Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну - Ван Ши-фу

конечно, сумел всех злодеев смирить,

 Но и нашей семье

     нужно что-то иметь, чтобы дальше

 прожить.

 Ты же, верно, подумала: «Как

 Без расходов она заключит этот брак?»

 Но ведь это не так!

 Просто матушка верит не очень ему,

     изучив человеческий род,

 И боится, что он на приманку идет.

Чжан (говорит). Я выйду на минутку. (Выходит, пытается увидеть Ин-ин.)

Ин-ин (поет).

На мотив «Встречаю годы Сюань-хэ».

 Я маленькой ножкой за полог у двери

     ступаю тихонько, несмело.

 Едва лишь кругом оглядеться успела,

 Как встретился взор мой с очами того,

     кому моя песня понятна, —

   В испуге я тотчас бросаюсь обратно,

   Бросаюсь обратно!

Чжан встречает Ин-ин.

Старая госпожа (говорит). Подойди, дочка, поклонись своему старшему брату!

Чжан (в сторону, говорит). Это что еще за новости?

Ин-ин (говорит). Ах, матушка изменила свое решение!

Хун-нян (говорит). Опять они начнут помирать от тоски!

Ин-ин (поет).

На мотив «Упавший дикий гусь».

      Я замираю,

          члены сковал мои страх,

      Умер протест

          на онемевших устах,

      Мысли смешались —

          что возразить я могу?

      Кровь не течет

          в омертвевших ногах и руках!

На мотив «Победная песня».

      Кто мог ожидать,

          что хитрая старая мать

      Прикажет Ин-ин

          как брата его принимать?

      Напрасно вода

          поднималась у моста Ланьцяо,

      Во храме мой гнев

          пожаром готов запылать.

      Холодной водой

      Уснувшего карпа

          мгновенно нарушен покой.

      Нахлынули думы,

      И брови мои

          тотчас же сомкнулись угрюмо.

Старая госпожа (говорит). Хун-нян, посмотри, согрелось ли вино. Пусть барышня поднесет кубок своему старшему брату.

Ин-ин (поет).

На мотив «Сладкий источник».

      Долу склонилась моя голова,

      Бабочки-брови тоской сведены,

      Сердца удары я слышу едва.

      Что же при встрече

          не льются рекою слова?

      Светлые очи померкли мои,

      Тяжкий из уст вырывается вздох —

      Я победить свою скорбь не могла,

      Можно узнать по лицу,

          что на душе воцаряется мгла.

Ин-ин берет вино, старая госпожа приглашает Чжана выпить.

Чжан (говорит). Этого я выпить не смогу.

Ин-ин (говорит). Хун-нян, возьми кубок, поднеси ему вместо меня. (Поет.)

На мотив «Сломанная ветка корицы».

Не может он выпить

    нефритовый сок золотого вина.

Кто мог бы подумать, что сном о Нанькэ

Над западным флигелем станет луна?

Слезами одежда моя увлажнилась,

Застлала глаза мои слез пелена.

Как будто ударом разбитый,

    он, не в силах поднять свои очи.

Безвольно висят мои руки,

    плечом шевельнуть не найду в себе мочи.

Болезнь его тяжкая вдруг поразила,

Мгновенно лишился он жизненной силы.

О, матушка, чем ты его одарила? —

Героя ты сразу отваги лишила!

Старая госпожа (говорит). Дай еще кубок!

Хун-нян подносит кубок.

Хун-нян (говорит тихо, обращаясь к Ин-ин). Сестрица, как стерпеть эту муку?

Ин-ин (поет).

На мотив «Яблоня на луне».

    Это нетрудно – мученье стерпеть,

        что нас терзает сейчас, —

    Как одолею ту муку, что долго

        после терзать будет нас!

    Я ведь хотела

        душу излить перед ним,

    Что же мне делать, —

        матушка строгих не сводит с нас глаз,

    Ставит меж нами преграду.

    Мы потеряли друг друга,

        хоть и посажены рядом.

На тот же мотив.

    Винная чаша стоит перед ним,

        скорбным напитком полна.

    Голову молча он долу склонил,

        выпить не может вина.

     Не опьянел ты,

         не покраснел ты пока.

     Ты недоволен,

         что чарка стеклянная так велика, —

     Следуй же лучше за мной:

     Винною чаркою этой

         сердце свое успокой!

Старая госпожа (говорит). Хун-нян! Проводи барышню в спальню!

Ин-ин (прощается с Чжаном, выходит, говорит). Как ласковые слова моей матушки не сходны с моими мыслями! (Поет.)

На мотив «Заносчивый вид».

     Вдруг она обещанье

         и данное слово забыла,

     Я загадку ее

         разгадать не найду в себе силы.

     Сладки речи ее,

         утешать бы должны, – но таят

     На грядущие годы

         радость прочь отгоняющий яд.

На мотив «Воды реки».

     Каждой красавице

         скорбь посылает судьба,

     Сюцая каждого

         воля бывает слаба.

     В тяжкой печали

         я потеряла свой разум,

     Я как товар,

         скверный, отброшенный сразу, —

     Сцену оставить, уйти на покой

         строгому внемлю приказу.

На мотив «Веселье перед дворцом».

          Веселию смолкнуть пришлось.

          Я плачу: правитель Цзянчжоу – и тот

   не пролил так много слез.

          Когда бы не это письмо,

   что в миг разгромило пять тысяч злодеев,

          Что сталось бы ныне

   со всею семьею моею?

          И если он думал тогда не о свадьбе,

   о чем же он думал тогда,

          Узнать не смогу никогда.

          Обман моей матушки небо закрыл:

          Она же сама

   в тот день принесла мне удачу,

          «Все тот же сегодня

   меня Сяо Хэ разгромил».

На мотивы «Пир в беседке разлук» и «Окончилась музыка».

          В слезах теперь будет лицо из нефрита,

   как груши цветок одинокий,

          От горя поблекнут теперь мои губы,

   подобные вишенок соку.

          С тоскою своею я справлюсь едва ли:

          Она непроглядна, как моря глубины,

          Безбрежна она, как степные просторы,

          Не знает конца, как небесные дали.

          Былые надежды,

   высокие, словно вершины Тайхан,

          Сменяются жаждой,

   глубокой, как воды Восточного моря, —

          Любого погубит подобное горе!

Ах, матушка!

      Цветы, трепетавшие вместе,

          ты смяла своею рукою,

      Ты нить оборвала,

          связавшую наши сердца,

      Ты срезала ветви,

          что тесно сплелись меж собою!

      Но тяжесть не давит

          на ту, что давно уж седа,

      Несет это бремя

          лишь та, что совсем молода.

      Исчезла навеки

          грядущей дороги златой колея:

      Ты сладкою речью

          его оставляешь ни с чем,

      Твоими словами

          пустыми обманута я.

(Уходит.)

Чжан (говорит). Я уже пьян, отпустите меня. Но не позволите ли вы мне высказать, сударыня, все, что я думаю? Прежде, когда разбойники прижали нас, вы сказали: «Кто сможет их отогнать, получит в жены Ин-ин». Я смело выступил вперед, написал письмо генералу Ду, и вскоре вы были избавлены от беды. Сегодня вы велели мне явиться на пир, и я предполагал, что при этой встрече меня поздравят как жениха. Не знаю, почему вы подумали, что я ожидаю