Черный маг - Лейтон Грин

Грей зашел в другую отгороженную занавесью нишу и оказался в кабинете со множеством книжных стеллажей, которые ломились от томов по магии и оккультизму. Некоторые полки были целиком посвящены описаниям завязанных на сексе практик, старинных и современных. Гобелен на одной из стен изображал дерево, корни которого уходили в груду гниющих тел, а на ветвях сидели стервятники и клевали трупы.

На письменном столе в центре кабинета стояла док-станция для ноутбука. Отсутствие самого ноутбука подтвердило подозрения Грея: Дарий уже запустил в действие план, который должен окончательно воплотиться завтра в полночь.

Доминик порылся в столе, прихватил стопку папок с квитанциями и документами. Еще одна дверь вела в скромную кухоньку, а потом Грей застыл перед черной деревянной дверью, вызывавшей у него весьма неприятное ощущение.

Она оказалась не заперта. Грей открыл ее.

Центр квадратной комнаты с каменными стенами занимала громадная урна, из устья которой вырывались языки пламени. Проведя исследование и побеседовав с дастуром Завери, Грей знал, что находится в аташкадехе, храме огня, символизирующем в зороастризме очищение. Там постоянно горит поддерживаемый жрецами огонь. Еще он знал, что в качестве топлива, как правило, используется сандаловое дерево, однако по исходящему от урны смраду животного жира и грудам бугристых костей вдоль одной из стен Грей пришел к диковатому выводу о том, что для последователей Ахримана этот огонь не только служит символом очищения, но и выполняет другие функции.

У дальней стены расположился огромный стеклянный террариум, где кишели змеи, пауки и всевозможные насекомые. Грей знал, что зороастрийцы считают отвратительным все, что ползает и пресмыкается. Этот зал был кощунством, извращением идеи храма огня.

Итак, логово жреца Ахримана находится именно здесь.

Грей не был социологом, но почти не сомневался, что восторженных новообращенных последователей Ордена нового просвещения могут оттолкнуть наркотики, секс и черная магия, притаившиеся на верхнем этаже. Сколько еще, подумалось ему, существует скрытых святилищ, которые выглядят похожим образом? Кто знает, что прячется под вуалями, в святая святых, за пресловутыми и порой слишком реальными завесами?

Он вышел из комнаты и обследовал весь этаж в поисках потайных дверей, сейфов и всего того, что могло дать новые сведения о завтрашней ночи. Ничего не обнаружив, Доминик встал в центре зала с шестью подобными тронам креслами и стал смотреть в световой люк, вздрагивая от боли в бедре. Если что‑то здесь и говорило о причастности Дария, оно или давно исчезло, или погребено среди тех папок, которые Грей держал в руках. Пришло время выметаться из этого дурдома.

Грей вернулся к лифту и спустился в подвал, собираясь заскочить на пост охраны, отключить внешнюю сигнализацию и выйти прямо через главный вход под предлогом патрулирования периметра. Придется очень постараться, чтобы скрыть хромоту, но, если удастся добраться до ворот прежде, чем его остановят, у него будет шанс. Вот сбежать из этого района будет посложнее: Грей подозревал, что он кишит сатанистами.

Можно было позвонить в полицию с телефона охранника, но рисковать, связываясь с органами, пожалуй, все‑таки по-прежнему не следовало, к тому же Грей не собирался никому отдавать найденные папки. Вместо этого он позвонил в справочную, узнал телефон службы такси и попросил, чтобы водитель встретил его на перекрестке в двух кварталах от бара «666».

Когда Доминик направился по коридору к посту охраны, его дверь вдруг распахнулась, и оттуда вывалилась группа вооруженных мужчин. Грей выругался и попятился. Должно быть, его засекли по мониторам, когда он покинул служебный лифта.

Вытащив пистолет, Грей выстрелил в грудь первому из мужчин, вызывав общее замешательство, хотя преследователи могли бы догадаться, что он завладеет оружием охранника. Доминик отступал, пригнувшись и продолжая вести огонь, чтобы удержать преследователей на расстоянии, пока он не доберется до лифта. Его пальба уложила еще как минимум троих, но и ему пуля чиркнула по боку, чуть ниже поврежденного ребра.

Грей ввалился в лифт и захлопнул дверь. Еще один раунд ему было бы не продержаться. Снаружи доносились выстрелы и крики, и он не стал терять время. Оставалось нажать только одну кнопку, и Доминик яростно вдавил ее в панель.

Глава 51

Жара была невыносимой, но ощущение изоляции мучило даже больше. Мир застыл, а Виктор поднимался все выше, и его чувство времени сперва ослабло, а потом и вовсе отказало.

Преодолев примерно четверть подъема, он словно бы оказался в пузыре из мерцающего жара и боли; по телу струился пот, каждая мышца пульсировала, а мозг вопил, что надо поступить разумно и прекратить восхождение.

На полпути Виктор остановился на отдых в чахлой тени высохшей сосны. Глотнул воды из фляги, заставляя себя приберечь остаток на обратный путь. Отдышался, встал и бросил взгляд через лощину туда, где оставил проводника.

Выяснилось, что Антонио и след простыл. Виктор решил, что тот, наверное, отошел облегчиться.

Взгляд профессора скользнул вниз и уперся в фигуру у подножия утеса, поднимающуюся по той же тропе. Виктор схватил бинокль, настроил его и ругнулся. За ним следовал человек из магазина Золтана, позже появившийся и в Йорке.

Виктор убрал бинокль в рюкзак и продолжил путь, на этот раз во имя спасения собственной жизни. Он карабкался по ненадежным камням и длинным скальным плитам, скользил по гладким поверхностям, помогая себе руками, когда подъем становился почти вертикальным, попеременно то восхищаясь теми, кто построил монастырь в столь абсурдном месте, то ненавидя этих людей. Тому, у кого нет армии гарпий, нечего и мечтать о штурме горной обители.

О человеке внизу профессор старался не думать, понимая, что шансов против преследователя у него нет: тот гораздо моложе, к тому же, скорее всего, обладает навыками профессионального убийцы, а сам он уже почти без сил. Единственная надежда – добраться до монастыря и молиться, что там ему помогут.

Радек остановился посмотреть в бинокль на преследователя и с замиранием сердца понял, что тот движется вдвое быстрее. Ноги у профессора так болели, что он даже подумывал сойти с тропы и спрятаться среди подвявших кактусов и колючих пальм. Впрочем, он быстро сообразил, как нелепо в его шестьдесят и с учетом семи футов роста пытаться укрыться на хорошо просматриваемом склоне сицилийского холма за кактусами, каждый из которых не больше фута вширь. Преследователь легко его заметит, хоть чуть-чуть отклонившись в сторону. В сотый раз пробормотав свое «do prdele», Радек направил всю силу воли до капельки на оставшийся подъем.

Неизвестно как, но Виктор первым достиг верхней точки тропы. Перед ним вертикально футов на пятьдесят вздымался утес,