Кляпа 2 - Алексей Небоходов

Валя, задыхаясь под обломками разбитого офисного величия, судорожно отползла в сторону, соскребая с себя исписанные листы, скрепки и куски расползшихся папок. Одной рукой она поймала свои красные кружевные трусики, чудом уцелевшие среди хаоса, и торопливо натянула их на дрожащие ноги.

Платье кое—как пригладила, выдернув из складок торчащие бумажки с заголовками вроде «Акт сверки взаиморасчётов». Волосы пригладила пятернёй, размазывая по щеке что—то напоминающее след от штампа «Копия верна».

Не оглядываясь, не раздумывая, с сердцем, колотящимся где—то в районе горла, Валя выскочила из подсобки так, словно за ней гнался весь ревизионный отдел корпорации в полном составе.

Подсобка осталась за её спиной – полная треска, шороха, стона и рухнувших мечт о приличном офисном дне.

Подсобка, ещё недавно превратившаяся в эпицентр бухгалтерского апокалипсиса, не успела остыть, как на шум сбежался весь офис. Кто в галстуке, кто в мятых кофтах, кто с ручкой наперевес, словно идёт в бой – и все с такими лицами, будто их пригласили на открытие мавзолея корпоративного позора. Толпа сжалась в дверном проёме, давя друг друга локтями и переглядываясь, как туристы на экскурсии по развалинам стыда, где экскурсоводом был сам случай.

Кто—то прыснул в ладонь, кто—то сделал вид, что потерял контактную линзу от ужаса происходящего, а кто—то, не выдержав, хихикнул вслух, за что тут же получил подзатыльник от соседа. Ощущение полного фарса витало в воздухе, как запах прокисшего кофе на кухне в понедельник утром. А я, глядя на всё это, еле сдерживала смех: ну не развесить ли тут табличку "Здесь рождается новый стандарт офисного веселья"?

Во главе процессии, величественный, надутый, словно в нём поселился весь мировой запас негодования, стоял сам Сергей Валентинович – начальник, чьё брюхо теперь грозно подрагивало под безукоризненным серым костюмом, словно пытаясь вырваться наружу и объявить независимость. Шея натянулась, лицо залилось краской столь выразительной, что любой маляр бы позавидовал. Он выглядел так, будто собирался не просто уволить кого—то, а снести здание офиса целиком вместе с фундаментом.

Шеф окинул происходящее ледяным взглядом, тяжёлым, как пресс из бухгалтерской книги за три года, за который в бухгалтерии обычно списывали до шести процентов премий и целую пачку нервных клеток. Даже воздух в подсобке в этот момент напрягся так, что если бы кто—то кашлянул, упал бы ещё один стеллаж.

А было на что посмотреть: посреди обрушенных коробок, среди разбросанных ведомостей, степлеров и папок с годовыми отчётами сидели полуголые Люся и Славик. Вид их был настолько потрясающим, что казалось, сама Вселенная закатила глаза. Славик выглядел так, будто его только что выловили из болота постыдных поступков: глаза бешено бегали, волосы стояли дыбом, словно он только что пережил встречу третьего сорта с электрошокером, а галстук сиротливо болтался на шее, мечтая тайком удушить хозяина, чтобы избавить его от дальнейших страданий.

Люся, напротив, сидела с видом начальника, подписывающего приказ о собственной победе. Юбка висела где—то на уровне бёдер, а выражение лица было таким непоколебимо—деловым, что, казалось, она сейчас потребует справку о переработке за текущую "командную сессию". Наблюдая за этой феерией корпоративного позора, трудно было удержаться от смеха: хотелось вытащить из воздуха мегафон и, стоя на развалинах офисного достоинства, объявить громогласно: "Уважаемые коллеги! Поздравляем, сегодня у нас открытое занятие: мастер—класс по уничтожению репутации в три приёма без отрыва от рабочего места! Участие бесплатное, форма одежды – по желанию!".

Повисла тишина, в которой можно было бы услышать, как падает авторитет на пол.

Сергей Валентинович медленно, как опытный хирург, снимающий перчатки после особенно грязной операции, провёл взглядом по сцене.

– Славик, – процедил он с ядовитой холодностью, в которой легко угадывался конец карьеры, – это уже слишком даже для тебя.

Потом его стальной взор переключился на Люсю.

– А вы, Людмила Сергеевна, – добавил он тоном, от которого в бухгалтерии осыпались бы калькуляторы, – отчётный период перепутали?

Кто—то из сотрудников за его спиной прыснул в кулак, кто—то судорожно замер, притворяясь шкафом.

Шеф не стал дожидаться объяснений. Его решение было выверенным, как баланс в удачно сведённой годовой отчётности:

– Оба – уволены. Немедленно.

В этот момент в голове Вали, которая находилась в этот момент уже далеко от места событий Кляпа издала ехидный вздох:

– Ох, как жесток корпоративный мир: вчера бухгалтер, сегодня потеря по балансу! Пиши пропало, Валюша, списали их как безнадёжные активы.

Толпа, словно по команде, начала медленно рассасываться, унося с собой шёпоты, хихиканье и ощущение, что сегодня офис стал свидетелем рождения нового вида внутреннего аудита.

Валя вылетела на улицу, как пробка из перегретой бутылки. Тротуар ударил по глазам серым светом и жаром, но она только ускорилась, не разбирая дороги, не видя лиц прохожих. Казалось, асфальт под ногами дрожал вместе с её нервами, а ветер, врывающийся под подол платья, шептал издевательские комментарии.

В груди колотилось не сердце, а целый отдел кадров, который бешено штамповал заявления об увольнении. Руки дрожали так, будто ею управлял кто—то, кому было невыносимо смешно. Внутри, уютно развалившись в мыслях, ухмылялась Кляпа – как всегда довольная, ехидная, непрошеная.

– Ну что, Валюша, офисный фурор удался на славу! – мурлыкала она, словно кот, который только что уронил вазу и притворился невинным. – Такого натурального обмена в рамках деловой переписки ещё не регистрировали! Хорошо, что ты успела сбежать до того, как пришлось бы объяснять налоговой, почему в отчётности вдруг появился пункт "услуги без НДС по бартерной схеме"!

Валя скрипнула зубами, ускоряя шаг. Мимо пронёсся велосипедист, в стороне лаяли собаки, машины сигналили в вечном городском аду, но для неё всё это было лишь глухим фоном позора, омывающего её с головы до пят.

Она пересекла улицу на красный свет, не заметив даже, как водитель автобуса недовольно замахал руками. Завернула за угол, где начинался небольшой парк с сиреневыми кустами, под которыми прятались скамейки, растрёпанные листьями и заброшенные одинокими любителями тишины.

Туда Валя и устремилась, словно подводная лодка на дне, жаждущая скрыться от преследования.

Плюхнулась на первую попавшуюся лавочку, задрав подол, вжимаясь в холодные доски спиной, как будто это могло стереть случившееся. Куст сирени, густой, шершавый, пахнущий приторной сладостью, накрыл её полупрозрачной тенью.

Дыхание срывалось. Сердце билось в висках. Ноги дрожали. В голове гудела сирена стыда.

Кляпа тем временем разгулялась в полную силу. Где—то в закоулках её сознания раздавались аплодисменты, свистки и крики восторга.

– Браво, Валюша! – восклицала Кляпа, будто вручала ей премию за лучшие