Разрешаю умереть - Питер Джеймс

– Завтра утром у меня рабочее совещание. Ежемесячная оценка деятельности отдела. Такие встречи мы проводим по субботам.

– Хорошо, – сказал Грейс, – как насчет после обеда?

– Весь день расписан, – покачала головой Ребекка.

– Предпочтете арест по подозрению в заговоре с целью убийства? – спросил Грейс, не сводя с нее глаз.

Какое-то время они молча играли в гляделки. Затем Ребекка смирилась.

– Девять утра вас устроит?

Грейс взглянул на Полли. Та кивнула.

– Договорились. Девять утра. Если обратитесь к дежурному у центрального входа в управление, он укажет зарезервированное за вами место для парковки.

– Нет, ну послушайте… На самом деле вы же не считаете, что я как-то связана с исчезновением жены Найла?

– Если вы не имеете к этому отношения, миссис Уоткинс, вам не о чем беспокоиться, – заверил Грейс.

– Вот и славно, – кивнула она. – А теперь простите, мне пора на тренировку.

86

6 сентября, пятница

Отъезжая от дома Уоткинсов, Грейс бросил взгляд на Полли.

– Что скажете?

– Ее муж – тот еще злюка.

– А в семье совет да любовь?.. Как бы не так, – подтвердил Грейс.

– Допустим, мужу известно о проказах жены. Не включить ли его в список подозреваемых? – спросила Полли.

– Надумай он кого-то убить, жертвой стала бы Ребекка. – Грейс притормозил на перекрестке с Дайк-Роуд-авеню. – Или Найл Патерностер. Убивать Иден у него не было причин, или я что-то упускаю.

Он повернул налево.

– Все-таки у них в доме крайне странная атмосфера, – заметила Полли.

– Это точно. Но брак всегда рушится усилиями обеих сторон.

– Главным подозреваемым мы считаем Найла Патерностера, сэр, но эта Ребекка, чтоб ее, Уоткинс… Несгибаемая, как арматура. И совершенно бесчувственная.

Грейс кивнул.

– Настолько бесчувственная, чтобы убить Иден ради Найла?

– Об этом я и думаю, сэр. Она похожа на убийцу?

Детектив улыбнулся, вспомнив, как однажды Гленн Брэнсон, по обыкновению, процитировал какое-то кино.

– Вы смотрели фильм Хичкока «Незнакомцы в поезде»? – спросил он, покопавшись в памяти.

– Наверное, – нахмурилась Полли.

– Там звучит ответ на ваш вопрос. Что-то вроде… «Я объясню, как выглядит убийца. Убийца выглядит как кто угодно».

– Истинная правда, – кивнула Полли. – Может, возьмем Ребекку Уоткинс под наблюдение? Как Патерностера?

– Мысль хорошая, но такой возможности у нас нет, – покачал головой Грейс. – И хотя мы узнали о связи Найла Патерностера с Ребеккой Уоткинс, у меня остаются сомнения насчет исчезновения Иден. Может, завтра на допросе узнаем что-то новенькое. Наденьте штатское, чтобы не действовать этой дамочке на нервы.

– У меня есть рубашка, которой даже Брэнсон бы не устыдился, – улыбнулась Полли.

– Идеально.

87

6 сентября, пятница

Домой Грейс приехал в начале десятого. Уже стемнело. Выходя из машины, он услышал, как где-то далеко блеет овца, и почувствовал, что на душе становится чуть легче. Голова пошла кругом от сладкого аромата свежескошенной травы, но затем его мысли вернулись к Бруно.

Из дома донесся приветственный лай Хамфри. Какое-то время Грейс стоял, задумчиво глядя на вершину холма и понимая, что Бруно больше не увидит этого зрелища. А он, Грейс, больше не увидит Бруно.

Последнее звено, что связывало его с Сэнди, теперь исчезло.

