Башня. Новый Ковчег 6 - Евгения Букреева

Борис поймал на себе взгляд Островского. Он чувствовал, Всеволод Ильич всё ещё ему не верит, до конца не верит. И эта затея полковнику не по душе. Да только выхода другого у них сейчас нет. Потому что все они, и Островский со своими солдатами, и Пашка на АЭС, и остальные люди в Башне в данный момент зависят от одного психопата, который одним махом может отправить человечество в преисподнюю. И на этот раз навсегда. И только умелые и слаженные действия могут помочь им его переиграть. Умелые и слаженные действия. И его, Бориса, в том числе. Нравится это Островскому или нет.

Глаза Бориса снова упёрлись в часы — у кого, интересно, так плохо со вкусом, это же уму непостижимо, такая дешёвка среди старых основательных антикварных вещей кабинета. Богданов или Маркова? Кто приволок их сюда? А, впрочем, неважно. Главное, что он их выкинет отсюда. Обязательно выкинет. А для этого надо вернуться.

И он вернётся.

Глава 30. Сашка

Сашка с тревогой смотрел на Нику. Выглядела она спокойной, даже чересчур — возбуждение, в котором она пребывала, пока они находились в квартире братьев Фоменко, обсуждали и разрабатывали дальнейший план действий, исчезло, и ему на смену пришло ледяное спокойствие, слишком глубокое, слишком уверенное и слишком показное, чтобы быть правдой. Она стояла рядом с Верой, прямо держа спину и глядя перед собой, и вся её поза сигналила Сашке об опасности. Ника была похожа на сжатую до предела пружину — одно неловкое движение, и пружина распрямится, выплёскивая скопившуюся энергию, и не дай бог оказаться на пути этой разрушительной силы.

В лифте кроме их компании и лифтёра никого не было. На девяносто пятом зашли мужчина с женщиной, но тут как раз объявили по громкоговорителю о введении военного положения, и женщина с мужчиной, не сговариваясь, тут же покинули кабинку.

— А вы? — лифтёр обернулся к ним. На его лице сквозила растерянность, он явно не знал, что делать дальше, и, наверно, будь лифт в этот момент пустым, он бы просто остановил его на этом этаже.

Кто-то, кажется, Митя, нервно дёрнулся в сторону выхода, но тут же замер, остановленный невозмутимым Никиным голосом:

— Нам надо вниз. На пятьдесят четвёртый.

Лифтёру всё это не нравилось, но перечить он не стал. Нажал на кнопку, и створки дверей неумолимо двинулись навстречу друг другу, захлопнулись с железным лязгом, и лифт, скрепя тросами, потащился вниз.

Их дурацкий план с налётом детских приключений был откровенной глупостью. Опасным безрассудством, против которого у Сашки всё внутри бунтовало. Всё, что они придумали — идти на Южную станцию, искать какую-то щитовую, переключать на резерв, то есть делать то, что никто из них не умел, — Сашка считал бессмысленной и рискованной затеей и сразу заявил об этом, как только Лёнька закончил свой рассказ. Его не убедило ни наличие возможного прохода на Южную через технический этаж, ни упоминание о незапертой двери, которую случайно обнаружили братья Фоменко, ни даже то, что они примерно знали, где находится та самая резервная щитовая.

— Как хотите, но это опасно! — Сашка накрыл ладонью листок бумаги с нарисованной схемой и уставился почему-то на Веру. Он, наверно, раз пятнадцатый за последний час произнёс слово «опасно», и в другое время его бы подняли на смех, обозвали трусом, презрительно выплюнув оскорбление ему в лицо. Но сейчас все молчали. Не возражали, но и не соглашались с ним.

— Лифт через десять минут, — Ника спокойно отняла его руку от схемы, взяла тетрадку и, вырвав нужный листок, убрала его себе в карман. В левый. В правом у неё лежал пистолет.

— Какой лифт? — Сашка чувствовал, как почва стремительно уходит из-под ног. Нику ему было не переупрямить. Да и никому это сейчас было не под силу.

— Ближайший, — жёстко ответила она. — Южный, — и коротко скомандовала. — Собирайтесь.

— Погодите, — Сашка предпринял последнюю попытку.

Нет, не убедить ребят оставаться на месте и не высовываться, хотя именно это трусливое решение и было сейчас самым правильным и разумным, но хотя бы хорошенько всё продумать, просчитать, свести риск к минимуму.

— Погодите, — он сунул руку в карман, принялся лихорадочно искать там бумажку с графиком работы лифтов. Митя, угадав его намерение, протянул своё расписание — стандартный белый прямоугольник, который до этого изучала Ника. — Погодите же. Нам не надо ехать на Южном. Правильней отправиться на Северном, вот, — Сашка ткнул пальцем в нужную строчку. — Оттуда ближе до лестницы. Если уж всё равно идти, то…

— Это который только через час? — фыркнула Ника. — Ну уж дудки. Ради чего ждать час, когда мы как раз успеваем на Южный?

— Потому что так — безопаснее. Ну сами подумайте. Зачем нам рисковать и высаживаться прямо рядом с Южным КПП? Рядом с лестницей, которая ведёт на Южную станцию. А вдруг там солдаты? Те, которые её охраняют?

— Да прямо, — упёрлась Ника. — Если они охраняют станцию, значит, там и находятся. На пятьдесят четвёртом им делать нечего, это больница. Пустая к тому же. В ней ремонт сейчас.

— Ну так-то Ника права, — поддержала подругу Вера. — Мы вчера с тобой там были. И как раз на Южном лифте поднимались. Не было на КПП никакой охраны, да там ни на одном КПП её нет.

— Но это было вчера, — возразил Сашка. — А сегодня…

— Когда нас со станции эвакуировали час назад, там тоже было пусто, — негромко сказал Митя. — Нас сопровождали двое или трое военных, до пятьдесят первого, выше они даже пониматься не стали. А потом спустились опять вниз. Кажется…

— Вот видишь, вы даже не знаете толком, — ухватился Сашка за Митино «кажется», но его насмешливо перебила Ника.

— Да не дрейфь ты, Поляков! Никого там нет, сказали же тебе. Так что пошли, а то не успеем. Придётся действительно ещё час тут торчать.

…Сашка нервно сжал в руке свой пропуск. Непонятно почему, но он хватался за него как за соломинку. Не бог весть какую уверенность придавал этот маленький кусок пластика, но всё же.

Он опять покосился на Нику. Она была в зелёной робе санитарки, и этот нелепый наряд сразу бросался в глаза — даже если бы они захотели, чтобы на них все обращали внимание, они бы не придумали ничего лучше. А тут как нарочно. Даже лифтёр и тот уже весь извертелся, то и дело оглядываясь на Нику. А ведь, казалось, должен быть ко всему привычным.

Сашка с силой вытолкнул