Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник

Рис. 374. X. Дисента. Смерть в поединке, 1914 г.

На самом деле в такой ситуации вполне можно было попросить о замене и, как и в старинных судебных поединках, выставить за себя более подходящего бойца. Правда, для этого сначала нужно было найти добровольца, а умирать никто особо не торопился. Но такие замены не являлись нарушениями дуэльного кодекса и вполне допускались правилами. Как-то раз двое мексиканцев собрались драться в поединке. Оба взяли в правую руку ножи, а на левую намотали накидки-фрасады. Один из дуэлянтов был сильнее, но значительно старше своего юного и ловкого противника. Но тут из толпы зрителей вышел молодой горняк и предложил старшему бойцу заменить его. Замена была принята, схватка началась, и вскоре дуэлянт, подменивший старшего товарища, закончил бой точным ударом ножа3.

Немирович-Данченко писал в путевых заметках: «Испанский мужик в высшей степени учтив и любезен. Разумеется, той же вежливости он требует и по отношению к себе. Не советую здесь пускать в ход грубые слова и выражения. Англичанам приходится часто и жестоко платить за это. Между собой испанские крестьяне тоже утончённо деликатны: ваша милость, ваши милости — только и слышится в их разговорах, не исключая и детей. Во всём у них заметно глубокое самоуважение — не потому ли, что они всегда были свободны, что предки их одинаково и равноправно участвовали в борьбе за независимость своего отечества?»4.

Не могу не согласиться с автором цитируемого пассажа, однако хотел бы указать ещё на один важный фактор. Многие воры, бандиты, водоносы, сапожники, уличные разносчики были выходцами из старинных обедневших дворянских родов, чем они несказанно гордились. Ведь их предки сражались против мавров в одних рядах с Эль Сидом и захватывали Новый Свет плечом к плечу с Кортесом, Писарро и Бальбоа5.

Немировичу-Данченко в своих «Письмах об Испании» вторит известный российский очеркист Василий Петрович Боткин, в 1845 году путешествовавший по Андалусии: «Здесь между сословиями царствуют совершенное равенство тона и самая деликатная короткость обращения. И не только гражданин, но мужик, чернорабочий, водонос обращаются с дворянином совершенно на равной ноге. Если им открыт вход в дом испанского гранда, они пойдут туда, придут, сядут и говорят со своим благородным хозяином в тоне совершеннейшего равенства»6. И далее он продолжает: «Испанский мужик исполнен достоинства; вид его горд, все манеры знатного барина. Каждый водонос, наконец, нищий так искренно убеждены в своем равенстве со всеми, что никогда не считают за нужное доказывать словами или поступками, чем бы то ни было, это равенство, полученное ими при рождении, и слепой нищий, желая закурить свою сигару, скажет, чему я не раз был свидетелем, гранду Испании: «Tiene ud lumbre, Marques?» («Есть у вас огонь, маркиз?»), и маркиз подает ему свою сигару без малейшего удивления»7.

Рис. 375. Дуэль. Испанский лубок, 1858 г.

Кроме родовых книг, гербов и чести испанцы также унаследовали от своих закованных в толедские доспехи прадедов и типичное для рыцарства презрительное отношение к торгашам. Ещё в XIX веке купцы в Испании находились в самом унизительном положении. Даже явному бандиту было проще стать членом парламента, чем торговцу. Дворянин, занимавшийся торговлей, лишался дворянства, ему отводилось особое помещение в городе, и за ним устанавливали оскорбительный надзор. Даже простые крестьяне говорили с богатыми купцами презрительно и считали их гораздо ниже себя. «Бедный отец», — говорили про одного хозяина таверны его приятели. — «А что?» — «Сын опозорил его седины. Он сделался купцом». Даже в конце XIX века в Кастилии и в Андалусии можно было услышать поговорку: «Еl honor de un comerciante es mas delicado, que no el de una doncella» («Купеческая честь хрупче девичьей»)8.

Рис. 376. Вызов на поединок, 1850 г.

Кроме товарищеских поединков в Андалусии также существовала любопытная дуэльная игра-мистификация, популярная среди крутых парней с навахами. Жан-Шарль Давилье описывал сценку, свидетелем которой ему довелось стать: «Махо развлекался тем, что провоцировал прохожих перед выходом с корриды. Намотав на левую руку куртку и зажав в правой наваху, он выкрикивал: «Здесь один парень поджидает другого парня!» Вперёд выходит здоровенный парень. Вам может показаться, что он решил принять вызов. Но он не настолько глуп. Он приближается к зачинщику, берёт его под руку и восклицает: «А вот два парня, которые тут поджидают двух других парней». Прибывает третий махо, который повторяет эту фразу, затем четвёртый. И так далее, пока грозные махо не образуют приличную толпу, которой, конечно же, так и не удаётся найти соперников»9.

Однако далеко не всегда молодецкая удаль демонстрировалась так остроумно и изящно. В 1880-х газеты жаловались, что мадридская молодёжь постоянно решает «дела чести» в кровавых дуэлях на ножах и это обычно приводит к тяжёлым ранениям10.

_______

1. Los Espanoles: pintados рог si mismos. Tomo primero. Madrid: 1. Boix, 1843. — P. 130.

2. Nixon-Roulet Mary F. The Spaniard at home. Chicago: A. C. McClurg & со, 1910. — P. 303-30.

3. Eugene Louis Gabriel Ferry. Vagabond life in Mexico. London: James Blackwood, 1856.- P. 271.

4. Немирович-Данченко В. И. Очерки Испании. Из путевых воспоминаний. — Т. 1. — М.: Изд-во Е. Гербек,1888. — С. 164.

5. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 19.

6. Боткин В. П. Письма об Испании. — Л.: Наука, 1976. — С. 33.

7. Там же.-С. 41.

8. Немирович-Данченко В. И. Очерки Испании. Из путевых воспоминаний. — Т 1. — Из-во. ГербекД888. — С. 164.

9. Le Tour du monde. Vol. 14-1866, Deuxieme semestre. Paris: L. Hachette et C. - P.363.

10. Eco de Cartagena. 26/04/1883. - P. 2.

12

Баратеро, как и все испанские бойцы на ножах, прекрасно разбирались в человеческой анатомии и отлично знали, какие ранения были опасны и смертельны, а какие нет, какие более болезненны, а какие менее. Ричард Форд писал, что в массе своей испанцы были знакомы с анатомией не хуже хирургов — прекрасно знали, куда и как бить ножом и какие удары убивают, а какие только ранят1. Поэтому в ножевой культуре Испании недолюбливали криворуких «мясников», чьи противники после двух десятков неумелых ранений умирали долго