Просто беги. Как бег спас мне жизнь - Белла Маки

Приятно слышать, что новые поколения не ждут и не прячутся, и я восхищаюсь теми, кто немедленно обращается к специалистам. Но еще очень много предстоит сделать, так что храбро обращаться за помощью бесполезно, если нет ресурсов, которые могли бы предоставить ее вам, как только вы об этом попросите.

Вернувшись к моему извечному циклу игнорирования тревожности, преуменьшая ее в разговорах с людьми и надеясь, что она пройдет, я встретила мужчину. Поначалу он, казалось, был не слишком увлечен мною, что, конечно, делало все еще более интересным. Я крутилась возле него, встречалась с ним, когда он предлагал, и держалась в стороне, когда он не выказывал энтузиазма. Я никогда не требовала, чтобы он воспринимал меня всерьез, учитывая свою недостаточную самооценку, и чувствовала безграничную благодарность за то, что я кому-то хоть немного нравлюсь. Я просто твердо верила, что этот взрослый мужчина – на несколько лет старше меня – дополнит мою жизнь. Ничто другое не подтолкнуло меня к реальной жизни, как я ее себе представляла, так, может, это сделает партнер? Совершенно нелепая идея: как у вас могут быть здоровые отношения, если вы не считаете себя здоровым человеком? Тем не менее я выстояла.

Однажды я посмотрела довольно примитивную романтическую комедию, в которой героиня убеждает свою лучшую подругу изменить свою жизнь. Одна фраза запала мне в душу, и прошу прощения за неточность, но я не хочу пересматривать это еще раз (ладно, может и посмотрю). «Некоторые люди оказываются на распутье в своей жизни – и либо решают отжечь и сделать что-то страшное, либо становятся людьми-оболочками. Когда вы встречаете этих людей, то задаетесь вопросом: что с ними случилось, что сделало их такими?»

Фраза запала мне в душу, потому что я знала, что я человек-оболочка. Внешне я была милой и могла своим поведением произвести хорошее впечатление полностью сформировавшегося взрослого человека, иногда забавного, но на этом все. Стоило заглянуть внутрь, и там больше ничего не было, никакой скрытой массы. Просто оболочка. Неплохая оболочка, но этого недостаточно. Друзья в то время могли бы прочитать все это с удивлением или даже с легким недоверием. «Не так уж и плохо с ней было, – наверное, кто-то мог бы сказать. – Она не особо грустила». Но это то, в чем вы преуспеваете, когда годами живете с тревожностью. Вы скрываете ее, замалчиваете, отвергаете с помощью замысловатых отговорок любое действие, которое может вас напугать. Если у вас когда-либо была паническая атака, вы знаете, что кажется, будто все в мире видят, как это происходит: как будто вы ярко-красная сигналящая пожарная машина в тихой библиотеке. Но на самом деле вы как утка, безмятежно плывущая по воде. Вся эта бурная деятельность происходит под водой, где вы пытаетесь грести.

Вы можете хорошо постараться выглядеть не просто оболочкой. Я пыталась это делать в тех отношениях. Он был умным, надежным, добрым парнем, напрочь лишенным проблем, не дающих покоя мне (еще одна безумная мысль: у всех есть проблемы, у всех имеются какие-нибудь трудности, а значит, они были и у него). И со временем его интерес ко мне возрос. До такой степени, что он сделал предложение после трех месяцев нормальных человеческих свиданий. Это повергло меня в полную панику. Конечно, я хотела этого – нормальных отношений, придающих мне силу и характер, которых мне не хватало. Если я не смогла стать всесторонне развитой личностью, тогда кто-нибудь другой мог бы присоединиться ко мне и «подтянуть» меня. Но все это было так поспешно, так серьезно, что моя реакция на его предложение была, мягко говоря, сдержанной. Я сказала «да», потом села в автобус и уехала домой. Где тут же разрыдалась и обратилась за утешением к маме (она сказала, что это нормально, – спасибо, мама). Но могло ли это хорошо закончиться? Ничто на это не указывало.

Одна из самых больших проблем, связанных с тревожностью, такова: она заставляет вас сомневаться в том, что является просто иррациональным беспокойством, а что – обоснованным. Когда вы узнаете, что у вас тревожное расстройство, то постепенно привыкнете к тому факту, что большую часть ваших проблем можно списать на болезнь. Вместо того чтобы предположить, что у меня инсульт, я обычно думаю: «О, это снова паника». Когда чувствую слабость, когда ощущаю голод, когда мне холодно, когда меня клонит в сон, когда у меня боли в животе или хочется плакать, я склонна доверять бритве Оккама: самое простое объяснение обычно является правильным. Это странно – больше не верить своему инстинкту, который сигнализирует, что что-то может быть не так. Вы никогда не знаете, маскирует ли тревога что-то серьезное или же она вызывает эти симптомы. Это скользкая штука, имитирующая другие болезни, если вы беспокоитесь о них, и порождающая проблемы, которые могут оказаться чем угодно. Например, у меня болит спина. Моему разуму очень весело придумывать сумасшедшие теории по этому поводу. Это просто боль в спине. Бывает почти у всех. Но мой мозг подсказывает мне несколько других предложений, намного более экзотичных. Как вы можете себе представить, врачи меня любят, ведь они слышат от меня: «Раз уж я здесь…»

Интернет… Не гуглите проблемы со здоровьем, ребята, иначе диагностируете у себя тропическую лихорадку. Полно людей, которым специалисты поставили диагноз «тревожное расстройство», но которые все еще беспокоятся о симптомах, возможно, указывающих на рак, диабет, психоз или множество других вещей. В глубине души они обычно знают, что это из-за их тревожности, но не могут быть до конца уверены. Все это говорит о том, что да, вероятно, так оно и есть, но беспокойство не прекращается. Нужно найти баланс, чтобы не игнорировать чувства и инстинкты и не идти на поводу у них. Я еще не до конца овладела этим.

Итак, я чертовски тревожилась о свадьбе и не знала, было ли это потому, что я всегда так себя чувствовала, или потому, что мой мозг пытался хоть раз проявить дружелюбие и предостеречь меня от этой идеи. Я потратила много времени, пытаясь разобраться в этом, но как я могла это сделать? Я никогда не пыталась понять, как работает моя тревожность, и не доверяла своему разуму. Иногда я была уверена, что все в порядке и мои опасения иррациональны, а иногда знала на сто процентов, что в моих отношениях что-то не так. На самом деле я никому об этом не говорила. Механизм работал: всем нравился мой парень, я была примерно в том возрасте, который, как мне казалось, был «подходящим», и я