Исход - Алексей Яшин

не было еды, а запаса воды лишь с натяжкой хватило бы на этот день. Одежда, которую еще вчера намочили многочисленные ледяные брызги, за ночь совершенно не просохла и теперь доставляла дополнительные неудобства своим хозяевам. Путешественники старались не обращать на это внимание: возможности заменить ее на сухую у них все равно не было, да и порывы ветра, швыряющие в пассажиров лодки целые гроздья холодной пены, делали эту затею абсолютно бессмысленной.

Сегодня мужчина выбрал несколько иную тактику продвижения к конечной цели. Григорий решил плыть короткими отрезками, устраивая себе небольшие перерывы, привязывая лодку, то к одиноко стоящему посреди новоявленного моря обесточенному электрическому столбу, то к вершинам деревьев, обозначающим наличие в этом месте бывшего лесного массива. В такие минуты у путешественников появлялись мгновения, чтобы перекинуться парой фраз, все остальное время мужчина и женщина хранили молчание, погруженные каждый в свои собственные размышления. Оба уже успели узнать друг о друге даже больше, чем рассчитывали, и теперь все разговоры сводились к прогнозированию будущего всего человечества и каждой семьи в отдельности. Пока что ничего оптимистичного в этих беседах не просматривалось, а темное свинцовое небо лишь добавляло соответствующих оттенков возможным сценариям. Все они сводились к тому, что жизнь придется начинать практически с нуля, и стартовой точкой отсчета будет уровень чуть ли ни начала прошлого века. О благах цивилизации придется забыть на очень долгое время, а упорный труд на общее благо социума будет поставлен во главу угла. Совершенно ненужным новому обществу блогерам, стилистам, коучерам карьерного роста, «эффективным менеджерам» и прочим паразитарным профессиям в нем места не будет, для элементарного выживания в изменившихся условиях им придется в корне изменить свое мировоззрение и привыкать работать руками. Обсуждая будущее своих детей, Вера и Григорий сходились во мнении, что реальное образование теперь точно будет в почете, а тестирования во всех их вариациях будут навсегда забыты. К тому же огромное количество специальностей теперь за ненадобностью уйдет в небытие, а молодежи придется подстраиваться под неизбежные изменения. Относительно дочки Веры и малолетней Лизы рассуждать на эту тему было еще очень рано, но шестнадцатилетнего сына Пашнина Костю это должно было коснуться уже в самое ближайшее время.

Одна из вынужденных остановок выдалась особенно долгой, пассажиры лодки и не заметили, как углубились в обсуждение животрепещущей для них проблемы – будущего жилья, взамен пропавшего в полностью затопленном мегаполисе. Григорий высказал предположение, что море, по которому они в данный момент плыли, вернулось на свое место надолго, возможно, до следующего, аналогичного по масштабам, планетарного катаклизма. О торчащих из воды многоэтажках, скорее всего, нужно будет забыть и налаживать жизнь на совершенно новом месте. Первое время придется кантоваться в лагере для эвакуированных, но только уже не на разбросанных по новому морю спасительных островках. Во время «вулканической зимы» что-либо строить все равно не получится, но вот затем полностью непригодные для проживания мегаполисы будут возрождаться на более безопасных территориях. В основном Вера соглашалась со своим спутником, ее как будто даже окрыляла возможность начать и жизнь, и карьеру с чистого листа, словно именно этого шага она и ждала все это время, но сама не решалась его сделать. Но особенно женщину радовало то, что в результате планетарного сдвига климат в этих местах должен стать значительно жарче, а с учетом возродившегося моря, тут и вовсе получалась чуть ли не курортная зона, на уровне Средиземноморья. В то же самое время ледяные и почти черные воды в совокупности с пронизывающим холодным ветром и скрывающимся за свинцовой пеленой солнцем никак не напоминали манящие своим теплом южные пляжи, даже и не верилось, что спустя всего несколько лет здесь можно будет сгореть не хуже, чем на каком-нибудь турецком берегу.