Он поставил индийские кушанья в духовку. Пусть подогреются. По крайней мере, теперь, когда Грейс занялся делом Патерностера, его не вызовут среди ночи на место преступления. Это удовольствие достанется кому-нибудь другому.

– Любимая, я дома!

Грейс понял, что страшно проголодался, поскольку весь день почти ничего не ел.

– Я дома! – громко повторил он.

Тишина.

В сопровождении Хамфри он заглянул в гостиную. На журнальном столике у дивана лежала радионяня Ноя, а рядом – книга, которую читала Клио.

– Клио! – крикнул Рой.

Он поднялся на второй этаж и вошел в спальню. Клио здесь не было. Грейс бросил пиджак на стоявшую перед кроватью антикварную кушетку (ее они купили на еженедельном аукционе в Льюисе). Вслед за пиджаком отправился галстук. Грейс расстегнул две верхние пуговицы рубашки, вышел в коридор и, закатывая рукава, направился в комнату Ноя. Открыл дверь. Окна были расшторены, и Грейс увидел очертания фигурки спящего сына.

Подкрался ближе и опустил глаза на малыша в кроватке – которую он вскорости перерастет, – прижимавшего к лицу любимого медвежонка Тедди и плюшевую обезьянку.

Молча отправив ему воздушный поцелуй, Грейс вышел, осторожно притворил дверь, поднялся по крутой лестнице на чердак и приоткрыл дверь комнаты Бруно. От увиденного зашлось сердце. На краешке кровати, на красно-белом покрывале с символикой «Бавария Мюнхен», сидела Клио в свободной сорочке. Волосы заколоты, руки сложены на коленях.

– Любимая, – нежно позвал Грейс.

Она подняла красные от слез глаза. Ее лицо было воплощением горя.

Грейс подошел, сел рядом, обнял Клио, поцеловал ее в мокрую щеку.

– Просто ужас… – прошептала она.

– Да. – Грейс крепко прижал ее к себе.

Он обвел глазами уютную комнатку. Его взгляд задержался на постере с ликующим Паскалем Гросом, забившим решающий гол в игре за «Брайтон-энд-Хов Альбион». Грейс посмотрел на телевизор на стене и любимую игровую приставку Бруно со спутанными проводами. На туалетный столик с аккуратными рядами бутылочек и тюбиков с гелем для волос. И его глаза тоже наполнились слезами.

– Просто я… Я… – Какое-то время он молчал. – Я познакомился с ним совсем недавно. Жаль, что судьба отвела нам так мало времени. Поживи он с нами подольше, я смог бы… мы смогли бы…

И он снова умолк.

– Ты смог бы, – стиснула его руку Клио. – Знаю, что смог бы.

Они посидели в тишине.

– Знаю, Бруно вел себя странно, – нарушила молчание Клио, – но поверь, в глубине души он был хорошим, добрым человеком.

Грейсу вдруг вспомнились аккуратно уложенные мертвые куры. Вспомнились слова, которые Бруно сказал ему в машине во вторник – каких-то три дня назад, когда был жив, здоров и полон сил. Слова о древних египтянах.

Может, Бруно откуда-то знал, что умрет в тот день? Готовился к смерти? Поэтому и убил двух кур, причем любимых?

Хотел, чтобы их мумифицировали и похоронили вместе с ним?

– Жизнь у него началась так, что хуже некуда, но он на самом деле обожал наших курочек. И Хамфри тоже. – Клио помолчала. – Ты любил его, правда?

– Да, любил. И знаю, что ты тоже его любила.

Снова долгое молчание.

– Как продвигается следствие? – в конце концов спросила Клио.

– Только что запуталось сильнее прежнего.

– Причем именно в тот момент, когда тебе это меньше всего нужно.

– Не припомню, чтобы преступники пеклись об удобстве следователей, – пошутил Грейс, и губы Клио изогнулись в мимолетной улыбке.

– Если хочешь, расскажи о работе, – предложила она.