Черный маг - Лейтон Грин

– Занимаюсь расследованием.

– Я просил тебя приехать в Рим.

– Не все просьбы выполнимы, – возразил Радек. – В Риме я буду через два дня.

– Крайний срок для его святейшества наступит на день раньше, – напомнил Жак.

– И что же я могу сделать для защиты его святейшества такого, чего не осилят швейцарские гвардейцы?

Бертран не ответил.

– Поверь, я веду расследование самым эффективным способом, – заявил Виктор. – А мой напарник делает то же самое в Лондоне.

– Oui? И что же именно?

Виктор познакомил коллегу с их теорией о том, что Дарий, Саймон Азар и человек, стоящий за преступлениями, – одно и то же лицо, не сообщая, что подозревал это уже несколько дней.

– Если до завтрашней ночи мы сумеем вычислить, где он находится, – проговорил Жак, – то сможем хотя бы наблюдать за ним или задержать, пока угроза его святейшеству не минует.

– Мой партнер работает над поисками Дария. Хотя пока неизвестно, откуда он ведет свои трансляции, – признался Виктор. – Можно попробовать отследить их, однако он слишком умен и наверняка предусмотрел такой вариант. Мы подозреваем, что он в Лондоне, а в мегаполисе человека трудно отыскать. На всякий случай предупреди тамошнюю полицию, хотя Гассомиан не появится на публике раньше завтрашнего вечера.

– А ты сам принял какие‑то предосторожности?

– Насчет себя я не переживаю, – отмахнулся Виктор, расхаживая туда-сюда по комнате: ему не терпелось поехать в Джерачи-Сикуло. – Но ты наверняка позвонил по какой‑то другой причине, верно? Я не сомневаюсь, что папу превосходно охраняют.

– Конечно, хотя всегда спокойнее, если ты присутствуешь, когда приходится иметь дело… как это по-английски… с маньяками, – пояснил Бертран. – Bien sȗr [24], я думал о твоем предположении насчет того, что замышляется не прямое нападение на его святейшество, а нечто другое.

– И?

– Должен признать, что альтернатива, то есть неизвестность, пугает меня не меньше.

– И правильно, – поддержал Виктор. – Дарий – весьма коварный тип.

– Мы обнаружили, что у охранника Гарета Уизерспуна были связи с L’église de la Bête: у него в квартире нашли перстень с эмблемой. Сейчас парня допрашивают, но пока толку от него никакого.

– Потому что собственной церкви он боится больше, чем тюрьмы. Но мы, во всяком случае, получили ответ на вопрос о том, кто помог поджечь Гарета. Do prdele. Я же говорил ему, что в комнату никто не должен заходить!

– Так ты считаешь, что охранник, а в Сан-Франциско – Дуглас Оукенфилд действовали в тандеме с Дарием? – спросил Жак.

– Конечно. Фигура в черной мантии – ловкий трюк, иллюзия, чтобы напугать паству. Охранник включил в комнате Гарета запись голоса Дария, которая, вероятно, была у него при себе.

– Как ты считаешь, что мы еще можем сделать? – поинтересовался Жак.

– Приготовиться к худшему.

* * *

Если измерять в километрах, деревня Джерачи-Сикуло находилась относительно недалеко, но путь пролегал по извилистым дорогам Мадонских гор, самого дикого и отдаленного района Сицилии, где полно обрывов, поворотов и опасных перевалов. Водитель Виктора завез своего пассажира в самое сердце гор, где уединенные деревни сменили города, а вместо людей и машин встречались все больше стервятники и сапсаны. Рельеф Сицилии, скорее холмисто-овражистый, чем горный, напомнил профессору об островах Греции, хотя здешние бурые склоны выглядели мрачнее тамошних, окрашенных в жизнерадостные цвета. Казалось, жизнь тут куда суровее. Джерачи-Сикуло показалась на далеком холме задолго до того, как путешественники прибыли туда, – белое пятнышко среди скалистых вершин, жемчужина в приоткрытых створках устрицы.

Деревня исчезла из виду, когда они въехали в лесок из низкорослых пробковых дубов, чья обнаженная багровая древесина на срубах напоминала раны в живой плоти. Виктор все время был настороже, но не видел никаких других машин ни впереди, ни сзади. Покинув лесок, они миновали рощу диких олив, которые своими извилистыми стволами напоминали группу скрюченных от солнца старух.

Потом растительности стало меньше, холмы в тени более высоких гор вдалеке превратились в подобие лунных морей с пиками и хребтами, а в коричневые полосы вклинивались участки охристой травы. Джерачи-Сикуло появилась снова, шоссе резко поднималось к ней, петляя вокруг горы сжатой пружиной, прежде чем сузиться и превратиться в мощеную дорогу к началу деревни.

Выходя из машины, Виктор ощутил дуновение тепла и оставил куртку на сиденье. Деревня оказалась скоплением каменных строений, жмущихся друг к дружке на вершине горы. Такая планировка вместе с труднодоступным местоположением служили, как знал Радек, для того, чтобы в Средние века защищать жителей от разбойников, бродивших по сельской местности.

Профессор велел водителю быть готовым в любой момент уехать и вытащил из кармана фотографию Дария, собираясь прогуляться с ней по деревне и порасспрашивать местных. Его противник побывал тут, в этом Виктор не сомневался.

Деревня выглядела опустевшей. Лица тех немногих, кто встретился Радеку, выглядели настороженными на типично сицилийский лад. На острове по-прежнему оставалось предметом ожесточенных споров, жива ли до сих пор легендарная мафия, и если да, то насколько она влиятельна, но среди древних холмов и горных деревушек, где обычаи и пейзажи не менялись веками, старые правила оставались неизменными. Тут господствовало глубокое недоверие к влиянию извне, что и привело, в первую очередь, к появлению местных «стражей порядка».

Большинство деревенских, особенно одетые в черное старухи, исчезали прежде, чем Виктор успевал подойти достаточно близко, чтобы показать фотографию. Мужчины, которые подпускали его к себе, смотрели на снимок и качали головами.

Впрочем, Радек не терял присутствия духа. У него не было времени разбираться со старинными обычаями или недоверчивыми селянами, поэтому он просто бродил по абсурдно крутым улочкам, ныряя в древние проходы меж домов, заглядывая во все табачные лавки и кафе. Он даже пристал с вопросами к посетителям единственной пиццерии. А еще подошел к старикам, сидевшим в ряд на каменном выступе перед церковью, и обошел всех по очереди. Смуглые деды либо бросали на него уничижительные взгляды, либо просто игнорировали. Виктор выругался сквозь зубы, но не бросил начатого.

На краю деревни он зашел в бар, терраса которого смотрела на окружающие горы. Безрезультатно продемонстрировав фото всем посетителям, профессор заказал бутылку воды и в разочаровании уселся на террасе, давая отдых ногам.

Время поджимало, и решительное полуночное противостояние с Дарием неуклонно надвигалось, как грохот снежной лавины. Может, тот лишь ненадолго заезжал сюда или прислал кого‑то из своих людей?

Нет, возразил самому себе Виктор. Если Дарий действительно шел по следу гримуара, ведущему в эту деревню, то должен был приехать лично. Никому другому он бы не доверил такую миссию.

Профессор допил воду. Ноги горели, но ветерок на террасе