Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну - Ван Ши-фу

      возглавляющий эту обитель,

  И от этого взгляда, как медный котел,

      голова у Фа-цуна звенит.

На мотив «Сладкий источник».

 Старых и юных, изящных и грубых,

 Большее скопище разных людей

 Вряд ли бывает

     в шумную ночь Фонарей.

 Ты, моя прелесть, мученье мое,

 Встретиться взглядом со мною не хочешь.

 Смотрят украдкой сюда

     слезой омраченные очи.

На мотив «Сломанная ветка корицы».

 Меня этот взгляд повергает в смятенье,

 Я рану глубокую в сердце несу.

 Мне слышится плач твой – как иволги голос

     меж стройных деревьев в лесу,

 И вижу я слезы – как ветка

     с цветов отряхнула росу.

 Учитель почтенный

     молитву свою позабыл,

 Боясь, что видна благосклонность его,

     поспешно лицо свое скрыл.

 По цину ударить

     монах забывает в смятенье,

 И сердце у служки горит,

     что должен добавить куренья.

 От ветра колеблется пламя свечей,

 Кружатся курения облаком белым.

 А я все смотрю и смотрю на Ин-ин.

 Куренья иссякли, свеча догорела…

Настоятель (говорит). Ветер задул светильник.

Чжан (говорит). Сейчас я добуду огня и зажгу курения.

Ин-ин (говорит, обращаясь к Хун-нян). Этот студент все время суетится. (Поет.)

На мотив «Цветы на парче».

     Мне так нравится облик его,

     Как весна, дышит свежестью он.

     Наделен он сметливым умом,

     Мир талантом его покорен.

     Закрутился на сотни ладов,

         переходит вперед и назад.

     Верно, он перед нами

         хочет ловкость свою показать.

Хун-нян (говорит). По-моему, этот студент… (Поет.)

На тот же мотив.

     Когда вечером стало темно

     И наутро, при свете дневном,

     Не давая покоя,

         сегодня шумел за окном.

     Видно, он, когда вечер пришел,

         возле книжного полога лег,

     Но вздыхал без конца

         и дождаться рассвета не мог.

Чжан (говорит). Как внимательно смотрит на меня барышня! (Поет.)

На мотив «Флейта из бирюзовой яшмы».

     Туго любовь твои брови свела.

     Сердца заботы,

         видно, и ты поняла.

     В сердце запало печали зерно.

     Я догадался,

         чтό затаило оно,

     Страха, смятенья полно.

     Мерно, удар за ударом,

         звуки юньбаня звенят.

     Слышно, как громко монах говорит,

     Служки пронзительный голос звучит.

     Не забирайте

         счастье мое у меня!

Настоятель и монахи посмеиваются, играют на ритуальных инструментах. Настоятель звонит в колокольчик, на коленях читает молитву, сжигает бумажные деньги.

Настоятель (говорит). Уже рассвело. Прошу вас, сударыня, и вас, барышня, вернуться домой.

Чжан (говорит). Хорошо бы встретиться здесь с нею еще раз. Но разве такие встречи насытят меня? (Поет.)

На мотив «Утки-неразлучницы».

   Душой наделен я – но, кажется мне,

       бездушною я увлечен.

   «Горячее чувство волнует меня —

       бесчувствием я огорчен».

   Не знал я покоя всю ночь напролет.

   Скрывается месяц с небес,

   Разносится звон колокольный,

   Петух на рассвете поет.

   Они возвещают, что скоро отсюда

       моя дорогая уйдет.

   Обряд поминания

       кончился вместе с зарею.

   С двора монастырского

       люди уходят толпою.

  Спокойно они разошлись по домам,

  А я суетился,

      не знал до рассвета покоя.

Все уходят.

Хop (поет).

Заключение на мотив «Стрекочет кузнечик».

  Ты затмила луну,

      пристыдила цветы красотою своей,

  И едва, как косой,

      не скосила ты всех – стариков и детей.

В ЭТОЙ ЧАСТИ ГОВОРИТСЯ:

              Как мать Ин-ин

          пустила дочку погулять,

              Как Цуй Ин-ин

          куренья жгла порой ночною.

ПОЛНОЕ НАЗВАНИЕ ЭТОЙ ЧАСТИ:

              Как шла Хун-нян

          узнать о сроке поминанья,

              Как Чжан Цзюнь-жуй

          в монастыре не знал покоя.

Конец первой части

Часть вторая

Как Цуй Ин-ин внимала ночью звукам циня

Действие первое

Сунь Фэй-ху (входит, представляется зрителям). Моя фамилия Сунь, имя – Бяо, второе имя – Фэй-ху. Ныне, когда на престоле Дэ-цзун, государь династии Тан, в Поднебесной нет порядка. Из-за того, что главный полководец Дин Вэнь-я не умеет управлять армией, я отделился от него и во главе пятитысячного войска овладел Хэцяо. Сегодня я узнал, что у Ин-ин, дочери покойного первого министра Цуй Цзюэ, черные сходящиеся брови, а с лица веет весенней свежестью, словно от лотоса. Ее облик – как у тех, которые «разрушают города и рушат царства»; лицо у нее – как у Си-цзы и Тай Чжэнь. Люди видели ее в округе Хэчжун, в монастыре Пуцзюсы. И вот у меня в сердце родилась мысль: сейчас, когда столько воюют, да еще главный полководец никуда не годится, какой мне толк одному оставаться бескорыстным? Высшие и низшие во всем моем войске! Слушайте мой приказ! Всем людям взять в рот палочки, взнуздать коней и немедленно вступить в Хэчжун! Если я заполучу в жены барышню Ин-ин, исполнится желание всей моей жизни.

Настоятель Фа-бэнь (входит в смятении). Сунь Фэй-ху и с ним пять тысяч разбойников внезапно окружили монастырь, бьют в гонги и барабаны, машут знаменами и кричат, желая получить барышню Ин-ин в жены Сунь Фэй-ху. Здесь нельзя допустить ошибку, и я спешу уведомить старую госпожу. (Уходит.)

Старая госпожа (входит в смятении, говорит). Что теперь делать? Мы вместе с настоятелем пойдем в покои дочери и там посоветуемся. (Уходит.)

Ин-ин (входит вместе с Хун-нян, говорит). С тех пор как я увидела господина Чжана, душа моя рвется ему навстречу, мысли безрадостны, я почти не притрагиваюсь к еде и питью. Сердце мое болит в разлуке, а тут еще конец весны, и я совсем лишилась покоя!

          В дивных, исполненных чувства стихах, —

   нежность к луне полуночной;

          Тихо опавших безмолвных цветов

   ропот на ветер восточный.

(Поет.)

На мотив «Песня о Ганьчжоу».

          Я все больше худею, объята тоской,

          Я таю свои раны, страдаю душой —

          Как мне сладить теперь с уходящей весной?

          И одежда моя мне теперь широка —

          Как же долго еще по ночам

   убивать меня будет тоска?

          Ветерок, расстелив благовонный дымок,

   занавеской играет моей,

          Дождь шумит, ударяя по груши цветам

   в глубине, у закрытых дверей.

          Я безмолвно стою,

   опершись о резные перила,

          И смотрю все туда, куда скрылся мой милый.

На мотив «Дракон, мутящий воду».

  Рдеет покров облетевших цветов,

  «Вихрем взметает, тоску нагоняя,

      ветер стада лепестков».

  Возле пруда сон рассеялся мой,

  Я у ограды прощаюсь с весной.

  Бабочек легкой пыльцою покрытые,

      с ивы пушинки летят,

  Ласточки с глиной цветов