Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг Гёте

Как бога, чтили! С юности сиял

Он царственной красой; великодушен

Он был, и брату старшему послушен,

И волю жен прекрасных исполнял.

Вновь Гея не создаст такого! Геба

Уж никого не возведет на небо!

Бессилен весь поэтов хор,

Чтоб гимн ему сложить достойный:

Чтоб воссоздать тот образ стройный,

Напрасно мучится скульптор!

Фауст

Да, в изваяньях он гораздо ниже

Твоих рассказов. Ты поведал мне

О самом славном муже. Расскажи же

Мне также о прекраснейшей жене.

Хирон

Что женская краса! Пленяет тщетно

Холодным внешним обликом она.

Люблю, когда она приветна

И жизни радостной полна.

Пусть красота сама себе довлеет:

Неотразима грация одна,

Которая сердца привлечь умеет.

Такой была Елена в дни, когда

Я вез ее.

Фауст

Ты вез Елену?

Хирон

Да!

На этой вот спине.

Фауст

Еще ли мало

Чудес? Счастливец я!

Хирон

Она сама

Меня, как ты, рукою обнимала,

Держась за шерсть.

Фауст

О, я сойду с ума

От радости такой и восхищенья!

Но где ж и как? О, расскажи скорей!

О ней одной мои все помышленья!

Откуда и куда ты мчался с ней?

Хирон

Изволь, тебе я это растолкую.

В ту пору Диоскуровой чете

Пришлось спасти сестричку дорогую

Из плена похитителей; а те,

Удивлены подобной неудачей,

Привыкнув лишь к победам, ободрясь,

Пустились вслед погонею горячей.

И беглецов тут задержала грязь

В болотах Елевсинских; братья бродом

Отправились, я плыл через разлив;

И вот, когда, покончив с переходом,

Мы выбрались, – Елена, соскочив,

Со мной умно и нежно говорила,

По мокрой гриве гладила меня,

С достоинством таким благодарила,

Что ласкою был очарован я.

Так молода, а старца покорила!

Фауст

Лишь десять лет ей было!

Хирон

Узнаю

Филологов; обманываясь сами,

Фальшивую теорию свою

Они внушили и тебе! С летами

Красавиц мифологии ведет

Поэзия совсем особый счет;

Поэт такую женщину выводит

В том виде, как пригодным он находит:

Ни зрелость ей, ни старость не грозит,

Ее все время аппетитен вид,

Ее ребенком похищают,

Старухой –  женихи встречают;

Ну, словом, здесь преград обычных нет:

Не хочет знать уз времени поэт.

Фауст

Так пусть же и ее не знает властный

Бич времени! Ведь в Ферах же Ахилл

Вне времени достиг ее, прекрасной!

Какое счастье: он порыв свой страстный

Наперекор судьбе осуществил!

Так почему ж и я всей страсти силой

Не мог бы вызвать к жизни образ милый,

Дух этот вечный, равный божеству,

Настолько ж нежный, сколько величавый,

Любви достойный столь же, сколько славы?

Ты вез ее. Сегодня наяву

И я ее увидел, бесконечно

Прекрасную, желанную сердечно!

К ней, только к ней я мыслями лечу

И без нее жить больше не хочу!

Хирон

Друг чужестранец! По людскому мненью,

Ты восхищен, поддавшись увлеченью,

На взгляд же духов –  ты с ума сошел.

Тебе на счастье, впрочем, обегая

В ночь эту ежегодно этот дол,

К старухе Манто захожу всегда я.

Дочь Эскулапа, в храм заключена,

Отцу моленья тихо шлет она,

Чтоб, честь свою и славу соблюдая,

Он наконец врачей бы просветил

И убивать людей им запретил.

Она всех лучше из сивилл присяжных:

Проста, добра и без гримас их важных;

Она найдет наверно корешок,

Которым ты бы исцелиться мог.

Фауст

Нет, дух мой крепок! Прочь с леченьем ложным!

Я не хочу быть, как толпа, ничтожным!

Хирон

Презреть святую помощь не дерзай!

Ну, вот мы прибыли. Слезай!

Фауст

Под кровом ночи по ручьям кремнистым

Ты мчал меня; теперь мы в поле чистом.

Что здесь за место?

Хирон

Греция и Рим,

Со всем великим воинством своим

Лицом к лицу стояли здесь; направо –

Пеней, Олимп –  налево; шел их спор

О царстве необъятном, чей простор

В песках пустынь терялся величаво.

И царь бежал, и вся победы слава

Досталась гражданину. Близко к нам,

В лучах луны, стоит священный храм.

Манто

(грезит внутри храма)

Чу! Конские копыта застучали,

Священные ступени зазвучали…

Не полубоги ль позднею порой

Подходят?

Хирон

Верно, лишь глаза открой!

Манто

(пробуждаясь)

Привет тебе! Ты, как всегда, исправен.

Хирон

Твой храм стоит, как прежде, тих и славен?

Манто

А ты все рыщешь неустанно, друг?

Хирон

Ты любишь мир, покой, уединенье;

Мне в странствии крушиться –  наслажденье.

Манто

Нет, я сижу, пусть время мчится вкруг.

А этот?

Хирон

Дикой ночи вихрем шумным

Он привлечен сюда. Мечтам безумным

Доверившись, Елены он, бедняк,

Здесь ищет; он добыть Елену хочет!

Об этом он перед тобой хлопочет,

Не ведая, с чего начать и как.

Уж если кто здесь должен полечиться –

Так он!

Манто

Кто к невозможному стремится,

Люблю того.

Хирон уже далеко ускакал.

Войди сюда, смельчак,

И радуйся: вот темный ход, которым

Дойдешь путем надежным ты и скорым

До Персефоны. В полой глубине

Олимпа, вечно скрытая от света,

Там ждет она запретного привета.

Туда водить уж приходилось мне

Орфея. Постарайся ж кончить дело

Удачнее, чем он. За мною, смело!

Уходят в глубину.

У верховьев Пенея, как прежде.

Сирены

Пусть в Пенее наша рать

Шумно плещется, взывая,

Песнь за песнью запевая,

Чтоб несчастным радость дать!

Без воды блаженства нет!

О, помчимся в светлом хоре,

Чтобы там, в Эгейском море,

Засиял нам счастья свет.

Землетрясение.

Пенясь, волны вспять пустились,

В прежнем русле не вместились,

Замутился их поток.

Грудь земли вокруг трясется.

Треснул берег, и несется

Дым сквозь гравий и песок.

Убегайте