Врата тайны - Ахмет Умит

– Все не совсем так…

– Пожалуйста, не перебивайте, – вскинулась она, – возможно, вы думаете, что работаете над этим делом с большей охотой, нежели я, поскольку вас мотивируют деньги, вы ищете премии. Про меня же вы можете думать, что я просто государственный служащий, который относится к делу без должной страсти. Вот только вы совершенно не правы. Я не сплю уже двадцать четыре часа, работаю над делом. Неважно, будете вы вести свое расследование или нет, я, лично я, собираюсь идти до конца. И я раскрою не только смерть Левши Камиля, но и найду тех, кто убил несчастную семейную пару за городом, а если ваша теория верна, то и тех, из-за кого в пожаре погибло два невинных человека. Но вот до ваших трех миллионов фунтов мне никакого дела нет, это уже только на вас. Поэтому не говорите мне ничего об общих интересах. Потому что это не так.

Признаться, я растерялась. Со мной обошлись несправедливо, но я не понимала, как реагировать на случившееся. Меннану было еще хуже, он зажал ладони между бедрами и с красным лицом сидел на стуле, стараясь не шевелиться.

– Я очень удивлена, – получилось у меня наконец выговорить. – Я такого не заслужила. Вы обращаетесь со мной, как с обвиняемым.

Она крайне спокойно ответила:

– Вы ошибаетесь. Я никогда не позволю себе обращаться со свидетелем, как с обвиняемым. Да и нет по отношению к вам никаких подозрений. Но вы не полицейский. Вам нужно понять следующее: не вы ведете расследование. И не можете его вести. Если хотите нам помочь, делайте, как сегодня. Просто рассказывайте все, что вам известно. Это лучшее, что вы можете сделать.

– И вам это пригодится? – спросила я с насмешкой.

– Конечно, пригодится, – сказала она, сменив гнев на милость и снова по-дружески улыбаясь, – ваши показания очень помогут нам при допросе Джавита и Серхата.

Она что, издевается?

– Вы собрались задержать Джавита с Серхатом?

– А как вы думаете, чем сейчас занимается главный комиссар Рагып?

И я, и Меннан слегка опешили.

– Значит, вы произведете обыск в их домах?

– Произведем, произведем, – сказала она, таинственно улыбаясь, – и, конечно, постараемся при этом найти костюм пожарного.

32

Мы потеряли наше солнце

Вечерний полумрак тихо опустился на город. По освещенным яркими фонарями улицам медленно ехал черный «мерседес» Меннана. Теперь я сидела рядом с ним на переднем сиденье, как друг, а не пряталась сзади. Слева и справа от нас мимо светящихся витрин магазинов спешили домой толпы людей с пакетами и сумками, с улыбками на лицах от осознания того, что рабочий день кончился и оставил от себя только повисшую на плечах усталость.

Я устала не меньше их, очень хотелось спать. Из-за вечернего полумрака мои веки потяжелели, глаза открывались с трудом. Не думаю, что Меннану было легче моего. Покинув участок, мы еще некоторое время поговорили об удивившем нас поведении комиссара Зейнеп. Мой коллега, по своему всегдашнему обыкновению, даже принялся за нее извиняться. Но в этом не было необходимости. Хоть в пылу спора я и стояла на другой точке зрения, сейчас стоило открыто это признать – Зейнеп была права. Полицейским никогда не нравится, если кто-то вмешивается в их расследование. В особенности, когда в расследование вмешивается кто-то причастный к самому преступлению, вроде меня. И Зейнеп еще вела себя корректно, полиция Лондона обошлась со мной значительно хуже во время моей работы над кейсом, связанным с эскизами Пикассо в галерее Тейт. Ее поведение меня почти и не задело, слишком уж мне нравилась эта девушка.

Перед тем как поехать в отель, мы с Меннаном заехали к одному его знакомому букинисту, чтобы купить «Сочинения» Шамседдина Тебризи. У того этой книги не было, но он сразу же позвонил своему коллеге, который через десять минут пришел с искомым томиком. Я сразу же его открыла и заглянула в оглавление. К сожалению, прямо в нем ничего связанного с кровоточащим кольцом не было. А значит, мне предстояло просмотреть всю книгу, а этим я уже собиралась заняться вечером в отеле. Кольцо волновало мое воображение. Но опустившаяся на город темнота навевала на меня сон, я была уже не в состоянии думать ни о чем. И даже понимая, что заснуть прямо в машине Меннана будет очень стыдно, я не могла справиться с тяжестью в глазах, из-за которой поднимать веки становилось все труднее.

Из состояния полузабытья меня вывела вибрация и звук телефона. Мне пришла СМС. Пусть это и был, скорее всего, обычный спам, но он все же мог помочь мне сосредоточиться и выйти из сонного состояния. Я достала телефон из сумки. Эсэмэска была от Найджела. Да, мы ведь сегодня с ним так и не созвонились. Более того, с моего приезда в Конью звонки шли только от него ко мне. Вероятно, отправляя эсэмэс, он пытался подать мне знак. Я улыбнулась следившему за мной краем глаза Меннану, после чего нажала на кнопку, чтобы открыть сообщение.

Уже от первых строчек у меня пошли мурашки по коже: «Пришел сюда и стал мне Шамсом». Я бы не удивилась, если бы услышала что-то такое от жителя Коньи, который с молоком матери впитал в себя истории о Мевляне и его сердечном друге, но обнаружить имя бродячего дервиша в сообщении, которое лондонский афро-англичанин пишет своей возлюбленной, было в высшей степени странно.

Меннан заметил, как я изменилась в лице, и с беспокойством спросил:

– Что такое, мисс Карен? Плохие новости?

Вот с кем не стоило обсуждать Шамса, так это с Меннаном.

– Нет, – ответила я, постаравшись скрыть свое напряжение. – Ничего страшного, просто эсэмэс от знакомого из Лондона.

Я снова вернулась к тексту сообщения:

Пришел сюда и стал мне Солнцем,

Пришел сюда и стал луной,

Пришел сюда – открыл глаза мои и уши,

Пришел – и я в себе и золото, и серебро нашел.

Пришел сюда и опьянил меня.

Пришел сюда и изменил мой путь.

Пришел сюда, и клятвы я нарушил.

Пришел – разжег в моих глазах огонь.

Пришел – и все, чего давно так жаждал я,

Пришло сюда, осталось вместе с ним.

На этом, собственно, стихотворение заканчивалось, и начинались слова Найджела: «Вот так Руми обращается к своему возлюбленному Шамсу[41]. А когда же ты придешь ко мне, лапушка Карен?»

Сообщение целиком меня разбудило.