Про других и про себя - Аркадий Миронович Минчковский

Всё-таки он был ничего, Лёшка. Не ушёл на базар один.

— Я — р-р-р!.. В три момента! — Босиком Витяй кинулся к шкафу, отыскивая новую рубаху. — Пей ещё молоко. Там осталось, хочешь?!

Лёшка покосился на бутылку:

— Да хватит. Там лимонаду попьём. Ты давай скорей, физкультурник.

Для экономии до Невского шли пешком. Тем более и так вполне поспевали к открытию. Витяй тоже выглядел по-воскресному. Куртка и брючки в порядке, и ботинки начищены. Лёшка — в своей любимой кепочке. Витяй — в берете. Шли, наслаждались редкостным днём. Май, а тепло, как летом. На углу улицы Некрасова даже продавали квас из цистерны. И очереди никакой. Дядька сидел на табурете и читал газету. Но пить квас не стали. Берегли деньги на базар.

В саду на фонарях были установлены алюминиевые динамики, из всех гремела одна и та же музыка.

Витяй с Лёшкой сперва неторопливо обошли все ларьки. По-разному разрисованных киосков было много. В одних продавали детские матроски, летние костюмчики и другую никому не нужную ерунду. В других были книжки. Тоже детские. Их разбирали мамы для своих малышей. Потом ещё была палатка спорттоваров. Тут продавались мячи, ракетки, удочки и другие толковые вещи. Рядом торговали резиновыми надувными игрушками. Под крышей ларька навешаны разные полосатые зебры, крокодилы, жирафы и глазастые рыбы. Витяю и Лёшке всё это было ни к чему. Что они, маленькие, что ли? Вот если бы купить в «Спорттоварах» надувную лодку. Накачать её и поплыть по Неве. Это бы — да!.. Но какая тут лодка, когда у них на двоих семьдесят три копейки?!

Постояли у культтоваров. Витяю понравился набор цветных карандашей. Целых две дюжины в металлической коробочке. Хорошо бы ими порисовать! Рисовать он любил. Но сейчас об этом не имело смысла думать. Лучше потом попробовать поговорить с матерью.

К тому времени, когда закончили обход всех аттракционов, прикидывая, как лучше потратить деньги, Лёшка уже проголодался и предложил съесть по булочке с маком, которые продавались в открытом со всех сторон буфете. Купили и, стоя у высокого стола без стульев, уплетали их, запивая лимонадом. Очень было приятно есть под музыку сдобу и пить лимонад. Почему-то именно в эту минуту у Витяя появились хорошие мысли, вроде того, что неплохо бы попасть на представление в цирк, где выступает Карандаш, или подарить Лёшке трубу. Лёшка давно мечтал играть в духовом оркестре. Но в оркестр при Дворце пионеров его не взяли. Послушали, как он тянул ноты, и сказали, что у него не тот слух. Лёшка считал, что его не поняли. Если бы у него была труба, он бы показал им, какой у него слух. Витяй особенно-то в это не верил, но всё же полагал: бывают случаи. Человека не признают, а он вдруг оказывается потом — талант! Про это он и в книжках читал.

Погуляв по базару и постояв у тира, решили, что стрелять не стоит. Деньги простреляешь наверняка, а попадёшь ли куда-нибудь — это ещё вопрос. Так сказал Лёшка, а Витяю — что, ему хоть и хотелось стрельнуть раз-два, пришлось согласиться. Тогда на оставшиеся деньги купили по самому большому брикету мороженого. Вот это было да! Раскошелился Лёшка. Витяйкины-то копейки давно кончились. Особое удовольствие заключалось в том, что с брикетами можно было ходить и разглядывать где и что хочешь.

Когда уже приканчивали брикеты, оказались у длинного прилавка, где продавали картинки, нарисованные на дереве.

Люди стояли у прилавка, и каждый выбирал, что ему нравилось. Картинки были разные. Аист в гнезде, на дощечке, похожей на косой срез берёзы. На других — кипарисы над морем, в нём столбиком отражается луна. Ещё яхта с парусом, а на лакированной фанере — павлин с распущенным разноцветным хвостом.

Медленно приятели двигались вдоль прилавка, любуясь картинками. Посетители охотно покупали их. Друзья уже дошли до конца прилавка, и тут Витяй замер. Перед ним лежали светленькие дощечки величиной немногим шире и длинней записной книжки. На них был нарисован Чарли Чаплин. Стоял в своём смешном пиджачке и опирался рукой на согнутую тросточку. Ноги в широченных, гармошкой, штанах — врозь. Башмаки длинные, с загнутыми вверх концами. Стоял и смотрел из-под шляпы на Витяя своими добрыми, доверчивыми глазами.

Витяй видел по телевизору несколько картин с Чаплином. А во дворе у них жил невысокий дядька с усиками, какой-то музыкант. Мальчишки его называли Чарли Чаплином. Называли все, а придумал Витяй. Тот дядька забавно ходил, почти бегал, похоже на Чарли, и здоровался с соседями, приподнимая шляпу, совсем как Чарли свой котелок.

Витяй и сам умел ходить под Чаплина, чем потешал всех в классе. Он умел и рисовать великого комика, но, понятно, не так ловко, как было на дощечке. Имей Витяй такую, он повесил бы её над кроватью и по утрам здоровался с артистом: «Привет, Чарли!» Всё это, по душевной простоте, он сейчас высказал Лёшке. Потом жалел, что и завёл этот разговор. Денег у Лёшки всё равно оставалось не больше гривенника. Но тот понимающе согласился:

— Хороший Чарлик.

И принялся внимательно разглядывать дощечки, то ту, то другую, будто выбирал, какую лучше купить. Продавщица меж тем моталась от одного конца прилавка к другому, получая деньги и выдавая сдачу. Неизвестно зачем Лёшка очень громко сказал:

— Хватит смотреть. Всё равно не купишь, пошли, — и потянул приятеля из толпы.

Теперь Лёшка быстро шагал впереди. Витяй едва успевал за ним, не понимая, куда так спешит друг. Наконец они оказались в глубине сада у высокого каменного забора. От людей, ходивших по базару, здесь их заслонял начинавший зеленеть густой кустарник. Лёшка остановился, поглядел на своего приятеля и, подмигнув, спросил:

— Понравились тебе эти Чарлики, ага?.. Хотел бы иметь дома такого?

К чему было спрашивать? Витяй пожал плечами. Но тут Лёшка, довольно улыбаясь, произнёс:

— Держи, мечтатель!

При этом из рукава его куртки выскочила и оказалась в Лёшкиной руке фанерка с Чаплином. Витяй был ошеломлён.

— Откуда у тебя?

— От верблюда, — сказал Лёшка и крутанул дощечкой перед глазами друга.

— Бери. Дарю!

Но Витяй не взял дощечку с Чарли Чаплином. Уши его вспыхнули. Невольно он спрятал руки за спину.

— Ты это что?.. Ты свистнул, да?.. — тихо и немного испуганно проговорил он.

— Подумаешь! Видал, их там навалом!.. — никак не