Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

– Дышите глубже. – Анестезиолог опустил маску на лицо Микаэлы.

Она вдохнула. «Вот она, точка, где творится судьба». Доктор подмигнул, подбадривая, мол, держись, прорвёмся! Микаэла попыталась улыбнуться, но губы лишь дрогнули, из глаз полились слёзы. А из динамиков грянул Бах.

А дальше – густая тьма. Перед глазами всплыл черный квадрат. Ровный, четкий квадрат. «Вот что такое квадрат Малевича – портал…»

***

– Алекс, а ты правда со Стингом знаком? – Лексус подтянул колени к подбородку, устраиваясь на широком подоконнике в гостиной.

– Ага, – усмехнулся Алекс, – занесло как-то на одну богемную тусовку.

– Обалдеть, – Лексус присвистнул, – выходит, я знаю Стинга.

–И Дэйва Грола, и Мэттью Беллами… Я с Билли Джо как-то текилу пил в баре в Лос-Анджелесе.

– А я-то думал, что социопат конченый. Только с одним дизайнером и общался.

– Я тоже много чего думал… – взгляд Алекса растворился в темноте за окном.

– А что будет дальше?

– Антуана ждет разбитое сердце.

– Почему?

– Хрусталю суждено разбиться.

– А с нами?

– С нами? – Алекс пожал плечами. – Без понятия. Из нас троих гений – он. Ему и решать.

– Ага, он решит… – Лексус хмыкнул, отстукивая пальцами нервный ритм по колену. – Знаешь, я всегда знал, что рано умру – все рок-звезды так уходят. Но не настолько же!

– А я книгу не дописал, – посетовал Алекс.

Лексус вытащил из кармана джинсов мятую пачку сигарет, закурил. Дым серой лентой поплыл к потолку.

– Слушай, – он понизил голос до шепота, – я ведь так хотел от отчима избавиться… Духу не хватило. А ты смог. – Лексус с детским восхищением уставился на огонек сигареты.

– Всё у тебя хватило, – Алекс опустился на диван.

– Вообще-то да…

В комнате повисло молчание.

– Почему он такой… – Лексус выдохнул дым.

– Какой?

– Реальность была невыносима – потому что реальна. Теперь невыносима нереальность – потому что нереальна. Ему не угодишь.

– Дай сигарету, – Алекс протянул руку.

– Ты куришь? – Лексус удивлённо вскинул бровь.

– Глядя на тебя, думаю, что да, – Алекс пустил дым кольцами.

– Да уж… Странная фигня, конечно, – Лексус криво усмехнулся,

– Как фильм ужасов…

***

Антуан обернулся к окну. Над крышами старого Стокгольма занимался рассвет. Облака горели золотом. У поворота на бульвар водители застрявших в пробке грузовиков топтались у машин, выдыхая белый пар в морозный воздух. Консьерж в бордовой форменной куртке расчищал дорожку, его лопата мерно скребла по асфальту, разбрасывая свежевыпавший снег.

Из гостиной доносились звуки гитары. Мелодия была знакомой – трек того самого Тима Берглинга, который в свои двадцать лет под псевдонимом Avicii перевернул мир электронной музыки. Антуан помнил, как город скорбел в апреле восемнадцатого, когда Тим умер. Тогда весенние улицы заполнились цветами – их несли к дому на Эстермальм, откуда и начался путь простого стокгольмского парня к мировой славе.

Дерзкий задорный бит прорезал тишину квартиры:

– Говорят, что я застрял во сне. Жизнь пройдет, если я не открою глаз. А по мне, так всё отлично…

Чем беззаботнее пел Лексус, тем эффектнее звучала каждая фраза. Слова обретали совершенно иной смысл теперь, когда их автора больше не было в живых.

Натиск музыки нарастал.

– Жизнь – игра. Для всех. И приз в ней – это любовь. – За этой строчкой стояла судьба человека, который под оглушительные овации стадионов медленно сгорал изнутри. На пике славы он просто шагнул в пустоту. – Я всё искал в этом мире ответы, не зная, что потерялся где-то в пути.

Антуан сел на край кровати, глядя на заснеженный Стокгольм – город, где одинокий парень когда-то включал драм-машину в своей комнате, мечтая изменить мир музыкой. Здесь, среди северных улиц, его пронзило острое чувство близости с судьбой человека, которого он никогда не знал.

***

Антуан вошел в гостиную. Лексус заканчивал куплет, Алекс выстукивал ритм ногой.

– Что будем делать? – голос Антуана звучал глухо, надломлено. – Время вышло.

– Забыть прошлое и жить дальше, – произнес Алекс с той спокойной уверенностью, с которой мудрые люди произносят простые истины.

–То, что произошло в этом месяце, ты называешь прошлым? – Антуан провел рукой по лицу.

– А при чём тут время? – Алекс слегка нахмурился. – Человек может годами ходить по кругу, рассматривая свои раны. А может сделать шаг в сторону и увидеть новую дорогу.

Антуан тяжело опустился в кресло.

– Мне надо лечиться. Вы должны меня понять.

– Доктора лечат болезни, Анте. Но твой дар – это не болезнь, – в голосе Алекса зазвучала тихая грусть. – Дорогой мой, ты хоть понимаешь, что такое твой мозг? Он в прекрасной форме, переполнен знаниями, ты годами учился, чтобы сделать его таким. Он только начинает выдавать действительно оригинальные идеи. И ты хочешь отдать его на растерзание врачам? Зачем ты себе лжешь?

– Я сам не смогу… – У Антуана пересохло во рту

– Сможешь, – уверенно кивнул Алекс.

– Нет.

– Да.

Лексус переводил взгляд с одного на другого.

– Блин, как в анекдоте, – нервно усмехнулся он. – Что-то подсказывает, что надо к психиатру, а кто-то подсказывает – что не надо.

Антуан невольно улыбнулся.

– Очень смешно.

– Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, значит, ты не понял шутки, – Лексус криво улыбнулся. – Это я на баннере в метро прочитал.

– Как?.. Как ты себе это представляешь? – Антуан повернулся к Алексу. Тот молча изучал паутину на люстре.

– Знаешь, в чем красота паутины? – он задумчиво потёр висок. – Каждая нить кажется такой хрупкой, но вместе они создают невероятно прочную структуру – единое целое, совершенное и неразрывное. Твой ход, Антуан. Решать тебе.

– Я знаю, что делать, – уверенно вставил Лексус, вскакивая с места. – Ты, – он указал на Алекса, – перестаешь мочить людей, а ты, училo… – он запнулся. – А ты наконец-то соберешь себя в кучку.

– В кучку? – Антуан недоуменно поднял брови.

– Создавать лекарства, писать рассказы, сочинять музыку – это всё еще не делает тебя мастером. Настоящее искусство – научиться играть не отдельные ноты, а всю симфонию целиком. Вот где высший пилотаж – познать себя и сделать это осознанно. – Алекс с интересом поднял на него глаза. – Вот мы, – продолжал Лексус. – Вместо одного уникума получилось трое… хм… талантов. – Он почесал затылок и озадаченно спросил: – Слушайте, а это вообще оптимизация или перерасход материала?

Антуан прыснул, Алекс закашлялся, пряча улыбку, а сам Лексус так и сидел с озадаченным видом, словно действительно ждал научного ответа на свой вопрос.

– Возвращаясь к нашему разговору, – Алекс выпрямился в кресле. – За себя я ручаюсь. Я тоже много что за это время передумал. Убийства – это не мое, слишком примитивно. Есть куда более тонкие способы влиять на