Черный маг - Лейтон Грин

сицилийская деревушка, заплутавшая во времени: еще в Средние века построенная на верхушки горы из оборонительных соображений, она так и не шагнула в современность. Насколько знал провожатый Радека, никаких исторических ценностей там не было. Собственное исследование Виктора, проведенное в интернет-кафе, показало то же самое. Профессор вернулся к себе на виллу, которая входила в роскошный комплекс из шести коттеджей в сельском стиле, расположенный на краешке старого города, у основания Ла Росса. Ученый вымотался, но его разум все равно работал как коротковолновое радио, которое самовольно переключается с канала на канал и прибавляет громкость, стоит лишь закрыть глаза. Чтобы расслабиться, Виктор опять обратился к абсенту. Перенеся бокал и лопаточку к увитой виноградом шпалере, он сел в плетеное кресло между пальмами в горшках, куда с холмов доносился аромат розмарина.

Радек накапал на кусок сахара воду, дрожа в предвкушении момента, когда в изумрудном эликсире закружится молочная спиралька. Один стакан превратился в три, потом к ним присоединился четвертый. Виктора охватило характерное для абсента опьянение: мышцы расслабились, напряжение испарилось, мысли поплыли по течению, но оставались до странности ясными. Это было похоже на воздействие вина, но без отупения, лишь некоторое оцепенение да легкая эйфория. Абсент – философский напиток, приглушающий банальность окружающей реальности и позволяющий мысленному взору заглянуть в таинственные области.

Профессор не знал, сколько выпил бокалов, прежде чем она подошла к нему по склону холма, одетая в плащ. Ее льняные волосы колыхались на ветру.

– Виктор, – прошептала она.

Да, это был ее голос.

Виктор сказал себе, что такого не бывает, он не может слышать голос Евы, но чувства твердили обратное. Он зажмурился, зная, что нетрезв, потом открыл глаза, прислушался к тиканью часов, согнул пальцы и вновь поднес к губам стакан. Теперь Ева махала ему и по-прежнему шептала что‑то. Ее голос он не спутал бы ни с чьим другим. Виктор должен был повиноваться своей музе, и неважно, иллюзорна она или нет.

– Ева, – позвал он, покинул внутренний дворик и вскарабкался на низенькую каменную стену, ограничивающую территорию виллы. Возлюбленная шла прочь от него по холму, к каменной лестнице, которая вела на Ла Рокка.

Радек поспешил следом, вглядываясь в окутавшую холм темноту. Его длинные ноги переступали через две каменные ступеньки за раз, но призрак возлюбленной все так же маячил впереди, и разделявшее их расстояние причиняло привычную боль, которую он терпел десятилетиями.

На ходу профессор сделал глоток прямо из бутылки, и неразбавленный абсент обжег горло. Если происходящее было видением, которое наслала Зеленая Фея, пусть оно не заканчивается. Ступени превратились в чуть заметную тропку, протоптанную по поверхности скалы, а потом в грязь и заросли кустарника. Внезапно Ева появилась из темноты, поманила к себе. Ее лицо пряталось под капюшоном.

– Помоги мне, Виктор. Я по-прежнему у него.

– У кого? – спросил Радек.

– Ты знаешь, о ком я.

«О моя Ева, – думал он, – обещаю, что на этот раз не подведу тебя. Я сделаю все, что тебе нужно, любовь моя».

На задворках сознания маячил вопрос, не это ли доказательство запредельного, которое он искал всю жизнь, ведь возлюбленная вернулась из могилы и перед ним предстал ее живой образ.

Ева остановилась, полуобернулась, поманила пальцем; ее золотистые волосы сияли знакомым шелковистым блеском.

– Ева! – простонал Радек и потянулся к бледным рукам, тепло которых не ощущал уже целую вечность, чувствуя, как все тело содрогается от подступивших эмоций. Желание спрятать лицо в этих волосах стало невыносимым.

Виктор сделал последний шаг и понял, что летит сквозь ночь вниз, потому что его нога так и не нашла опоры.

Глава 48

Грей очнулся оттого, что кто‑то влажной тканью обтирал ему лоб. Длинные прямые волосы, выкрашенные в черный цвет, мазнули по лицу. За волосами он разглядел худощавую барменшу, одетую в кожаные сапоги по колено, чулки в сеточку и кружевной топ.

– Жаль, что тебе так досталось, – приглушенным голосом сказала она.

Грей поднял взгляд к ее украшенным пирсингом губам и бровям.

– Ты вызвала полицию?

Она не смотрела ему в глаза.

– Не могу.

– Можешь.

– Он убьет меня и мою Лиззи.

– Я тебя защищу, – заверил Грей.

– Дело не только в нем. Все они звери, и теперь они везде. Заполонили весь Ист-Энд.

– Просто дай мне имена и адреса. Я работаю в Интерполе.

Барменша издала короткий истерический смешок.

– Ты же его не видел, так? Видел его татушку, его глаза. Я встречала парней, которые не боятся никого на свете, кроме него.

– Да уж, наслышан.

Она наклонилась ближе и понизила голос:

– И он еще не самый главный злодей. У него есть начальник.

– Они сидят в новом стеклянном здании в нескольких кварталах отсюда? – спросил Грей.

Барменша отложила пропитанную кровью тряпку и взяла другую.

– Да чтоб я знала!

– Почему меня не убили?

– Я всего лишь за стойкой работаю. Меня послали привести тебя в чувство. Похоже, они кого‑то ищут. Девушку. Может, ты ее знаешь?

– Что за девушка? – Кулаки Грея сжались.

– Вроде как красотка. В жизни ее не видела. – Барменша бережно отерла ему лоб. – Если ты ее знаешь, тогда выкарабкаешься. Других шансов нет.

– Зачем она им?

– Говорю же, я просто обслуга. Ты ведь знаком с этой девушкой, точно? – Ее голос превратился в заговорщический шепот. – Ты мне скажи, где она, и я нас обоих вытащу. Заключу сделку. – Она не то икнула, не то хихикнула. – Сделку с дьяволом.

– Нас троих, – поправил Грей.

– Чего?

– Тебе нужно вытащить нас троих. Меня, тебя и твою Лиззи.

Она опустила глаза.

– Да, точно.

– Уйди с глаз моих долой.

Лицо барменши исказила гримаса ярости, глаза полыхнули гневом. Она чиркнула ногтями по лицу Грея.

– Ах ты тварь поганая! – взвизгнула девица. – Где она? – Грей снова почувствовал ее когти у себя на щеке. – Он тебя на куски порежет и сожрет твое сердце; мы выпьем твою кровь, а кости в помойку повыбрасываем!

Дверь резко распахнулась. Когда барменша увидела в дверном проеме худощавого мужчину примерно того же возраста и такой же комплекции, как Грей, одетого в черный плащ, она подавилась ругательствами и шарахнулась в сторону со словами:

– Я старалась, Данте. – Барменша повесила голову. – Старалась, но ему нечего сказать…

– Оставь нас, – скрежетнул Данте с французским акцентом. Вдобавок Грей с удивлением обнаружил, что он шепелявит.

Барменша выскочила из кладовки и закрыла за собой дверь. Данте бесстрастно разглядывал Грея, стоя в другом конце помещения. Вытянутое лицо пособника Дария отличалось средиземноморскими чертами, а на макушке виднелась татуировка. Лучи пентаграммы паучьими лапками спускались вниз. Данте