я не понимаю… Как вы узнали? – прошептала она.

– Вы сами себя выдали.

Лицо библиотекарши выразило столь неприкрытую озадаченность, что Валентине даже стало немного жаль ее.

– Вы сказали, что Лео Диас никогда не говорил ничего странного про Кинту-дель-Амо. Не упоминал ни о каких привидениях, странных звуках, свете в окнах. Однако на самом деле он всем постоянно об этом рассказывал. И уж с вами он точно не мог не поделиться.

– Но что с того…

– Вам было на руку, чтобы все считали, что у старика не выдержало сердце. Но ведь это вы рыскали по ночам в Кинте-дель-Амо, искали фолиант Коперника. Вот только не взяли в расчет, что ваш помощник Серхио возьмет и выложит нам про бесценную книгу. А когда это случилось, вы подсунули нам целый список тех, кто про эту книгу знал. Должна признать, ход ловкий и среагировали вы мгновенно.

– Я все равно не понимаю, почему вы меня в чем-то обвиняете. – Адела уже взяла себя в руки. В конце концов, ничего конкретного эта лейтенант пока не сказала.

Перемена в Аделе не ускользнула от Валентины. Она улыбнулась, продолжая сверлить библиотекаршу взглядом.

– Вы были больше других заинтересованы в этой книге, вы солгали о Лео Диасе, наконец, вас выдали ваши же слова. Вы заявили, что в ночь пожара находились дома, в Инохедо, ухаживали за мужем. Но при этом вполне детально описали пожар – как пламя взмывало до самых проводов, “страх какой”. Но вы же были в десятке километров от Суансеса.

– Я просто повторила чьи-то слова, – возразила Адела.

– Прямо сейчас во дворце работает команда криминалистов, они снимают отпечатки пальцев. И особо интересны отпечатки с панели сигнализации на входе. Я не сомневаюсь, что мы обнаружим ваши отпечатки и там, и во многих комнатах. Объяснить, что вы делали во дворце, вы не сможете.

Этот аргумент стал решающим. Адела поникла, осознав, что ее загнали в ловушку, из которой уже не выбраться. И как она могла допустить такое?

– Я не хотела никому причинять зла. Клянусь. Я всего лишь хотела найти эту проклятую книгу. Поначалу я спокойно ее искала ночами, но когда приехал внук сеньоры Грин, пришлось ускориться. Он ведь собрался продавать кинту. Дворец наверняка перестроят, превратят его в очередные апартаменты для туристов! А у Гринов денег и так куры не клюют. Я никому не желала зла. Мне, кроме книги, больше ничего не нужно. Марта обещала ее нам… Обещала!

– Код для входа вам сама же Марта и дала? – спросила Валентина. – Она полностью вам доверяла, вы регулярно приносили ей книги, так что было логично дать вам код, чтобы не кататься на инвалидном кресле к панели сигнализации.

Адела не ответила, но по ее лицу было ясно, что Валентина права. Марта Грин доверяла людям. Она большую часть дня просиживала на террасе – с книгой. И почему не дать милой библиотекарше код от двери? Пусть приходит, когда ей удобно. И Адела действительно не планировала никаких злодейств. Во всяком случае, пока Марта Грин не отошла в мир иной, так и не выполнив своего обещания. Столь ценное издание, как книга Коперника, могло в корне изменить положение провинциальной библиотеки. Адела всего лишь хотела вдохнуть жизнь в затхлую атмосферу, создать уголок для тех немногих, для кого книги действительно важны, для кого они целый мир. Адела упрашивала Марту показать книгу, дать взглянуть хоть одним глазком, но сеньора Грин отговорилась тем, что Коперник спрятан в надежном тайнике…

Впрочем, ничего этого Адела вслух не произнесла.

– Поскольку у нас есть сведения о каждом входившем во дворец, мы знаем, что вы проникли внутрь незадолго до смерти Лео Диаса, – продолжала Валентина, но она слукавила, поскольку такими сведениями они не располагали. – И он застиг вас в доме, так?

– Не так, – возразила Адела. – Он меня не видел. Я была наверху, в башне, что в восточном крыле, искала свою книгу.

– В башне? Но как Марта Грин в своем инвалидном кресле могла туда взобраться? Почему вы искали книгу именно там?

– Потому что весь первый этаж я уже обыскала. Марта могла поручить спрятать книгу кому-нибудь из персонала. Не знаю, может, она ее в старую одежду зарыла. Она была такая скрытная.

– Но если вы находились в башне и садовник вас видеть не мог, то что же произошло?

– Просто не повезло, – жалобно сказала Адела и провела по лицу ладонью, словно желая стереть воспоминание о том дне. – Я выглянула в окно, и, наверное, он меня заметил. Ночь была светлая, и не знаю, что ему померещилось. Но я увидела, как он вдруг схватился за грудь. Я тут же отскочила от окна и быстро ушла, мне и в голову не пришло, что с ним что-то серьезное. Клянусь!

– Неоказание помощи – это преступление, – холодно сказала Валентина.

– Да говорю же, я не знала! Думала, он просто испугался! Так я и сама перепугалась. Я из дома опрометью бросилась. Второпях даже куртку забыла, в доме было жарко, и я ее сняла…

– И следующей ночью вы вернулись за курткой?

Адела кивнула, по щекам у нее поползли слезы.

– Я бы ни за что никому зла не причинила, клянусь. Я не хотела. Я в тот день пообещала себе, что это в последний раз. Просто чтобы куртку забрать, иначе ее могли найти, и тогда пошли бы разговоры, что я ходила в этот проклятый дом.

– Но вас застигла Пилар Альварес, – вмешался Ривейро, тоже внимательно наблюдавший за Аделой.

Она посмотрела на него сквозь слезы:

– Она повела себя так агрессивно. Заорала…

– С ней вы столкнулись в самом доме?

– Да. Я уже уходила. Уйди я на несколько секунд раньше, мы бы не пересеклись и ничего бы не случилось… Просто невезение какое-то. Но эта женщина ненормальная была, ну правда. Обзывала меня дьявольским отродьем, вопила, что я явилась из какого-то темного места во дворце… Я