Памятка убийцы - Алексей Викторович Макеев

вышла в кухню. Вскоре Гуров увидел ее на улице с большими пакетами, в которые дети постеснялись заглянуть. «Какие воспитанные!» – подумал Гуров. Где-то в глубине дома лениво забили часы.

* * *

Олег Назаров с интересом наблюдал за близнецами Береговыми. Каждая из сестер неотступно кружила над аккуратно сложенными останками Грецева и Рюмина, будто танцуя с приглянувшимся костяным кавалером на загробном балу.

– У Радомира Ярополковича Грецева, – наговаривала в диктофон на телефоне Лиля, – сильно раздроблены пояс и свободная часть нижней конечности. Видны следы симметричных порезов тазовых костей, бедер и голеней. Наибольшее количество травм локализовано в области подвздошной, седалищной и лобковой костей. Бедренная кость и надколенник пострадали в значительно меньшей степени.

– Он действительно скончался от ударов винта по ногам? – Назаров встал рядом с ней.

– Точнее, – кивнула Лиля, – у него есть травмы, подтверждающие официальную версию событий. Грецеву перемолотило ноги винтом лодочного мотора. Другой вопрос: кто и зачем его включил?

– Здесь, – вступила в разговор Леля, – схожая история. У Ивана Константиновича Рюмина сильно раздроблены грудная клетка и свободная часть верхней конечности. Видны следы симметричных порезов в области ребер, грудины и правого плеча. Наибольшее количество травм локализовано в области плечевой кости и предплечья. Локтевая и лучевая кости пострадали в значительно меньшей степени.

– То есть?

– То есть создается впечатление, что он бросился на помощь другу, попытался оттолкнуть от него мотор и повредил руку, плечо и грудь.

– А почему сначала не выключить прибор?

– В стрессе люди часто действуют алогично, – пожала плечами Леля. – Но хороший вопрос.

– Думаю, ответ практически написан у него на ноге. – Лиля указала на заднюю часть малоберцовой кости Грецева. – Здесь колотая рана, полученная в тот же день. Нанесена острым предметом. Вероятно, ножом.

– То есть кто-то, – Олег впервые почувствовал воодушевление от происходящего, – подплыл к свесившему с лодки ноги Грецеву, которого разморило на носу лодки, пока приятель чинил мотор?

Лиля победно улыбнулась:

– Вроде того.

– Значит, – Олег показал на телефоне фото «Казанки-М», – Грецев испытывает резкую боль, убийца стаскивает его в воду, включает мотор, калеча не успевшего среагировать Грецева…

– Рюмин не мог помочь ему, потому что, похоже, получил удар тупым предметом по голове, возможно веслом, – Леля показала след на черепе. – Это не повлекло перелом черепа, кровоизлияние и смещение мозга, то есть смерть. Но лишило его сознания, когда убийца подтащил его к работающему мотору.

– Думаю, он подтолкнул лодку к иве. И под ее ветвями да под шум воды по очереди держал этих двоих перед мотором, пока окончательно не искалечил.

– Да уж! – почесал затылок Олег.

– Вот это навыки! – восхищенно прошептала Леля.

Лиля изобразила пальцовку «воинов ночи»:

– Просто ниндзя!

– Куда уж нам с Юдиным до него? Воин-тень хренов… – проворчал Олег.

* * *

– С богом! – сказал Банин и отправил сообщение в «Фейсбук»:

«– О Женни, останьтесь!

За обедом Женни Сорбье была ослепительна. Она обрушила на гостей неистощимый поток всевозможных историй и анекдотов, которые рассказывала с подлинно актерским мастерством и вдохновением прирожденного писателя. Гостям Леона Лорана – очарованным, восхищенным и покоренным – время, проведенное в ее обществе, показалось одним волшебным мгновением.

– Нет, уже почти четыре часа, а ведь сегодня среда… Вы же знаете, Леон, в этот день я всегда отношу фиалки моему другу…»

Как только адресат прочел начало новеллы Андре Моруа «Фиалки по средам», он начал видеовызов. Следователи приняли звонок.

– Дина Яковлевна, – Банин показал личное удостоверение, – мы хотим поговорить с вами о ваших публикациях, выходивших в среду в «Отроках во вселенной».

– Хорошо, – покорно сказала она.

Глеб подумал, что в этом голосе до сих пор слышится умненькая вчерашняя школьница из Саратова. Про таких всегда говорят «хорошая девочка из хорошей семьи».

Невысокая, миниатюрная, даже хрупкая, она и сейчас казалась младше своих лет. Черты ее узкого лица были крупными, брови широкими, глаза карими. Даже в грусти она улыбалась тем, кого встречала, широко и приветливо, как было принято в ее очень дружной и щедрой семье.

Ее мать вышла замуж за мужчину гораздо старше себя, и Сергей Петрович Соколов с удовольствием баловал «своих девочек» всем, чем мог, от черничного мороженого в кафе «Баскин Роббинс» до поездок в Польшу с остановкой у родных в Калининграде. Почему она только не выбрала для поступления Балтийский федеральный университет?

– Как вы стали частью исследовательской группы под руководством Соляйникова? – спросил Глеб.

– Наверное, – ответила она, – я просто хорошо училась. В каждом коллективе должен быть, знаете, такой крепкий середнячок. Остальные были яркими. Юля очень выделялась. Всем нравились Лида, Радик, Максим. Я звезд с неба не хватала, но честно разрабатывала данную Алексеем Анатольевичем тему. Жила в библиотеке, скрупулезно фиксировала все, что говорили информанты, писала статьи. И потом, у меня был парень с КНиИТа. Он работал в местной сотовой компании, – она понизила голос, – и бесплатно провел мне домой интернет.

– Какие отношения у вас были с остальными? – спросил Павел.

– Да разные. Я жила в многоквартирном доме на улице Тараса Шевченко. Радик Грецев – в соседнем, отданном в советские годы под коммуналки купеческом особнячке. Мы часто ходили домой вместе, много болтали. Радик был ранимым, чувствительным парнем. Его друг Ваня Рюмин мне нравился меньше. Он был угрюмый, во всем искал выгоду. Обязательно конспект какой-нибудь списать выклянчит, попросит что-то распечатать на отцовском принтере.

– Вы знаете, что они погибли на рыбалке вместе? – внимательно считывая ее реакцию, уточнил Глеб.

– Угу. Может, это от моей еще юношеской предвзятости, но мне всегда казалось, что Ванька Радика во всех смыслах на дно утащил. Что-то они там мудрили после нашего выпуска. Рюмин все носился с идеей частную консультацию для женщин открыть. Чтобы и терапия, и лекции «Как приглянуться и окрутить богатого», и медитативные практики, и курсы по древним сексуальным практикам, и общий чат для обсуждения с куратором наболевших проблем.

– Вроде бы Юлия Новина, ставшая в итоге Юнг, все это осуществила, – заметил Банин.

– Ну, – протянула она, – вы уж не путайте божий дар с Рюминым! Юле все это вести сам бог велел! Да и не занялась бы она инфоцыганщиной. Наверняка сделала в своей раскованной манере крепкий и дельный курс.

– Как вы пережили распад группы? – спросил Озеркин.

Она легонько хлопнула в ладоши:

– Да лучше всех! Сначала грустить из-за свадьбы мне было некогда. Потом обживали квартиру. Тогда еще никто не знал, что муж-айтишник с российским дипломом – это как билет в один конец. Но мы уехали буквально через пару лет! Нужно было получать гражданство, заводить друзей, вливаться в русскую диаспору, корпоративные культуры, домовые чаты, волонтерские группы,