Возвращение Явленной - Евгений Евгеньевич Сухов

флигель, он вертелся, слегка поскрипывая, пытаясь ухватить направление ветра. Достав из кармана пачку «Мальборо», мэр размял сигарету, чувствуя подушечками пальцев, как измельчается слежавшийся табак. Подставив ветру спину, прикурил и глубоко втянул в легкие горьковатый дымок.

С Кремлевского холма, с проступающими из-под слежавшейся травы известковыми останцами[174], медленно сползал снег, образовывая на неровностях склона замысловатые нагромождения. На тротуарах хрустальными крошками лежал лед.

По улице, рассекая размокшую кашицу снега, проносились автомобили. Ветер все более усиливался, срывая с деревьев последние уцелевшие листья. На старой липе, росшей на склоне Кремлевского холма, под тяжестью мокрого снега обломилась высохшая ветка. За ней, откликаясь ей, сломалась другая, обсыпав прохожих лепешками снега.

В этот раз табак показался особенно горьким. «Пора избавляться от скверной привычки, — мимоходом подумалось мэру. — Как только привезу Казанскую икону Божьей Матери, тогда и брошу!»

Докурив папиросу, Камиль Шамильевич вжал папиросную гильзу в медную пепельницу, стоявшую на подставке, и вернулся в кабинет.

На столе лежали документы по дальнейшему строительству мечети Кул-Шарифа[175]. Значительная часть комплекса уже была отстроена. Мечеть обрела стены, был возведен каркас купола, неделю назад его залили бетоном. Расчищено место под четыре башни-минареты. Но это была лишь половина работ. Немало хлопот предстояло с отделкой внутреннего интерьера, который, по замыслу проектировщиков, не должен был уступать лучшим мировым образцам.

Предстояли работы по покрытию купола металлическими листами. Работа технически была непростая, она требовала точного математического расчета и архитектурного мастерства. Существенным вопросом стало обсуждение будущего цвета купола. Предлагалось множество вариантов: от белого до золотого. После немалых споров и консультаций, в которых приняли участие и специалисты-исламоведы, пришли к мнению, что следует выбрать синий цвет, который имел красивое обоснование: в первую очередь, синий цвет символизирует вечность, он соединяет настоящее с прошлым и будущим, а также символизирует мудрость и вдохновение. Сейчас интересно было узнать мнение ведущего богослова Татарстана, не один год проработавшего в странах Ближнего Востока, и буквально вчера вернувшегося в Татарстан.

Негромко постучавшись, в комнату вошел секретарь:

— Камиль Шамильевич, пришел человек из Духовного управления мусульман Республики.

— Я как раз его ждал. Пригласите, — с заметным нетерпением сказал мэр.

Через минуту в комнату вошел молодой крепкий мужчина с прямой осанкой, одетый в дорогой темно-серый костюм; коротко стриженая ухоженная борода явно делала его моложе. В его светской внешности не было ровным счетом ничего, что могло бы указывать на духовное лицо.

Доброжелательно улыбнувшись, посетитель к вышедшему из-за стола Камилю Исхакову и представился:

— Муфтий Мечети аль-Марджани Ринат Исмаилов.

Рука плотная, крепкая. Явно привыкшая к физическому труду.

— Мне как-то неловко называть вас по имени, давайте я буду обращаться к вам по имени и отчеству, — деликатно предложил Камиль Исхаков.

Губы муфтия разошлись в такой же предупредительной улыбке:

— Ничего не имею против, можно и по имени-отчеству. Ринат Радикович.

— Ринат Радикович, мне рекомендовали вас как специалиста, который хорошо разбирается в исламской теологии.

— Так оно и есть, Камиль Шамильевич, это моя профессия. Я окончил теологический факультет Сельчукского университета. Что вас конкретно интересует?

— Присаживайтесь, пожалуйста. Может, хотите чаю или кофе?..

— Если только маленькую чашечку кофе.

Подняв трубку, мэр сказал:

— Мурат, принеси, пожалуйста, две чашки кофе. Ну и к нему что-нибудь еще… Чак-чак, например. — Положив телефонную трубку, мэр продолжил: — Так вот… Мы достраиваем мечеть Кул-Шарифа и никак не можем определиться с цветом куполов. Хотим, чтобы цвет соответствовал всем канонам. Мы уже так полюбили нашу главную мечеть, что нам всем хочется, чтобы она была особенной и узнаваемой. Что бы вы могли нам подсказать?

— Цветовая гамма мечетей — одна из моих проектных работ в университете, — сдержанно заметил Ринат Радикович. — Возможно, я вас очень удивлю, но купол Каабы[176] поначалу был черным, потом его выкрасили в белый цвет, потом он стал красным, позднее желтым, но никогда не был зеленым. А вот купол Мечети Пророка[177] сначала был голубым, потом фиолетовым, но последние сто лет его красят только в зеленый цвет. Такой цвет, конечно же, не случаен. Мы, мусульмане, считаем его знаком особого отличия. Если хотите, для нас это символ молодости, изобилия, воли Аллаха, возрождающейся природы, если хотите… Зеленый цвет — это как некий благодатный оазис в грешном мире.

Секретарь принес на небольшом подносе кофе со сладким угощением, аккуратно расставил все на столе и так же неслышно удалился. По кабинету заструился аромат кофе…

— Что скажете о голубом цвете? — спросил мэр.

— Голубой цвет тоже очень хорош. Мне пришлось много разъезжать по мусульманским странам. В Тунисе, например, чаще всего используют синий цвет разных оттенков. В этой стране голубой цвет настолько популярен, что в него красят даже ставни и двери.

— У нас в татарстанских деревнях дома и оконные наличники тоже красят в бело-голубые цвета, — заметил мэр.

— Все верно. Я сам из Арского района. Голубой цвет там всюду. Можно даже по цвету дома определить, где живет татарская семья, а где русская. Я недавно вернулся из Ирана, и там купола многих мечетей тоже голубого цвета. Мое мнение такое, что нашей культуре очень близок именно синий цвет. Купола первых мечетей красили именно в синий. Его принесли с собой арабы. Они были первыми мусульманами, и когда поднимали в молитве руки к небу, обращаясь к Аллаху, то видели перед собой голубой цвет неба. К тому же их родина в значительной части — пустыни, и синий цвет встретить там было не так просто. Поэтому все оттенки синего казались им более предпочтительными. А еще наши предки считали, что этот цвет более стойкий и медленнее выгорает на солнце.

— Мы и хотели какой-нибудь оттенок синего цвета, теперь видим, что наши рассуждения были справедливыми, — произнес Камиль Шамильевич. — Еще одна тема. В рамках своей деятельности мне приходится немало разъезжать по арабским странам, и довелось видеть много старинных мечетей. Меня всегда коробило, что на полумесяц часто садятся птицы. Мы же планируем покрыть полумесяц сусальным золотом, чтобы он блестел на солнце и его было видно издалека… Скажем, мы установим такой дорогой полумесяц, а на него станут садиться птицы, и через какое-то время он придет в негодность. Придется снова покрывать его золотом, а это значительные расходы для бюджета. Сам полумесяц будет с многоэтажный дом, хотя снизу он будет выглядеть очень небольшим, и работ с ним будет крайне непросто. В связи с этим вопрос к вам: имеются ли какие-то эффективные средства, чтобы уберечь полумесяц? И как возможные средства защиты согласуются с мусульманскими правилами и требованиями?

Богослов пожал плечами:

— Ничего такого запрещающего я в Коране не встречал. Как вы планируете его уберечь?

— У