Просто беги. Как бег спас мне жизнь - Белла Маки

Мне удалось съездить туда. Я смогла пройтись по магазинам. Даже провела вечер в пабе. Но я была потрясена этим разрывом в моем мозгу. Я чувствовала, что мой разум непоправимо поврежден этими мыслями, тревогой, мыслями о смерти. Несмотря на то что они медленно отступали, я понятия не имела, как продолжать жить так, как будто ничего не случилось. Я все еще искала утешения, безумно гуглила симптомы, была напугана.

Кроме того, я была в ярости. Взбешена тем, что меня охватывал этот страх, который в хорошие дни сидел у меня в животе, а в плохие – просачивался сквозь все мое существо, как будто мое тело было всего лишь вместилищем ужасающего гремлина, который ненавидел меня. Все остальные вокруг меня производили впечатление, что жизнь веселая и беззаботная. Почему я так не могла, хотя бы на один день?

Но даже когда мой мозг успокаивался, я впадала в депрессию. Печаль была наброшена на мою тревогу, как мокрое одеяло на костер. Все казалось безнадежным, и я испытывала огромное чувство вины за то, что была такой никчемной. Даже мой пес заставлял меня плакать. Я смотрела в его слезящиеся глаза и думала, что он заслуживает иметь лучшую хозяйку.

Те, кто любил меня, вытащили меня из кризиса, потому что я не сумела бы пройти через это в одиночку. Но я вообще ничего не могла с собой поделать. Я неуверенно перебралась на другую сторону, но и там не было никакого облегчения. В свои двадцать я не имела ни образования, ни работы. Была напугана больше, чем когда-либо. Задавалась вопросом, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему освободиться от своего встревоженного разума, но это казалось маловероятным. Жизнь, казалось, остановилась прежде, чем у меня появился шанс по-настоящему разобраться в ней.

4 км

Уже поздно пытаться?

Я вышла на пробежку с сестрой. Это первый раз, когда я бегаю с кем-то. Моя сестра высокая и чертовски сильная, и она всегда насмехалась надо мной из-за моего маленького роста (я метр семьдесят, что мало только по меркам моей гигантской семьи) и моей неспособности бороться с ней на руках или легко открывать банки. Она без проблем освоила бег за несколько лет до меня, с удовольствием участвуя в полумарафонах после выпитой накануне вечером бутылки красного вина. В январе она купается в озере, а я стою на берегу в двух пальто и смеюсь над ней. Мы очень по-разному подходим к физическим упражнениям. Но вот мы здесь, летним днем, бежим друг за другом (достаточно близко), и мне даже удается говорить, с трудом продвигаясь вперед. Мы ускользнули, пока остальные члены нашей семьи отсыпались после обильного обеда. Мы пробегаем через деревню, где живут наши родители, мимо кур и овец, пасущихся в полях, мимо местного паба, куда мы обычно заходили в детстве. Выбегаем на проселочную дорогу и бежим мимо живых изгородей, загребая ногами грязь. В глубине души я чувствую, что меня распирает от желания не отставать от моей длинноногой сестры. Хотя мне всегда нравились ее шутки о моей тревожной, хрупкой натуре, все равно кажется невероятным иметь возможность делать вместе с ней что-то, что требует силы и выносливости. По ходу дела мы говорим о последних нескольких месяцах, и мне приятно от ее похвалы за то, что я пытаюсь справиться с тревожностью. Затем, как всегда, младшая (и более амбициозная) сестра решает, что я двигаюсь слишком медленно, и набирает собственный темп. После нескольких кругов мы возвращаемся домой, и я обнаруживаю, что мне удалось пробежать двадцать четыре минуты, ни разу не проверив свой прогресс. Раньше я думала, что бег – это исключительно одиночное занятие, что-то, что нужно делать застенчиво и с почти извиняющимся видом. Но та первая пробежка с сестрой пролетела незаметно, и я решила не скрывать перед другими бегунами свою все большую и большую страсть, несмотря на мой медленный темп и неумение бороться на руках.

Почему я испытываю тревожность? Чем она вызвана? Трудно, когда у тебя болезнь, которую так часто неправильно понимают, кроме того, мало кто может что-то вразумительно объяснить, когда дело касается тревожности, даже специалисты. Национальная служба здравоохранения приводит несколько причин, по которым у человека может возникнуть такая проблема с тревожностью, как ГТР. В их числе следующие:

– повышенная активность в областях мозга, отвечающих за эмоции и поведение;

– дисбаланс серотонина и норадреналина, которые участвуют в регуляции настроения;

– гены, которые вы наследуете. Подсчитано, что вероятность развития ГТР у человека в пять раз выше, если у него есть близкий родственник с этим заболеванием;

– наличие в анамнезе стрессовых или травмирующих переживаний [64].

Конечно, их гораздо больше. Биологические, социальные и психологические факторы имеют множество уровней и взаимосвязей, которые могут внести свой вклад в развитие недуга. Современная жизнь полна стрессов, которые легко могут ухудшить состояние психического здоровья. Длительный рабочий день, поездки на работу, финансы, одиночество и неравенство – все это может привести к быстрому ухудшению состояния человека, склонного к тревожным мыслям или плохому настроению. Мы живем «менее общинно», наши семейные ячейки разделены. Хотелось бы, чтобы друзей было больше, а близкие чаще общались между собой. В 2017 году в Великобритании насчитывалось 3,9 миллиона одиноких людей в возрасте от шестнадцати до шестидесяти четырех лет. Это очень много.

Бедность также является существенным фактором, влияющим на качество психического здоровья людей. Центр социальной справедливости (Centre for Social Justice, CSJ), консервативный аналитический центр, обнаружил, что дети и взрослые из групп домохозяйств с наиболее низким доходом (пятый квинтиль) в три раза чаще сталкиваются с общими проблемами психического здоровья, чем те, кто принадлежит к самой богатой группе (первый квинтиль) [65]. Вероятность возникновения психотических расстройств у них в девять раз выше. В отчете определены шесть факторов, которые делают группы с низким уровнем дохода уязвимыми к психическим заболеваниям:

– безработица;

– отсутствие возможностей;

– вероятность влезть в долги;

– отсутствие квалификации;

– распад семьи;

– проблемы с зависимостями.

Помимо тех, кто живет в семьях с низким доходом, непропорционально чаще от психических заболеваний в Великобритании страдают чернокожие, люди азиатского происхождения и другие этнические меньшинства (black, Asian and minority ethnic, BAME). Людей из этих групп с большей вероятностью госпитализируют, они с большей вероятностью столкнутся с плохими результатами лечения и с большей вероятностью откажутся от услуг служб охраны психического здоровья. Это неудивительно, если учесть, что люди из групп