Следующий отрезок пути получился значительно длиннее других, Пашнин почувствовал себя отдохнувшим и в этот раз продержался дольше обычного. Торчащий из воды хвост самолета служил отличным ориентиром, добравшись до него, мужчина даже умудрился найти место, чтобы привязать веревку. Лагерь еще не был виден, но пассажиры лодки отчетливо помнили, что от обломка воздушной машины до их временного дома было совсем недалеко. Пока оба отдыхали, на некотором отдалении пролетели три вертолета, два из которых явно принадлежали вооруженным силам. Даже сквозь ветер и хлюпающий шум волн были слышны звуки катеров, хотя во время непосредственного нахождения в лагере путешественники такой повышенной активности не наблюдали. Еще один вертолет, который пролетел очень близко от них, заставил Веру и Григория многозначительно переглянуться. Каких-то вразумительных версий, объясняющих эту суету, ни у кого, к сожалению, не возникло, и, чтобы лишний раз не терзать себя вопросами, мужчина вновь взялся за весла. Кусок погибшего лайнера словно бы не хотел отпускать от себя одинокую лодку, Пашнину даже пришлось приложить определенные усилия, чтобы преодолеть это неожиданное сопротивление. Остаток пути до их лагеря мужчина планировал пройти быстро, уж слишком велико было желание пассажиров лодки воссоединиться со своими семьями.

Местонахождение своего лагеря они определили задолго до того, как увидели его. Отдельная точка на горизонте была отмечена дымовой завесой: помимо походных кухонь, на острове чадили еще и печки-буржуйки, установленные в каждой палатке. Серая полоска смога сразу смешивалась с мрачным небом, в этом месте делая его оттенок более насыщенным и темным. Картинка перед глазами уже внушала Григорию, что он практически чувствует запах горящих березовых поленьев, а желудок уже ощущал вкус готовящегося в огромном чане плова, который мужчина готов был есть до тех пор, пока не лопнет. Все эти мысли прибавляли энергии его мышцам, которые и без дополнительных стимулов работали с максимальной отдачей.

Некоторое время картинка перед глазами путешественников не менялась, Пашнину даже казалось, что они стоят на месте. Чтобы избавиться от этой иллюзии, мужчина начинал быстрее работать веслами, однако это мало что меняло. Внезапно спасительный остров словно бы за мгновение увеличился в размерах, словно только что освободился из вязких объятий пышущего холодом моря и как поплавок вынырнул наружу. Уже можно было различить копошащихся вокруг многочисленных палаток людей, а развевающиеся флаги четко обозначали направление дующего в сторону ледяного ветра. Очень редкие снежинки кружились в хаотичном танце, даже не долетая до продрогших пассажиров небольшой резиновой лодки, которая неумолимо приближалась к конечной точке своего довольно длинного приключения.

– Кажется, это по нашу душу, – Вера первой заметила большой бело-красный катер, который неожиданно сорвался с места и начал движение в их сторону.

– Мы возвращаемся к семьям и ничего противоправного не делаем, – измученный Григорий был даже рад, что его уставшие спина и руки, наконец, получат заслуженный отдых. – И, кстати, я сейчас слона бы съел, вместе с хвостом и ушами.

– Лерочку скоро увижу! – женщина опустила руку в воду и попыталась ледяной влагой убрать со своего лица следы усталости и помятости. – Как она там, девочка моя?

– Да ну что ты, Вера, не в темном же лесу и не среди бандитов… Все с ней нормально, хоть отдохнула немного от сердобольной мамочки, – глядя на приближающийся катер, Пашнин полностью отпустил весла, позволив им безвольно болтаться вдоль борта. – Вот и наши спасители мчатся на всех парах, помнится, пару месяцев назад я уже был в практически таком же положении.

– И что тогда произошло?

– Как что? Спасли нас, – мужчина изобразил на лице равнодушие. – Лодку нашу бросили, она все равно уже умирала, а нас в этот лагерь привезли. Если бы не они, даже и не знаю, как бы все обернулось.

– Надеюсь, сейчас тоже без лишних предисловий обойдется, – Вера устало закатила глаза. – Что-то я вымоталась за эти дни так, как еще никогда в своей жизни.

– Вы кто и откуда? – стоящий на носу катера мужчина в форменной одежде МЧС ловко поймал брошенный Пашниным конец веревки.

– Это же лагерь номер двадцать четыре? – Григорий обратил внимание, что всего на катере находилось три человека, один из которых был одет в военную камуфляжную форму и держал в руках