Просто беги. Как бег спас мне жизнь - Белла Маки

Новости были ошеломляющими, и мы все могли читать о происходящем в режиме реального времени – через социальные сети, мгновенные оповещения на телефоне, блоги и т. д. Спор о том, сколько новостей стоит потреблять, продолжается. Некоторые говорят, что они усиливают тревожность, вызывая повышение уровня кортизола, и это может спровоцировать у нас депрессию и притупленность восприятия, потому что, давайте будем честны, новости обычно имеют негативный оттенок.

Но это была моя работа, так что я читала их все. С утра до ночи. А в некоторых безрадостных случаях даже ночью. Например, шокирующий результат брексита, объявленный, когда большинство людей легли спать. Прямо столько пользы мне это принесло! Или всему миру.

Но весь этот круговорот накачал меня гормонами стресса – у меня в животе как будто кружились балерины, пиная мои внутренности, и начались головные боли от напряжения. Такого я не испытывала с той поры, когда мне было чуть за двадцать, когда я подумала, что у меня опухоль мозга. Я боялась пробуждения, зная, что за ночь могло произойти что-то, что я пропустила, и об этом нужно срочно писать. В свои двадцать два я просыпалась с чувством тревоги… и в тридцать два обнаружила, что нахожусь в том же самом месте. Тревожность была связана с работой, она не приходила из ниоткуда, тем не менее она была со мной.

Однако мне уже не двадцать два. Я на десять лет старше и несколько мудрее, и у меня есть какие-то инструменты. Главный из них – выбегать тревожность. И я нашла свое любимое место для бега. Пустила в ход эффективный инструмент. Больше никаких причудливых пробежек вдоль каналов и через весь город, чтобы осмотреть достопримечательности, или чтобы свыкнуться с толпой, или даже чтобы избавиться от похмелья. Это был период, когда мне нужно было выплеснуть адреналин, провести некоторое время вдали от компьютера и ощутить себя оторванной от всего. Я решила, что с работы домой ежедневно буду возвращаться бегом. Переодевалась в спортивную форму в конце дня, когда была измотана и голодна, а все остальные собирались в паб. Брала тяжелый рюкзак, выслушивала комментарии о том, какая я смешная, и отправлялась на пробежку. Игнорировала все приходящие сообщения и слушала только музыку или подкасты, в которых не упоминалось никаких новостей. Я не хотела этого. Маршрут всегда был одним и тем же, что требовало дисциплины (ведь обычно мне хочется увидеть что-то новое по пути), и он занимал тридцать восемь минут, причем большую часть времени приходилось бежать в гору. Это было чуть больше шести километров, и при моей неторопливости каждая минута обычно давалась с трудом. Но я не позволяла себе расслабиться и отправлялась на пробежку каждый день, когда работала в отделе новостей, зная, что это самое полезное, что я могу сделать, чтобы снять давление, вызванное наплывом новостей. Как только я оказывалась дома, тяжесть спадала, и тогда мой разум, успокоенный после перерыва, мог немного отдохнуть. Я всегда буду испытывать огромную привязанность к тем, кто бежит с мрачным лицом, засунув рабочую одежду в рюкзак, лавируя в толпе и стремясь быстрее опуститься на свой диван. Даже если они не чувствуют этого в данный момент, они дают себе необходимый отдых от повседневности.

И в этом суть поиска чего-то, что помогает справиться с проблемами психического здоровья. Я поняла, что не могу бегать только тогда, когда у меня разбито сердце, или для того, чтобы ослабить приступы паники. Я должна делать это, даже когда чувствую себя счастливой, или просто нормально, или в легком стрессе, или уставшей. Это не тот инструмент, которым я могу пользоваться только в солнечные дни или в периоды, когда чувствую себя «вылеченной». Именно тогда, когда все сложно, но выполнимо, я должна была делать это. И я все еще должна это делать. Как раз в таких ситуациях все может незаметно выйти из-под контроля, и тогда старые симптомы тревоги вернутся быстрее, чем вы могли себе представить. Бдительность – это ключ к успеху. Это может звучать так, будто я стремлюсь всегда быть сверхсознательной, но на самом деле я имею в виду, что вам следует время от времени контролировать свои эмоции и не надеяться, что с вами все в порядке и что проблемы с психическим здоровьем больше никогда не застигнут врасплох.

Я чувствовала панику из-за работы и легкое отчаяние из-за потока ужасающих новостей, которые мне приходилось освещать. Я знаю, что моя работа, возможно, знакома далеко не всем. Но не сомневаюсь, что у каждого в карьере бывают моменты, когда все кажется подавляющим и сверхтрудным. И когда я решила каждый день отправляться бегом домой, то стала замечать, что так поступают и многие другие. Это мужчины и женщины по всему городу с тяжелыми рюкзаками и выражением мрачной решимости на лицах. Те, кто хотел отвлечься от забот на работе, бежали домой, вместо того чтобы сидеть в поезде и зацикливаться на прошедшем дне.

Так я нашла свой идеальный рецепт пробежки. Я всегда заставляла себя бегать быстрее и дольше, думая, что смогу стать «настоящей» бегуньей только в том случае, если поучаствую в забеге, или буду регулярно тренироваться, или вступлю в беговой клуб. Я никогда не делала ничего из этого, но все равно ругала себя за то, что пробежала всего десять километров, причем медленно или в одиночку. Пробежки, которые я совершала каждый будний день в течение года, пока работала там, где был высок градус напряжения, нельзя назвать идеальными. Это были забеги ломовой лошади – никаких вам элегантных жеребцов. Но они оказывали тонизирующее действие в те дни, когда казалось, что мой мозг сейчас взорвется. Это были функциональные пробежки, все делалось для того, чтобы как можно быстрее добраться домой – по темным улицам, под дождем, а иногда даже в снег. Никакой тебе эйфории бегуна. Никакого бодрого восторга от бега с горки. Но я возвращалась домой и чувствовала себя так, словно избавилась от дневного адреналина. Я могла снова отвечать на электронные письма или следить за новостями, зная, что потратила тридцать восемь минут своего дня на то, чтобы просто отключить мозг и двигаться. Это означало, что, проснувшись на следующее утро, я почувствую выброс адреналина и буду знать, что смогу избавиться от него позже в течение дня. В двадцать два года я была во власти этого ежедневно. Теперь я могу если не оградить себя от этого полностью, то хотя бы контролировать, сдерживать.

Тридцать