Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

— Мудрые слова, — наигранно вздыхала Ляна, вставая.

Счастливым чувствовал себя Харитон в дядиной семье, а все-таки скучал, с нетерпением ждал возвращения дедов из интересной поездки. Поехали они втроем, потому что и Кузьма Степанович к ним присоединился, захотелось и ему в Ульяновске побывать, а оттуда заглянуть в Чебоксары, родные места поглядеть, знакомых навестить. Близких родственников у него там не было, а друзья юности еще оставались.

Шел день за днем. Весна в донецком краю дает себя знать раньше, чем на Десне. Кабы не сердитые, неспокойные ветры, то и совсем бы можно себя чувствовать по-весеннему.

И только когда Харитону стало казаться, что дед Макар исчез так же, как и мама, как дед Андрей, когда он, проснувшись поутру, не мог сразу вспомнить, был ли в его жизни старый металлург или ему это только приснилось, неожиданно вернулся неугомонный путешественник.

Только что поужинали, сидели у телевизора, смотрели интересную передачу, даже товарищ директор вышел из кабинета и внимательно следил за происходящим на экране, пока его не позвал телефонный звонок. И никто не услышал и не заметил, как в комнате появился дед Макар.

— Здоровеньки булы! — мастерски передразнил он Тарапуньку. — Добрый вечер, люди добрые! — добавил он.

— Ой, дедушка! — кинулась на шею старику Ляна.

— Здравствуйте! — весело сказал Харитон.

— Вернулись, папа? — обрадовалась тетя Клава.

Дед Макар рассказал обо всем, что видел и слышал. На столе появился крепкий, душистый чай — обязательное угощение в семье директора по случаю появления деда Макара. Но сегодня чай остывал нетронутым, так как Макар Ерофеевич рассказывал о таких вещах, которые Харитону и не снились.

Дед Макар, помолодевший, загорелый, по-праздничному необычный, не спеша рассказывал, с каким чувством ходил в том доме на берегу Волги, где протекло детство вождя:

— Вот кажется мне, что он тут, где-то за дверями, что услышу его голос. И сколько людей туда ни заходит — все словно в другой век переносятся, забывают, кто они. Каждому мнится, что становится он совершенно иным человеком, другими глазами все видит.

Дед Макар на минуту умолк, пошарил в кармане просторного пиджака, достал два буклета и торжественно вручил один Ляне, а другой Харитону. Ляна, раскрасневшись от радости, чмокнула дедушку в морщинистую щеку, застыла, рассматривая цветные снимки с изображением ленинских мест Ульяновска.

— А это из Шушенского.

Внуки с интересом рассматривали фотографии, а дедушка продолжал рассказывать, как из Ульяновска они поехали в Казань, побывали в университете, где учился юный Ленин. Оттуда улетели в Красноярск.

Рассказывал дедушка о Шушенском, о минусинских степях, похожих на те, что лежат между Донцом и Новотуржанском, о величественных Саянах с белоснежной вершиной Борус, о широком Енисее. А Харитон представлял себе все это и мечтал тоже побывать когда-нибудь в Сибири, поглядеть на те места, где был в ссылке Ильич и где сейчас, как говорит дед Макар, все переиначилось, все ожило, все живет и развивается по ленинским планам.

— Разные памятники сооружены в тех местах. И созданы они с великой любовью. Как живой стоит Ильич и на городских площадях, и там, где отбывал ссылку, где мечтал о счастье людей, — закончил свой рассказ дед Макар. — Скоро и мы в своем Новотуржанске увидим чудесный памятник Ильичу, непременно увидим! — сказал с надеждой.

II

В жизни часто случается не так, как задумано.

На следующий день собрались вместе все три деда: Макар, Иван и Кузьма, заглянули к ним Харитон с Ляной, даже Лянины родители собирались к Журавлевым в гости, поскольку был выходной, но в последний момент их намерение не осуществилось, так как у директора завода частенько выходные дни превращаются в рабочие.

Дед Копытко очень обрадовался школьникам. Будто год с ними не виделся.

— Ляночка, голубушка, ты прямо не по дням, а по часам растешь и расцветаешь, уже похожа на студентку, а не на школьницу!

Ляна улыбнулась и в свою очередь не осталась в долгу:

— А вы, дедушка, вроде помолодели с дороги, жених, да и все!

— Ну а как же! Хоть и в годах, а жених. Жена вон подвела, одного оставила старика, вынужден ходить в женихах.

И Харитону перепало теплое слово:

— А Харитон тоже тянется в гвардейцы.

Кузьма Степанович помалкивал и, только когда Ляна, удивленная его молчанием, спросила, что он видел на родине, сказал:

— Не узнать Чувашии. Чебоксары — городишко был так себе, по оврагу над Волгой разбросан. А теперь четверть миллиона в Чебоксарах. На гору взлетели просторные улицы, здания возведены такие же, как в Москве. А неподалеку город-спутник появился, Новочебоксарск. Лучшие в мире краски здесь производят. Школы, институты, университет — да, это не прежняя убогая Чувашия! Сердце радуется, когда на все это смотришь, недаром мы жили на свете…

Выдался чудесный весенний день. Даже надоедливый ветер, какой бывает в эту пору в донецком краю, заснул где-то в буераке. Светило солнце, грело по-летнему, растапливало остатки снега и ледяных глыб в тени. Деревья в дедовом саду уже чувствовали весну, набухали округлыми темными почками, и благоухали эти почки самыми лучшими ароматами. На освободившихся от снега грядках прямо на глазах лезли из земли бледно-зеленые петушки, коричнево-серые побеги пионов, а смородина успела выпустить зеленые бутоны и так вкусно пахла, что уже привлекала к себе первых пчелок, неведомо откуда в это время явившихся.

— А не сварить ли нам косарскую кашу, люди добрые? — как всегда, проявил инициативу дед Копытко.

— А может, пройдемся в город, взглянем, что там на площади делается? — подал голос дед Макар.

Эта мысль пришлась всем по душе — в Новотуржанске только и разговоров было о том, что на городской площади начались подготовительные работы по сооружению памятника Владимиру Ильичу Ленину.

Собрались быстро. Три деда, двое внуков да еще тетка Ганна — вшестером вышли со двора Журавлевых и улицей Журавлевых прошли пешком на Первомайскую. По пути к ним присоединилось еще несколько соседей, за Ляной и Харитоном потянулись школьники, так и шли толпой посреди улицы — здесь было суше. Машины в выходной не сновали без дела — водителям, как и всем людям, нужен отдых.

Чем ближе подходили к центру старого города, называвшегося просто Туржанском, тем больше встречалось людей. В такой день никому не хотелось сидеть по домам, и каждого, старого и малого, тянуло на весеннее солнышко.

Во всем чувствовался праздник: в улыбках детей, в разглаженных морщинках стариков, в нарядной одежде, даже в шуме самолетов, шедших в небе по воздушным путям, в голосах девчат и в звуках