Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

неприятнее был разговор с классным руководителем. Слава Федоровна, сама казавшаяся десятиклассницей, преподавательница английского языка, работала у них в школе всего третий год, но уже зарекомендовала себя серьезным педагогом.

— Как это понимать, Ляна? — с раздражением спросила она. — Что это значит?

— Часы… — прошептала Ляна, словно она совсем разучилась говорить и из всей богатой лексики в ее распоряжении осталось одно лишь это слово.

— Часы, часы! На этот несчастный примитивный аппарат, явившийся гениальным изобретением в свое время, все привыкли валить вину за собственную лень и расхлябанность. Это не ответ, Ляна! А как жили люди, не имевшие часов?

Слава Федоровна всегда выражала свои мысли книжно, театрально, несколько иронически и довольно туманно. Ляна скромно молчала, рассматривая туфельки на ногах учительницы.

— Ляна, ты меня слышишь?

— Они жили по солнышку, — ответила Ляна, посмотрев прямо в глаза Славе Федоровне.

Та заморгала — не такого ответа она, видимо, ожидала.

— Кто жил по солнышку? При чем тут солнце?

— Ну, люди… Те, кто не имели часов.

Слава Федоровна какой-то момент обдумывала весь этот диалог, затем невольно рассмеялась и, предупредив, чтобы это было в первый и последний раз, оставила Ляну в покое.

Тем временем в учительской тоже шел разговор о злосчастном опоздании… Оно стало сенсацией, и все педагоги, собравшиеся на короткий отдых, окружили Олега Панкратовича.

— Да не может быть! — не поверила сообщению математика учительница природоведения. — Вы ошиблись, Олег Панкратович! Это кто-то другой опоздал.

Олег Панкратович на миг даже засомневался — может, действительно перепутал? Затем быстро раскрыл классный журнал, ткнул длинным, испачканным мелом пальцем в пометку «нб», которая жирно значилась против фамилии Ляны.

— Опоздала самым обыкновенным образом, — констатировал он.

— Ну и что? — нашлась учительница природоведения. — Ничего не вижу в этом особенного.

Другие учителя также не увидели в этом ничего особенного.

Нина Павловна ежедневно после первого урока интересовалась, как прошли занятия в классах.

— В седьмом одно опоздание, — краснея, призналась Слава Федоровна.

— Знаю, — бросила на нее недружелюбный взгляд директриса, не жаловавшая модниц, которые носили юбки выше «среднеучительского» уровня и красовались в модных туфлях.

— Я говорила с ней, — доложила учительница.

— Я тоже имела удовольствие, — сказала Нина Павловна. — Часы, безусловно, причина, но все-таки. Этой ученице можно поверить, но принять меры…

В разговор вмешался Олег Панкратович. Он не мог позволить кому бы то ни было, пусть даже в корректной форме, обижать молодых учителей, да еще таких, как Слава Федоровна.

— На вашем месте я выразил бы Ляне благодарность за некоторые существенные недочеты, выявленные в нашей школе.

Нина Павловна молча нацелила на него стеклышки в золотой оправе, ожидая пояснения.

— Я убедился, что за спиной Ляны вольготно живут безответственные балбесы, которые не выполняют домашних заданий, а бессовестно пользуются трудом отличницы…

Зазвенел звонок, в учительской все пришло в движение.

На большой перемене у Ляны был неприятный разговор со старшей пионервожатой. Галина Светозарова, или Несокрушимая Нюрочка, как ее за глаза звали все пионеры, терпеть не могла прогульщиков, разгильдяев и лодырей. Опоздание она также считала немалым грехом, небезосновательно усматривая в нем переходную или начальную ступень разгильдяйства.

— Не ожидала от тебя, Ляна, никак не ожидала! Иметь такую безупречную репутацию, считаться образцом для всех остальных — и так отличиться!.. Невероятно! Пока сама не увидела классный журнал, не поверила. Что случилось, Ляночка, скажи.

— Часы, — твердила Ляна, потому что была убеждена: именно они подвели ее.

— Да выкинь ты их! — деловито посоветовала Нюрочка.

Ляна растерянно заморгала:

— Но ведь это дедушкин подарок. И еще совсем новые…

Несокрушимая Нюрочка не настаивала на уничтожении дедушкиного подарка, но пообещала разобраться во всем на собрании класса, которое не стоит откладывать в долгий ящик, а необходимо устроить сразу после уроков.

На уроках Ляна забывала о нависшей над ее головой угрозе, но на переменах ее снова охватывала тревога.

Собрание действительно состоялось. Славу Федоровну больше, чем опоздание, интересовала шефская работа ученицы. Ляна объяснила все, как было: ей поручили подтягивать отстающих, вот она и подтягивала. Добросовестно, каждодневно, себе в ущерб. Ее подопечные аккуратно являлись перед уроками, внимательно слушали объяснение. То же самое сказали и те, кто пользовался помощью Ляны.

— Ляна умеет объяснять, — твердили они. — Не хуже учителя объясняет, а то и лучше! Почетную грамоту бы ей за это… Вот если б только дисциплину не нарушала. А то с дисциплиной у Ляны не все в порядке: и вчера и сегодня подвела весь класс, такое пятно теперь! Сколько двоек в классном журнале появилось, а все почему? Часы поленилась завести.

— Не по-пионерски поступила Ляна, — критиковали подружку девчата-отличницы. — Ей поручен такой важный участок, а она и вчера не пришла в школу своевременно, а сегодня и вовсе опоздала. Выговор нужно ей записать…

Слава Федоровна неожиданно сломала боевое настроение спорящих:

— А не следует ли дать выговор тем, кто не выполнил домашнего задания, ожидая чьих-то консультаций?

Даже Ляна подняла выше тяжкую от позора голову, вопросительно поглядывая то на учительницу, то на пионервожатую.

— Не кажется ли вам, что помощь Ляны не на пользу, а во вред некоторым лентяям?

Те, кто активно пользовался Ляниной помощью, сразу склонились над партами, внимательно разглядывая всевозможные надписи и узоры, а девчонки дружно потянули вверх руки.

— Никакой пользы тем, кто привык выполнять домашние задания под Лянину диктовку, не было, — зашумели в один голос девчата. — Как не стыдно мальчишкам бить баклуши!..

— Только мальчишкам? — раздался удивленный полубас с задней парты.

— Ну, и некоторым девчонкам, конечно…

— Так вот что, миленькие…

Ученики притихли, насторожились, поняли, что слово «миленькие» взято из лексикона Нины Павловны, а это означало: не от себя говорит Слава Федоровна, а от имени директора. Понимали: все сказанное будет приказом.

— Запомните, дорогие мальчики и девочки, что такого метода помощи, каким вы пользовались, больше не будет. И тебе, Ляна, на полчаса раньше не нужно бегать в школу. Пусть каждый сам готовит уроки, а уж кто как это сделает, учитель разберется…

— А как же шефская помощь? — снова полубас с задней парты.

В ответ засмеялись. Смеялись и отличники, и ударники, смеялись и Лянины подшефные.

На этом собрание закончилось. Никакого взыскания Ляна не получила, вышла из класса с облегченной душой. Сразу вспомнила про своих аистов. Теперь у нее будет достаточно времени и она по-настоящему займется исследовательской работой, по-иному распределит свой рабочий день, и уже не случится такого, как сегодня.

Окрыленная, побежала домой.

V

Дедушка Журавлев всю свою трудовую жизнь ходил на работу и возвращался домой пешком. Трудиться он начал еще тогда, когда автобусов, троллейбусов и мопедов не было и