Пять пьес о войне - Наталия Лизоркина

Второй гроб разрешено открывать, согласно главе устава об отдании воинских почестей.

В момент выноса гроба с телом покойного начальник почетного эскорта, не оставляя своего места в строю, командует: «СМИРНО» (если эскорт вооружен карабинами — «СМИРНО, на кра-УЛ») — и прикладывает руку к головному убору. Все находящиеся в строю военнослужащие поворачивают голову в сторону гроба. Военный оркестр (сигналист-барабанщик) исполняет «Коль славен».

Если погребение умершего военнослужащего будет происходить в другом населенном пункте, гроб с телом покойного сопровождается почетным эскортом до городской черты (вокзала, аэродрома, порта, пристани). Для сопровождения гроба с телом покойного в пути следования до места похорон приказом командира воинской части или начальника гарнизона (военного комиссара) назначаются двое-четверо военнослужащих, которые должны быть проинструктированы и при себе иметь: извещение о смерти; свидетельство и справку о смерти; письмо семье покойного, подписанное командиром воинской части, с изложением обстоятельств смерти; личные вещи, ценности и награды умершего, упакованные и опечатанные гербовой сургучной печатью. По прибытии к месту назначения сопровождающие должны передать по акту военному комиссару документы и вещи умершего и принять личное участие в похоронах. Корешок извещения о смерти с отметкой в нем о дате и месте захоронения, заверенный гербовой печатью военного комиссариата, сдается сопровождающими по возвращении в штаб своей воинской части. О времени прибытия гроба с телом покойного в пункт, где назначены похороны, или в пункты перегрузки с одного вида транспорта на другой военный комендант или начальник соответствующего гарнизона (военный комиссар) должен быть уведомлен командиром воинской части (военным комендантом гарнизона, военным комиссаром), где умер военнослужащий, не позднее чем за сутки. Для встречи и сопровождения гроба с телом покойного к месту погребения назначаются почетный эскорт и наряд на погребение согласно статьям 383 и 384 настоящего Устава.

10.

Май. Лейтенант приходит чаще — лейтенант плохо спит. Он ложится с любым солдатом. Он хочет поговорить. У них с женой проблемы. Он спрашивает у каждого солдата, что им не хватает — не солдату, а ему с женой.

Мне 27, и я должен знать, что не так. Я молчу. Ему не нравится. Я молчу. Он начинает есть меня. От него воняет. Он перестал чистить зубы. Ест нездоровую еду. Он приходит каждый день. Его руки жадные.

Остается две недели до боевого выхода войсковой части на дежурство. Я не еду, я остаюсь красить детский сад. Во время несения боевого дежурства они сбивают гражданский самолет с 226 людьми. Они смеются, у них после боевого выхода два выходных. Они говорят, что ошиблись в расчетах. Они говорят, что это возможные боевые потери. Это был учебный выход. Они не видели момент уничтожения самолета. Им сказали, что они промахнулись. Они отработали быстрый выход с позиции. Они говорят, что это учения. Все ненастоящее.

Лейтенант приходит, когда вокруг хлорка и мы спим с накрытыми головами.

Дневальный ходит в противогазе, он создает туман. Лейтенант в респираторе. Его глаза слезятся, он вытирает слезы об меня. Его руки затыкают рот мне. Они с женой разводятся. Я молчу. Я должен молчать и испытывать сожаление, потому что личная жизнь лейтенанта испытывает трудности. Лейтенант не чувствует сопротивления. Ему плохо, ему сложно. Мне не хватает воздуха.

Июль. Я застрелю лейтенанта, потому что он систематически унижает меня, ежедневно переходит границы, физическое и моральное страдание приносит, переступает, играет в классики. Я стреляю в лейтенанта под гимн Российской Федерации во время поднятия флага. Я целюсь в его затылок и стреляю, поднимаю руку, снимаю предохранитель, стреляю. Потом меня в сушилке бьют остальные лейтенанты. Они смотрели, как я целился в него, спускал по воздуху спусковой крючок. Лейтенанты говорят лейтенанту, что я расстреливал его из воздушного АКМ. Лейтенант говорит, что холодно, что нужно еще больше тепла. Я отжимаюсь быстрее, я отжимаюсь в бушлате. Ему холодно, он раздевается, я отжимаюсь еще быстрее. Рядом со мной отжимаются еще трое. Они через пять минут становятся не нужны. Они уходят к другим лейтенантам. Я заливаю пол потом. Лейтенант садится на меня. Лейтенант сегодня подает на развод.

Через неделю я выхожу из строя раньше на два дня. Навсегда. Я сдавал кровь как донор. За это положено два дня отпуска. Мне дают увольнение на двое суток раньше. Я уволен в запас. Я солдат Вооруженных сил Российской Федерации в запасе.

Я не застрелил лейтенанта.

Лейтенант позвонил мне, когда я уже уехал. Лейтенант не знал, что я покинул расположение части. Лейтенант искал меня. Лейтенант говорит, что мы увидимся. Лейтенант говорит, что прощаться нужно.

Мне 27 лет.

11.

Перед опусканием гроба с телом покойного в могилу открывается траурный митинг. После окончания траурного митинга военный оркестр (сигналист-барабанщик) исполняет траурную музыку (траурный марш). При опускании гроба Государственный флаг Российской Федерации склоняется, почетный эскорт отдает те же почести покойному, что и при выносе гроба (статья 392 настоящего Устава). Назначенное из состава почетного эскорта подразделение производит салют тремя залпами холостыми патронами, причем, если в строю рота, стреляет один взвод, если в строю взвод или отделение, стреляет все подразделение. В отдельных случаях по особому указанию может производиться артиллерийский салют. С первым залпом салюта военный оркестр (сигналист-барабанщик) начинает исполнять «Коль славен». Часовые снимаются по окончании игры военного оркестра (боя сигналиста-барабанщика).

Месяц я возвращаюсь домой в разных электричках. Каждый день меняю вагоны и избавляюсь от запаха себя. Остаюсь на ночь у кого-то, кто был знаком со мной год назад. Они готовят ужин и просят лечь рядом в постель. Я становлюсь на воинский учет. Снимаю лампочки из всех открытых подъездов, разбиваю их. Сдаю в ломбард обручальное кольцо из прошлой жизни, отказываюсь от всех, кого знал год назад. Не устраиваюсь на работу. Возвращаюсь в военкомат, хочу сказать, что готов поехать в Чечню. Я никогда не был в Чечне.

Не говорю ничего. Каждое утро не говорю ничего. Не разбираю дороги и нарушаю границы, когда разбиваю кому-то лицо, лица, еще лица. Мое лицо, его разбивают пятеро. Забирают все документы, и я остаюсь неизвестным жителем города Москва, который идет в паспортный стол и говорит, что у него нет документов, чтобы дальше жить, и ему надо восстановить документы, чтобы дальше жить, у него только ксерокопия старого паспорта который недействителен, потому что это копия старого паспорта, после которого было еще два паспорта, и уже в разных местах говорили, что это копия