Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

страховки помогут выжить его сыну Биффу. Когда Франсуа («Дальше некуда») осознает, что позволил втянуть себя в абсурдную авантюру, он отказывается от съемок порнофильма и мирится со своей невестой.

Д. Диффузная драматическая ирония

Представим себе очень простую, почти банальную сцену, в которой герой одалживает у соседа машину и заверяет его, что будет с ней аккуратен. Мы, зрители, сразу догадываемся, что все пойдет не так. Конечно, мы не знаем, что именно произойдет с машиной, но, поскольку мы находимся в кино, театре или листаем комикс, мы чувствуем то, чего не чувствует ни один из двух персонажей. Такова драматическая ирония. Если теперь жертвой будут Лорел и Харди, Джерри Льюис, инспектор Клузо, Гастон Лагаффе или инспектор Палмер, принцип останется тем же, просто драматическая ирония проявится сильнее, очевиднее.

Представим себе вторую сцену. Четыре тридцатилетних человека решают покататься на каноэ по реке. Спуская лодки на воду, они убеждены, что все обойдется и, если не считать нескольких брызг, прогулка пройдет спокойно. Это начало фильма «Избавление». Мы догадываемся, что все будет не так уж хорошо. Таким образом, в каком-то смысле мы знаем то, чего не знают герои, и чувствуем то, чего не чувствуют они. Здесь снова есть драматическая ирония.

Представьте себе двух бродяг, ожидающих кого-то на обочине дороги. Наступает вечер, и им сообщают, что человек, которого они ждут, не придет. На следующий день двое бродяг снова начинают ждать. Как ни странно, все происходит так же, как и накануне. Постепенно мы понимаем то, чего не понимают оба героя: их друг не придет никогда (ср. «В ожидании Годо»).

Представим себе очень тревожную девушку-подростка, чьи родители показаны как суровые пуритане.

Ее помещают в психиатрическую больницу для лечения шизофрении. Родители и врачи убеждены, что болезнь девушки вызвана либо вирусом, либо кознями дьявола. Хотя Дэвид Мерсер (сценарист «Семейной жизни») не дает четкого ответа на этот вопрос, мы можем предположить, что именно родители виноваты в состоянии дочери.

Венецианский купец – назовем его Антонио – одалживает три тысячи дукатов у одного из своих коллег, которого мы назовем Шейлоком и который ненавидит Антонио. Шейлок предлагает следующую сделку: если Антонио не вернет заем в оговоренный срок, Шейлок возьмет фунт плоти с тела Антонио в выбранном им месте. Антонио соглашается, поскольку ожидает, что очень скоро заработает денег и поэтому уверен в себе – куда более, чем зритель в конце первого акта «Венецианского купца».

Представим себе приморский курорт, который терроризирует акула. Все местные рыбаки выходят на охоту и наконец ловят трехметровую акулу. Все ликуют. Мы, зрители, не знаем, действительно ли это та самая акула, которая уже совершила несколько убийств. Мы знаем только то, что фильм «Челюсти» пока что идет всего сорок минут. О чем мы догадываемся?

Зрительская отдача

Примеры можно приводить до бесконечности. Принцип всегда один и тот же: какова бы ни была ситуация, какова бы ни была сцена, зрители предчувствуют худшее – те, кто подозрителен или циничен, сказали бы, что они надеются на худшее, – они чувствуют, что все будет более конфликтно, чем ожидает главный герой, поэтому публика воспринимает информацию, которую не воспринимают персонажи, и в частности протагонист (неважно, локальный или общий). Это не драматическая ирония в том смысле, в каком я ее определял до сих пор, поскольку зрителю неизвестен какой-то конкретный факт, о котором не знает хотя бы один из персонажей. Речь о более тонкой форме драматической иронии, которую я называю диффузной, или рассеянной.

Рассеянная драматическая ирония проистекает из позиции зрителя. Сидя в зрительном зале и наблюдая за злоключениями героев на сцене или экране, вы чувствуете перспективу. Такая позиция позволяет лучше оценить воздействие происходящего на персонажей, оценить ситуацию более осознанно, чем они.

Было бы ошибкой думать, что диффузная драматическая ирония также проистекает из эрудированности публики. Действительно, сегодня многие зрители хорошо информированы, им знакомы все уловки сценаристов, иногда они даже осознанно этим интересуются. Но идея о том, что зритель должен отстраниться от истории, стара как мир.

В Китае 3000 лет назад пятилетний ребенок, слушающий сказку, уже был во многих отношениях более дальновидным, чем герои сказки.

Итак, все без исключения драматические произведения содержат диффузную драматическую иронию. Применять ее можно по-разному, начиная с драматической (или «откровенной») иронии, которая неслучайно встречается во многих произведениях. Это одна из форм применения диффузной драматической иронии.

Разногласия

Подавляющее большинство сцен споров, в которых два человека не согласны друг с другом, содержат диффузную (а иногда и откровенную) драматическую иронию. Это происходит потому, что в девяти случаях из десяти мы принимаем чью-то сторону. Поэтому тот, кто в наших глазах неправ, становится жертвой драматической иронии. Примеров тому бесчисленное множество. Среди них – «Дальше некуда» и «Король Лир», о которых говорилось выше. Вот три других, более локальных примера, но их можно найти почти в каждом произведении.

В I и II действиях «Вишневого сада» Лопахин постоянно предостерегает Раневскую и советует ей разделить фруктовый сад на участки, чтобы выбраться из финансовой ямы. Мы чувствуем, что Лопахин прав. Раневская, которая его не слушает, становится жертвой диффузной драматической иронии.

В фильме «Дерсу Узала» Дерсу (Максим Мунзук) замечает на земле следы. «Китаец», – говорит он. Сопровождающие его солдаты хихикают. Откуда Дерсу знает, что это китаец? Мы не можем быть абсолютно уверены, что солдаты ошибаются, ведь авторы не показали нам китайца, но предполагаем, что Дерсу прав.

В пьесе «По поводу и без» мужчина отрицает, что проявлял снисходительность. Но мы соглашаемся с его собеседником, считая, что он действительно был таким.

Ирония

В общепринятом понимании ирония заключается в том, чтобы высмеивать или критиковать, говоря нечто иное, чем вы имеете в виду, часто противоположное.

Мать скажет ребенку, который устроил беспорядок: «Чисто!»

«Господин герцог, я ваш камердинер», – говорит дон Саллюсте своему камердинеру Рую Бласу после того, как угрожал ему (Бласу).

«Вижу, Греция прислала нам переговорщиков», – произносит Гектор в фильме «Троянской войны не будет» после того, как греческий эмиссар Аякс назвал его «свояком шлюхи».

Еще одно частое использование иронии, иногда называемое иронией судьбы, встречается, когда обстоятельства создают забавное или, в зависимости от случая, неприятное противопоставление. Таким образом, в драматургии речь идет о форме использования драматической иронии, иногда откровенной, иногда диффузной.

Одним из самых классических примеров этого является случай с политым поливальщиком. Как в прямом смысле, с фильмом братьев Люмьер «Политый поливальщик», или «Беглецами», в котором задерживают