Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар - Александр Исаакович Гельман

От каждого человека можно ждать всего, чего от него не ждешь.

Приучившись воспринимать себя как другого, ты начнешь другого воспринимать как себя.

Гордыня – это когда человек полагает, что его может понять только Всевышний.

Теперь можно с уверенностью сказать: свобода – это нечто большее, чем мы в силах вынести.

Главное, к чему всю жизнь приспосабливается человек, – это то, что он умрет, – все остальные компромиссы проистекают из этого, фундаментального.

И станет Земля музеем – роботы со всех планет Вселенной будут прилетать сюда, чтоб понять, уразуметь, почему все так бездарно, нелепо кончилось у этих людей.

Нет ничего сложнее, чем быть соразмерным себе, жить на пределе своих возможностей.

Мы вечны, пока живы.

Душа всегда к чему-то готовится: что-то совершить, о чем-то заявить, от чего-то отказаться, с чем-то смириться – прислушайтесь, к чему ваша душа сейчас готовится, это лучше знать заранее.

Мрак чрезмерного сияния.

Кто не ощущает близость смерти, лишает себя ощущения тревожного великолепия жизни.

Свобода – это не отсутствие зависимостей. Свобода – это всего лишь свободный выбор зависимостей. Не более того.

Когда Всевышний не успевает или по каким-то причинам не хочет тебе помочь в тяжелую пору жизни, на помощь приходит другой человек, который

фактически выступает в роли заместителя Бога. Будем же неустанно друг другу напоминать, что мы друг для друга – и. о. Всевышнего.

Настроения человека тесно связаны с направленностью внимания. Перемести внимание – изменится настроение.

У нас всегда есть свобода не задавать себе некоторые вопросы, и мы этой свободой охотно пользуемся.

Не бездны греховности, а бездны раскаяния делают людей великими грешниками.

Резкие повороты, быстро меняющие жизнь в обществе, есть нечто ненормальное, и рано или поздно последуют откаты назад. Нормальное развитие – это медленные, постепенные изменения.

Русские люди, как земля, – терпят все, что с ними

делают.

Когда раньше я заглядывал в будущее, я видел там себя среди прочих, теперь я вижу только прочих, поэтому гораздо реже заглядываю туда.

Вера в высшее начало, по существу, в Бога, настолько глубоко укоренена в моей душе, в моем теле, что ей совершенно не мешает то, что я считаю себя атеистом.

У нас, как правило, меньшее из двух зол такое большое, что фактически между ними стирается разница.

В России никогда не бывает настолько плохо, чтобы не могло быть еще хуже.

Человек есть нечто сложное внутри простого, сложное в обнимку с еще более сложным.

Враг – тоже человек, и то, что он человек, важнее того, что он враг.

Учиться мыслить у чувств, у дрожи сердца, внимательно воспринимать вопросы, которые задают нам наши чувства, наши переживания, – логику поверять чувствами, а не наоборот.

Человек всегда себе приписывает – к тому, какой он есть, – немножко из того, каким он хочет быть. Это психологическое очковтирательство происходит невольно, почти неосознанно.

Крупное, тяжелое грехопадение мне совершить уже не по силам – опоздал, слава богу.

Значительную часть жизни мы живем как бессмертные – в этом и глупость, и мудрость жизни.

Русские люди не требуют от руководства гарантий лучшей жизни, им достаточно надежды.

Смирение с необходимостью планетарного управления человеческой деятельностью будет протекать тяжко, болезненно. Нам предстоит становиться гражданами мира, оставаясь гражданами своих национальных культур, – это драматическое испытание для многих людей. Предсказываю появление такого понятия, как «гражданин культуры». Гражданин русской культуры, гражданин японской культуры, гражданин чеченской культуры. Культурное гражданство в условиях глобализации обретет высокий гуманитарный смысл.

Люди, обладающие самостоятельностью внимания, встречаются редко. Свобода внимания – одно из прав человека, соблюдать которое необыкновенно трудно, ибо люди нередко сами жаждут, чтобы их вниманием управляли. А управление вниманием и есть управление сознанием, поведением людей.

В моей душе не может зародиться вопрос, на который Всевышний загодя не припас бы в моей же душе ответ. О, эти ответы, которые являются раньше вопросов.

История отвратительна, а жизнь прекрасна.

Возможность компромисса часто зависит от владения языком, от способности переформулировать возникающие проблемы, конфликты, найти новые

акценты, варианты, сбалансированные выражения. Речевое искусство является залогом искусства дипломатического, политического.

Язык нам Богом дан для того, чтобы не воевать, а договариваться, договариваться опять и опять, снова и снова, пока не договоримся. Помирившимся врагам Бог прощает все грехи.

Умирает не смертный, а бессмертный человек – вот почему смерть исполнена такой печали. Пусть нам только кажется, что бессмертие возможно, – то, что нам кажется, зачастую вызывает такие же чувства, такую же веру, как и то, что есть на самом деле.

Топчемся посередине между «лучше так, чем никак» и «лучше никак, чем так».

Схватил за горло свой неправедный гнев и задушил, и уснул счастливый, первый раз в жизни мне это удалось.

Жизнь – сплошное настоящее. Память и воображение работают только здесь и сейчас. Нельзя о прошлом помыслить в прошлом, нельзя о будущем помыслить в будущем.

Наше внимание, выделяя под напором обстоятельств что-то одно, прячет от нас многое другое. Мы не способны переживать весь объем своего существования во всей его полноте.

Есть тяжелые истины, которые никто никогда не изменит, но стараться изменить их необходимо. Благословен напрасный труд!

Быть виноватым красиво.

Смерть казалась далеко – где-то, когда-то, почти никогда. Теперь вот она совсем близко, ближе не бывает, словно нанятая сыновьями сиделка.

Какое на душе наступает облегчение в те редкие минуты, когда ты веруешь, что есть Тот, который ведет тебя по жизни, на которого ты можешь полностью положиться.

Бог бессмертен потому, что люди смертны.

Слова опаснее людей – их нельзя убить.

«Летающая косточка жизни» – проснулся с этой строчкой на языке, очевидно, она привязалась ко мне во сне. Ничего особенного в этих словах нет, но почему-то, когда я их произношу, душа радуется.

Два человеческих типа: одни всегда помнят о том, что есть люди, которым живется лучше, намного лучше, другие всегда помнят о том, что есть люди, которым живется хуже, намного хуже.

Тупость – это нарастающее упорство в борьбе за разрешение неразрешимых противоречий. В России глупость истекает кровью.

Я за ненасильственный эволюционный радикализм.

Если бы люди осознавали, до какой степени они себя не знают, их охватил бы ужас.

Люди часто за собой не поспевают: