Летят журавли - Виктор Сергеевич Розов

Салов….Значит, всего гостей будет сорок шесть человек. Ну, округляй – пятьдесят, может, кто так зайдет, на шум. Теперь пиши, что купить. Мяса килограммов десять уж обязательно – котлеты сделать да в пироги. Нет, десяти не хватит, четырнадцать уйдет. Пиши – четырнадцать. Баранины возьми да свинины. Студень, конечно, надо. Значит, коровьих ног восемь штук или десять. Пиши уж десять. Селедок. Ну, пять-то килограммов обязательно. Посолоней возьми, да только не ржавых, не тощих, жирных выбери. Постного масла два кило уйдет: на винегрет… на винегрет зеленого луку купи килограмма три, на базаре его уже много.

Матвеевна. Дорогой еще, до семидесяти копеек.

Салов. Ничего, свадьба, чай, а не так – вечеринка. Яиц – и в пироги, и к селедке – сотню надо взять. Можно недорогих, не по рубль тридцать четыре, а по девяносто. Капусты возьми кочна четыре, с мясом пироги-то сделаем и с капустой.

Матвеевна. С рыбой бы еще хорошо.

Салов. Рыбы-то, пожалуй, не достанешь.

Матвеевна. А я с утра в артель в Черноусово съезжу, достану. Прямо из невода возьму, и недорого.

Салов. Это хорошо. Съезди, достань.

Матвеевна. Дам на литровку, они мне полную корзину наложат.

Салов. Колбасы бы хорошо.

Матвеевна. Порыскаю.

Салов. Ну, пока все. Бери корзину и иди.

Матвеевна уходит.

(Ей вслед.) Семянок к вечеру купи стаканов пятнадцать.

Матвеевна ушла.

(Развернул лежащую на столе газету, посмотрел в нее, отложил в сторону.) Мишуха, принеси пивка, парит шибко.

Михаил. А где оно?

Салов. В подпол, поди, Нюрка поставила.

Михаил пошел в дом за пивом. Салов встал, подошел к дверям сарая, приоткрыл их.

(Говорит негромко.) Женечка! Женька!

Ответа нет. Салов приоткрыл дверь и снова пошел к столу, но на ходу кого-то увидел за забором.

Менандр Николаич, зайди-ка.

Михаил вышел из дома.

Михаил. Нету там, Илья Григорьевич.

Салов. Значит, в погреб унесла. Поди пошарь – привыкай к дому-то.

Михаил идет к погребу. В калитку входит Менандр Николаевич. Он сильно припадает на одну ногу, видимо инвалид войны. Здоровается с Саловым.

Менандр Николаевич (показывая на выставленное во дворе имущество). К завтрашнему торжеству готовишь?

Салов. Ага!

Михаил. Здравствуйте, Менандр Николаевич.

Менандр Николаевич. Здравствуйте, Миша. Ты что, в вечернюю, что ли?

Салов. Три дня законные взял, положено.

Менандр Николаевич. То-то, смотрю, гуляет.

Михаил ушел. Менандр Николаевич здоровается за руку с Саловым.

Салов. Садись, Менандр Николаич, пивка выпьем.

Менандр Николаевич садится к столу.

Перерыв, что ли?

Менандр Николаевич. Обедать иду.

Салов. Жарища-то какая! Вторую неделю шпарит.

Менандр Николаевич. Сухо… Михаил-то к тебе уж и переехал?

Салов. Нет еще. Хочу по правилам: как завтра зарегистрируются, так уж и сюда. Приходи, субботу и воскресенье гулять будем.

Менандр Николаевич. Влетит тебе это предприятие в копеечку.

Салов. Свадьба.

Менандр Николаевич. Деньги-то где достал?

Салов. Нюрка ссуду взяла, у Михаила подкоплено было, да я страховку жизни получил. Удобная штука, понимаешь! Вносил вроде бы по мелочам, а теперь сразу двести рублей отвалили.

Менандр Николаевич. Одного винища, поди…

Салов. Самогончика добавим. Из Семеновского брательник привезет, добывает там один…

Менандр Николаевич. Не боится?

Салов. Говорят, способ новый придумал. Холодильник у него «ЗИЛ», так он в холодильнике вымораживает. Не гонит, а по-новому – холодом выпаривает.

Менандр Николаевич. Смотри ты!.. Надо узнать, как это.

Входит Михаил. Ставит на стол бутылки, стаканы.

Салов (трогая рукой бутылку). Запотела. Глотку бы не застудить. (Открывает пиво, разливает по стаканам.) Достань-ка, Менандр Николаич, белил цинковых килограммов шесть. Есть на складе-то у тебя или нет?

Менандр Николаевич. Тебе когда надо-то?

Салов. Да сегодня бы.

Все трое выпили пива. Михаил пошел к верстаку и тискам.

Это Николай просил. Катер он купил моторный, да цвет не по вкусу, перекрасить хочет. Хорош катерок. Не видел?

Менандр Николаевич. Нет.

Салов. Он его у пассажирской поставил. Поедешь в город, посмотри. Около шестидесяти сил… Да погоди, он, наверно, на нем сегодня и приедет. Точно! Михаил вон ему бензонасос перебирает взамен.

Менандр Николаевич. Белила есть, как раз завезли. Ясли красить будем. Пока ребятишки в лагере, окрасим. Только ты мне дай бидон, я налью – будто бы молоко. А то неловко, увидит какая собака.

Салов. Мишуха, принеси-ка бидон!

Михаил (заикаясь). А г-где он?

Салов. В кухне, поди.

Михаил ушел.

Менандр Николаевич. С брачком парень-то.

Салов. А ему с Нюркой не по телевизору выступать комментаторами… Да и не всегда он, иногда ровно говорит, без запинания.

Менандр Николаевич. С чего это у него?

Салов. От рождения, видать.

Менандр Николаевич. Нехорошо.

Салов. Чего нехорошо?.. Вон ты хромой, калека, можно сказать, от тебя жена и то не открестилась.

Менандр Николаевич. Так я в Отечественную…

Салов. Одним словом, Нюркино дело, не наше.

Менандр Николаевич. Это точно. А так-то он как?

Салов. Тихий.

Пьют пиво. С Волги доносится басистый гудок теплохода.

Большой сверху идет. «Илья Муромец» должен. Волга-то стала, Менандр Николаич, а? Магистраль! Теплоходы, пароходы, самоходки, толкачи туда-сюда, а?

Менандр Николаевич. Точно. В двадцатых-то годах самолетские-то чудом красоты казались, а теперь их, голубчиков, и не видно в гуще-то, вымирают… Жалко, тоже красавцы были.

Салов. По высокой-то воде им тяжело.

Менандр Николаевич. Жаль только, этими морями Волгу попортили, красоты той нет, тишины, волшебства…

Салов. Зато прогресс.

Менандр Николаевич. Это точно… Роща вон там была, тоже нет, свели.

Салов. Домищи-то какие выставили!

Менандр Николаевич. Домищи – точно. Да… Чего-то уходит, чего-то взамен.

Салов. И на заводе нашем что раньше-то выпускали? Напильники да чугуны с кастрюлями. А теперь экскаваторы.

Менандр Николаевич. Развиваемся…

Салов. Мост пешеходный строят.

Менандр Николаевич. Это хорошее дело. А то по весне да по осени тонут люди-то.

Салов. Николай катер на меня записать пожелал. Говорит: не хочу, чтобы мне этим катером всякий паразит в нос тыкал. Теперь ведь мода такая: раз ты начальник, стало быть, вор. Глупо.

Менандр Николаевич. Еще бы не глупо. Подумаешь, моторка! Да их теперь по Волге тыщи. Слышишь?

Тихо. Слышны звуки идущих по Волге моторных лодок.

Что раньше стрекоз. А помнишь, в двадцатых-то одна ходила, губисполкомовская.

Салов. Помню-помню. Смех! А чья она была?

Менандр Николаевич. Да я ж тебе говорю – губисполкомовская, обчая.

Салов. Да-да, богатеем.

Менандр Николаевич. Жизнь-то разворачивается…

Салов. Шибко.

Менандр Николаевич. А берегов старых жалко. Заводи были, камыши, остров песчаный.

Салов (смеется, пугая его). Погоди, еще издадут приказ – высушить всю Волгу. Скажут – не надо, и конец.

Менандр Николаевич. Кто это скажет?

Салов. Там… Решат и высушат. Один миг! Мол, будет тут проезжий тракт. Зальют, стало быть, русло асфальтом, до краев нальют, укатают и пустят машины. Мол, для скорости…

Менандр Николаевич. Будет тебе…

Салов. Вот те и будет!

Входит Михаил, ставит бидон на стол, идет к тискам.

Менандр Николаевич. Техника, конечно, идет. А я вот что читал: скоро изобретут машину почище телевизора – мысли читать будет.

Салов. Это ты оставь…

Менандр Николаевич. Говорю тебе!

Салов. Не допустят.

Менандр Николаевич. Увидишь.

Салов (сердясь). Закон издадут – не изобретать.

Менандр Николаевич. Да-да. Вот так я сижу с тобой, а в кармане у меня аппарат.

Салов. Не будет этого!

Менандр Николаевич. Будет. Что произойдет-то?

Салов. Неразбериха – вот что. Да разве человек волен над своими мыслями? Мало ли что в голову лезет… Вот тут я как-то сижу в охране с оружием своим, идет мимо Харитонов, бухгалтер наш, хороший человек, приятный, а я думаю: «Вот сейчас наведу я на тебя свое оружие… бац! И ты кверху лапками!..» Вот, брат, какие глупые мысли… Меня за это арестовать надо, а? Как ты думаешь, Мишуха, изобретут такой аппарат?

Михаил. Возможно.

Салов. Одна радость – не доживу.

Менандр Николаевич (берет бидон). Благодарю за пивко.

Салов. Так ты принеси