Просто беги. Как бег спас мне жизнь - Белла Маки

Мои навыки преодоления трудностей были никудышными, но они помогли мне продержаться несколько лет. До определенного момента я все еще могла наслаждаться жизнью; чувствовала себя довольно «нормально», просто иногда меня тошнило; я нередко задыхалась. Слишком часто я обращалась к терапевту с различными жалобами, пытаясь справиться с симптомами, не зная причины. Если бы я знала, что со мной не так, предприняла ли бы я шаги, которые, как мы теперь знаем, помогают снять тревогу, такие как правильное дыхание, практика осознанности, физические упражнения? Вероятно, нет. Я была слишком застенчива, чтобы сделать что-то, что могло бы показаться странным или привлечь к себе внимание. В том, что касается избегания физической активности, я была не одинока. Исследование Sport England показывает, что почти в любом возрасте женщины занимаются физическими упражнениями меньше, чем мужчины [54]. Причины этого сложны, но отзывы показали, что спорт ассоциируется с природным талантом, агрессией, отсутствием женственности и чрезмерным соперничеством. Страх, что тебя осудят, возникает снова и снова.

Откровенно говоря, я не хотела заниматься спортом, поскольку думала, что люди будут смеяться надо мной. Я не была сильна в групповых видах спорта и чувствовала, что буду выглядеть глупо, если попытаюсь. В школе для мальчиков, расположенной дальше по дороге, было множество спортивных площадок – для футбола, крикета, регби, легкой атлетики. Казалось, все ученики занимались спортом ежедневно. Но нам, девочкам, предлагали только унылые занятия в спортзале, где мы перебрасывались мячами, или заставляли взбираться на пыльного, допотопного гимнастического коня. К шестому классу школа дала понять, что мы предоставлены сами себе. Мы гуляли по местному парку, что, как я поняла, означало «курить в кустах». В этом я была хороша! Кампания This Girl Can («Эта девочка может») приложила немало усилий, чтобы показать женщинам и девочкам, что физические упражнения жизненно важны для хорошего самочувствия, и здесь нечего стесняться, но с этим клеймом трудно бороться, особенно когда у девочек смешанные уроки физкультуры и им приходится беспокоиться о комментариях мальчиков.

Хотя это, возможно, и не является основной причиной нежелания женщин тренироваться, я всегда подозревала, что сексизм в этом играет не последнюю роль. Все меняется, но, когда я росла, ожидалось, что мальчики будут играть в футбол, а девочки – плести венки из ромашек или рисовать мелом… или просто тихо сидеть. К сожалению, это, похоже, радикально не изменилось. В 2016 году спортивная журналистка Анна Кессель написала книгу «Ешь, потей, играй» (Eat, Sweat, Play), призывающую девочек заниматься спортом. Она описывает, как по-разному на самом деле выглядят ожидания, возлагаемые на мальчиков и девочек, когда дело доходит до спорта… и ни одна из тактик не обнадеживает. Случайно попав на урок футбола для мальчиков, она наблюдала, как играющих детей не поощряли и не хвалили, а упрекали, когда они терпели неудачу. Она пишет: «Многие проявляли нерешительность в своих усилиях, и тогда учитель едва признавал их существование» [55]. Но учитель хотя бы присутствовал. Позже Кессель видела, как тот же тренер обучал смешанную группу детей. Что касается девочек, то наставник их попросту игнорировал, как пишет она: «Похоже, он не верил, что в девочек стоит вкладывать деньги».

Кроме того, проблемы с видением собственного тела часто приводят к тому, что девушки (включая меня) не хотят участвовать в мероприятиях. Это проникает и во взрослую жизнь. Опрос, проведенный Cosmopolitan в 2015 году, показал, что большинство опрошенных женщин чувствуют себя запуганными в тренажерном зале, а 14 процентов из них особенно боятся, что их будут судить мужчины [56]. Дело не только в тренажерном зале. Единственное, что я ненавидела в беге, когда начинала (и ненавижу до сих пор), – это огромное количество мужчин, которые смотрят на тебя как на мишень, когда ты выходишь на пробежку. Мужчины останавливали меня, бежали рядом со мной, сигналили из машин и фургонов, медленно ехали рядом; однажды меня даже схватили за талию, когда я пробегала мимо. Я ненавижу думать о том, по каким дорогам бегать, нет ли там пьяных, которые могут наброситься на тебя… или, когда в жару тебе приходится носить шорты, кто-нибудь внезапно почувствует, что это его право – критиковать твой наряд, как будто он судья проекта «Подиум», а не просто грубый извращенец.

Даже будучи ребенком предпубертатного возраста, я беспокоилась о такого рода угрозах. Когда я училась в начальной школе, с жесткими гендерными стереотипами еще мало сражались, и мальчики просто смеялись бы, если бы вы хотя бы попытались присоединиться к ним на футбольном поле. Меня немного расстроило то, что такие проявления стали намного хуже, когда подростком я чувствовала неловкость из-за только что сформировавшегося тела. В своей блестящей книге «Беги как девчонка», посвященной подготовке к марафону и последующему забегу, Александра Хеминсли рассказывает о схожей подростковой нелюбви к физическим упражнениям. «Мое тело, когда-то бывшее источником радости, теперь больше походило на смирительную рубашку, за которую никто не отвечает. Когда я не беспокоилась о том, как оно выглядит, я волновалась по поводу того, какую форму оно может принять в следующий раз» [57].

Трудно точно отследить, но многие эксперты считают, что те, кого спорт отталкивал в школе, с гораздо большей вероятностью останутся неактивными во взрослом возрасте [58]. Когда мне было шестнадцать, я пошла в местный тренажерный зал, думая, что должна хотя бы посмотреть, не ошиблась ли, полностью отказавшись от физических упражнений. Во время моего единственного посещения зала со мной заигрывали, ругали меня за неправильное использование тренажера и смеялись. После этого я четырнадцать лет не заходила в спортзал. Чрезмерная реакция? Возможно, но я уже была неуверенным в себе новичком, и атмосфера, которую я обнаружила, оказалась более чем неприятной – она была токсичной.

Как вы можете видеть, я не предприняла никаких шагов, которые могли бы помочь, и, несмотря на все мои нелепые ментальные меры предосторожности, была близка к тому, что, как я полагаю, тетушка викторианской эпохи деликатно назвала бы нервным срывом[1].

После окончания школы у меня не было ни малейшего представления о том, что делать дальше. О поступлении в университет вдали от дома не могло быть и речи, я была слишком тревожна, чтобы уезжать. Напуганная тем, чего не могла понять, я придумала свои обычные отговорки: в Лондоне весело, а жить в кампусе скучно. Из всех вещей, от которых меня удерживала тревожность, поступление в университет вдали от дома было самым неприятным вариантом. Я провела двадцать с лишним лет, цепляясь за свою юность, слегка подвешенная в пространстве. Возможно, университет быстрее подтолкнул бы меня