Возвращение Явленной - Евгений Евгеньевич Сухов

смерти. Войтыла спрятал беглеца в подвале одного из разрушенных домов в оккупированном Кракове. Оставив его там, Кароль пообещал, что на следующий день принесет ему еду и одежду и поможет связаться с партизанами. Помнится, когда он шел на следующий день к тому подвалу, он очень боялся, что паренек ушел, не дождавшись помощи. В этом случае его непременно ожидала смерть, он был бы схвачен и расстрелян.

Но парень дождался. Снабдив его едой и одеждой, Войтыла подсказал, где следует искать подпольщиков. Некоторое время Рустам сражался в их рядах, а потом, когда Красная Армия вошла в Польшу, Рустам перебрался к своим и продолжал служить в стрелковом полку.

Через год после окончания войны Кароль Войтыла получил письмо от красноармейца Мусина, в котором тот горячо благодарил семинариста Войтылу за спасение. А еще через двадцать лет, когда Кароль стал капитульным[172] викарием[173] Краковского архиепископства, он получил от Рустама приглашение на свадьбу старшей дочери. В тот же день Войтыла написал Рустаму обстоятельный ответ, в котором сердечно поблагодарил его за добрую память и приглашение. Стараясь не обидеть отказом, он сообщил, что не имеет возможности приехать в Россию, хотя очень того желает.

Ответа на свое письмо Кароль Войтыла так и не дождался, и было неясно: дошло оно до адресата или где-то затерялось по дороге. За прошедшие десятилетия оба изрядно постарели. Большинство их сверстников давно лежали в могиле, может, и Рустама уже давно нет на этом свете, хотя что-то подсказывало понтифику, что такие люди, как его давний приятель, живут долго и покидают бренную землю крайне неохотно, держатся до последнего и успевают понянчить не только внуков, но еще и правнуков.

С Рустамом хотелось повидаться. Со дня их расставания миновало около пятидесяти лет, уже почти четверть века, как он возглавляет римско-католическую церковь, но у него до сих пор нет уверенности, что когда-нибудь он сможет пересечь границы России, о которой так давно думает.

В газетах его называли странствующим папой. Какой-то чудак даже сумел подсчитать, что за время своего правления римский понтифик побывал с пасторскими визитами в ста тридцати странах, посетил более тысячи городов, проехал свыше миллиона километров, что в три раза больше расстояния от Земли до Луны. Россия оставалась единственной страной с преобладающим христианским населением, которую он так и не удосужился посетить. Может, пришло время что-то менять?..

Мэр Казани внешне очень напоминает Рустама, что тоже не случайно… Не хочет ли Провидение напомнить о Фатимских пророчествах Девы Марии через Камиля Исхакова?.. Следует написать ему письмо, что мне бы хотелось самому привезти Казанскую икону Божьей Матери в Россию и увидеть своего старого друга Рустама».

Подвинув к себе лист бумаги с оттиском герба Святого Престола, Иоанн Павел II взял ручку. Размышлял недолго, после чего крупным аккуратным почерком принялся писать.

«Уважаемый господин Камиль Исхаков.

Мне бы хотелось лично привезти Казанскую икону Божьей Матери в Казань. Уверен, что икона будет хорошим подарком для всех православных Вашего города.

У меня к Вам будет несколько необычная просьба. Дело в том, что во время войны в июле 1944 года я спрятал в развалинах дома красноармейца по имени Рустам Мусин, бежавшего из немецкого плена. Позже помог ему связаться с польскими солдатами Сопротивления. В дальнейшем Рустам воевал в частях Красной Армии. После войны мы некоторое время переписывались. Он даже пригласил меня на свадьбу своей старшей дочери, к сожалению, тогда я не имел возможности приехать в Россию.

Мне не безразлична судьба моего старинного друга, и во время своего визита в Россию я бы хотел встретиться с ним. Мне известно, что он проживает в деревне Каенсар Арского района.

Верный во Христе.

Иоанн Павел II».

Расписавшись под письмом, Иоанн Павел II уложил его в конверт и позвал личного секретаря.

— Что желаете, Ваше Святейшество? — застыл епископ Станислав подле стола понтифика.

Станислав Дзивиш находился при Кароле Войтыле личным секретарем около сорока лет, с тех самых пор, как его возвели в сан архиепископа Краковского. Их отношения напоминали отношения отца и сына. Ян Дзивиш безотлучно находился при понтифике: во время мессы, в минуты его бодрствования, даже их спальни располагались рядом.

Нередко, как часто случается в отношениях между строгим отцом и послушным сыном, понтифик не спешил баловать Станислава Дзивиша милостями, который будучи одним из самых влиятельных священников в Ватикане, уже давно должен был получить кардинальскую шапку. Однако о заслуженном титуле Иоанн Павел II даже не заикался, что не особенно огорчало Станислава Дзивиша. Высшая наградой оставалась для него неизменной: быть при понтифике, которого он искренне считал святым человеком.

— Станислав, отправь это письмо в Россию. Мне бы хотелось, чтобы оно дошло как можно быстрее.

Секретарь взял письмо и прочитал адрес.

— Ваше Святейшество, завтра утром ваше послание будет лежать у представителя Святого Престола в Российской Федерации.

— Кажется, Апостольскую нунциатуру в России возглавляет Архиепископ Джон Буковски?

— Именно так, Ваше Святейшество. Наши курьеры доставят письмо по адресу.

Иоанн Павел II одобрительно кивнул.

Сбылось еще одно пророчество Девы Марии, сказанное ею в Фатиме, гласящее: «Придет время, когда к понтифику Павлу II в Ватикан прибудет человек из России и пожелает забрать икону, что защищает его от злобных сил. Этот человек будет неверующим, но он будет следовать к вере своим путем, воспротивиться его воле будет невозможно. Пришедший человек скажет понтифику, что икона — сокровище Русской земли и принадлежит России. “Она должна находиться там, откуда пришла, только в этом случае она принесет человечеству пользу”. Если понтифик икону не вернет, то мир содрогнется от страшных потрясений. Если же он передаст ее, то понтифик вскорости уйдет в вечность. Его миссия как папы на земле будет исполнена».

Глава 2

Какого цвета будет купол

Прошедший Покров накидал на город снега. Кроны деревьев, росшие по обе стороны улицы Кремлевской, обрядились в белые меховые одежды. Цветочная клумба подле Спасской башни, еще вчера радовавшая глаз осенними желтыми цветами, не успевшими за холодные дни октября отцвести и пожухнуть, теперь укрылась толстым слоем снега, из-под которого непокорными длинными стрелами торчала зеленая трава. Листья, оставшиеся на деревьях, висели, словно на нитках, и трепыхались на порывистом ветру.

Снега навалило столько, что, думалось, будто бы он пролежит до самой весны. Но осенняя погода переменчива, как капризная барышня. Уже во второй половине дня над небольшими лужами легкой дымкой курились клубы пара. На тротуарах раскисал снег. Выпавший снег не удержится и сутки, к вечеру полностью растает, а его остатки будут расплавлены утренними лучами солнца.

Мэр Казани Камиль Исхаков вышел из теплого кабинета на стылый балкон. С Волги накатывал прохладный ветер, принесший в Казань непогоду. На крыше противоположного дома был закреплен старый