Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

литературные и драматические произведения одинаково замечательны, – редкие исключения (пожалуй, Гюго, Паньоль, Сартр, Чехов). Почему так? Потому что это разные профессии. Механизмы литературы и драматургии не совпадают полностью – одни общие, другие радикально отличаются и, следовательно, требуют от авторов разных навыков.

Этимологически «литература» означает «письмо». А драматурги никогда не писали для того, чтобы их тексты читали. В отличие от романистов, эссеистов, авторов писем или журналистов, драматурги пишут для того, чтобы их тексты увидели и услышали. В этом смысле работа драматурга так же близка к творчеству композитора, как и к деятельности романиста. То есть у драматургии и литературы существенные различия в способах восприятия.

Тем не менее в обоих случаях чаще всего рассказывается история – понятно, что нас интересует художественная литература (романы, повести и рассказы), а не литература идей, например публицистика, философские или технические труды. Как эта разница в восприятии приводит к различиям в механизмах повествования?

Литература требует от своего получателя, читателя, двух умственных усилий, которых драма от зрителя не требует. Первое – это лингвистическая транскрипция, которая заключается в придании смысла последовательно расположенным условным знакам (буквам). Это довольно тривиальная задача, если вы владеете грамотой. Второе – визуализация, создание мысленных образов, вызванных повествованием. Это одна из привлекательных сторон литературы, но также и причина, по которой так много людей не желают читать. Чтение почти сравнимо с актом творчества. С другой стороны, кино, театр и комиксы не приглашают нас выполнять подобную работу. Они не рассказывают нам о вещах, а показывают их. Готовые образы уже находятся перед нами. В результате мозг зрителя не задействован так же, как мозг читателя, – он менее занят. Во многом поэтому драматургия требует такой тщательности.

Это не единственное различие, которое приводит к заметной разнице в функционировании двух искусств. В отличие от фильма или пьесы, роман можно читать небольшими фрагментами, иногда в течение нескольких недель. Очень редко роман читается за один раз, поскольку он передает гораздо больше идей или повествовательной информации, чем фильм, эквивалентом которого в этом отношении является короткий рассказ: в его сюжете меньше блужданий. Все эти различия придают литературе больше свободы и меньше строгости – что не означает меньшего таланта, просто таланты разные. Один из примеров, среди многих других, – единство действия, которое в романах, в отличие от драмы, может не соблюдаться без катастрофических последствий.

Значит ли это, что у литературы и драмы нет ничего общего? Конечно же, нет. Как мы уже видели, и то и другое – это рассказ о жизни людей. Если некоторые романы хорошо подходят для кино или театра, то лишь потому, что они содержат по крайней мере одно простое, цельное повествование, представленное в виде противоречивых действий, а не конфликтующих мыслей или образов. Это относится далеко не ко всем романам, но все же способно привести к ужасающим сокращениям. Так, длинный поэтико-метафизический роман Германа Мелвилла «Моби Дик»[64], полный внутренних монологов и абстрактных отступлений, превратился в портрет одержимого героя приключенческого фильма.

Как бы то ни было, есть одна вещь, которая не попадает на экран, – это литературная специфика, все, что связано с поэзией письменного языка и способом его восприятия. Дело не только в красоте стиля. В литературе есть способы подачи материала, которые невозможно адаптировать ни к какой другой среде. Билли Уайлдер [207] приводит прекрасный пример: «У Чандлера есть строчка об очень богатом старике… Он сидит, окруженный орхидеями и плотоядными растениями, из его ушей растут волосы, „достаточно длинные, чтобы в них мог забиться мотылек“. Эту прекрасную идею, к сожалению, нельзя перенести на пленку». Кто-то скажет, что с современными цифровыми спецэффектами можно показать мотылька, попавшего в ловушку из волос в ушах старика. Сцена получилась бы гротескной, и все задались бы вопросом, зачем ее показывают.

Можно даже задаться вопросом, какой смысл переносить в кино или театр произведение, которое доказало свою ценность в другой форме. Хичкок [82] сказал Трюффо, что это нелепо – и в качестве примера привел Достоевского. Того же мнения придерживался и Кундера [105], написавший «Бессмертие»[65] так, что его нельзя было экранизировать: «Поскольку главное в романе – то, что может быть сказано только в романе, в любой адаптации остается лишь несущественное».

Иногда фильм вызывает у некоторых зрителей желание открыть роман, который его вдохновил. С другой стороны, мы видим множество учеников средней школы, которым учителя литературы задают прочитать «Постороннего» Камю или «Мадам Бовари», и они спешат посмотреть фильм, чтобы, не читая книгу, узнать, о чем там идет речь.

Примечание: можно возразить, что, несмотря на свои слова, Хичкок экранизировал множество романов и рассказов. Все верно. Из пятидесяти трех фильмов Хичкок адаптировал двадцать семь литературных произведений (и около пятнадцати пьес). Но все это были тексты не самого высокого литературного качества. Хичкок никогда не брался за Борхеса, Джойса или Пруста. Более того, он не стеснялся изменять произведения по своему усмотрению. Единственное, что объединяет сценарий фильма «Птицы» с новеллой Дафны дю Морье, – это название и предпосылка. «Хороший сюжет для фильма найти очень, очень трудно, – говорил Хичкок [84] в 1936 году о своей бесцеремонной экранизации «39 ступеней». – Если вы видите в книге идею, почему бы не развить ее? По-моему, честнее признать источник и заплатить автору за его идею, чем разрабатывать новую историю на основе его сюжета, не отдавая ему должное».

16. Драматические произведения для детей

Когда ребенок испытывает тревогу, не стоит говорить с ним об этом напрямую, лучше сказать: «Пойдем, я расскажу тебе историю».

Бруно Беттельгейм [20]

Я думаю, что, вообще говоря, вы не сможете сделать ничего хорошего в жизни, если не будете интересоваться детьми. А театр – это чрезвычайно детское искусство.

Жером Савари [164]

Я надеюсь сохранить детское сердце на всю жизнь.

Джон Лассетер [110]

Несмотря на очевидные успехи некоторых компаний, важность творчества для детей никогда не была по-настоящему признана во Франции.

Антуан Витез [200]

Сложил я историю эту – простую, простую, простую, Чтоб важные люди, прослушав, сердились, сердились, сердились. И чтоб позабавить детишек таких вот… и меньше… и меньше…[66]

Шарль Кро [43]

В принципе, механизмы рассказывания историй для детей те же, что и для взрослых или подростков. У нас было много возможностей убедиться в этом и привести в пример произведения для детей. Мы даже отметили, что сказки, которые не утруждают