Последняя Осень: Возвращение - Сергей Савельев

– на подчиненных, Карви, решив избавить Маркграфа от этих забот, орал на всех сразу и угрожал тумаками. Разбор полетов прервался, когда от соседней деревни, пошатываясь, брел боец – без копья, шлема, но в кожаном доспехе и с тесаком на поясе. Кажется, встал он не без труда, но, все же почти не проспал и как мог спешил на сбор.

- Простите, извините…Только не кричите на десятника… - Затараторил он – я… ушел, когда он не видел… Я уже здесь.

Седой десятник хотел было наподдать ему, но, услышав лепетания в свою защиту, чуть смягчился, поэтому просто придал ему ускорения, таща за ворот доспеха. Лейтенант заинтересованно, почти ласково – настолько, что было ясно, насколько он взбешен, подошел к нему.

- Скажи-ка…. Дружок… А где ты ночью был?

- Я... Ну… Отдыхал…

- А ты знаешь, что отдыхать, боец, положено в лагере, а не шляться по деревням? Ты что там забыл? Что-то украл? Подрался? Ну? Признайся лучше мне, я-то об тебя лишь пару палок сломаю, а крестьяне и вовсе забьют насмерть…Ах, кстати, вот и они!

От деревни двинулась целая делегация – сугубо мирная, оно понятно, что они не побежали бы в стан войска с дрекольем. Мужчина средних лет, его жена в платке, несколько отроков… И еще, судя по всему «подкрепления» в виде дальних родственников. Кварт, как опытный командир, сразу понял, что к чему:

- Девку чтоль где прижал? Ну, говори! Поздно отнекиваться!

- Я… О-она… Сама… Ну это мы вместе…

-Ты вот так ему и будешь сейчас говорить, кобелина. Мало что ли девок пришло в лагерь? Или монет зажал?

- Ну…Ну… Ну я…- Замялся Вилли.

- Это что же творится люди добрые! – стала завывать женщина в пуховом платке, надетом поверх плеч. – Наше войско своих же обижает, насильничает, да как так можно.

Эти причитания услышал, видимо, Майсфельд, который до этого возле уже сложенного шатра обсуждал с Лонгармом нечто важное. Отвлекшись от разговора, граф сделал несколько шагов на шум, но Карви предостерегающе выставил руки вперед, дескать, разберусь сам. Лекс, стоявший возле Майсфельда, остался на месте, но внимательно смотрел на пришельцев, положив руку на меч.

- Что случилось, добрые люди? – спокойно ответил на завывания лейтенант.

- Так вот ваш пострел, пробрался к нашей дочери в светлицу! –сказал глава семейства –значит, покамест я с сыновьями графью волю блюду, в этот ваш… Сехрет ходил, так ваши дружинники мне дочь бесчестят!

- Это не мой дружинник, это ополченец… Как и вы, почтенный. Но поскольку мы в походе и подчиняется он мне, то я решу этот вопрос.

- Ну… Тоже из простых… Тогда это… - мужчина рубанул ребром ладони воздух - Ну, нехай женится теперь, раз резвый такой. Дохлый он какой-то, чахлый, но какого зятька послал Верховный, того и возьмем, что уж нам теперь…

-Ну а у нас… Если он ее, конечно, не изнасиловал, а… скажем так, обаял, то получит он только десятка два палок за отлучку из лагеря – Лейтенант развел руками. – Ну а если большее за ним преступление, значит… - Карви указал рукой на ближайшее дерево.

- Обаял, обаял – согласилась мать «поруганной», испугавшись, что дело примет такой оборот, что она останется без новоиспеченного зятька. Приходит муж с сыновьями, глянь, а она довольная, что твоя кошка! Вот, полюбуйтесь! – Из толпы родичей вытолкали девушку с густыми длинными волосами, поверх сорочки кое-как было впопыхах надето верхнее платье. Вилли и его подруга обменялись смущенными взглядами.

- Ну, - взял речь лейтенант – тут такое дело, как тебя? Вилли? Или палок и идешь дальше служить во славу Арн-Дейла, или… Карви критично осмотрел девушку – ну, женись, что уж теперь…

Вилли попытался что-то сказать, но слово взял один из дружинников.

- Так я эту девку знаю! Она к нам в лагерь ходила!

Отец, мать, братья и прочие родичи удивленно вздохнули.

- Продолжай- сказал лейтенант, резко развернувшись на каблуках к говорившему.

- Ну, а вот этот паренек, он к нам в лагерь пришел – ну… Ну я… Да и никто… Короче, не обижали его, не задевали, подошел он к этой девке…

- И что?

- Ну… Монетками он пошуршал и договорились они. Я и сам было к ней так и эдак… - Дружинник подмигнул понурой простоволосой девушке - Но вот он половчее оказался – пожал плечами молодой, но уже пообтершийся в дружине боец.

Мать девицы едва не упала в обморок, отец от стыда закрыл лицо руками.

- То есть, договорились? – уточнил Карви.

- Ну, о цене…

- То есть. Еще раз – громко сказал лейтенант – она пришла в лагерь, с целью, ну, скажем так, заработать. Вилли предложил ей денег, и они… Ушли?

- Да, так и было, лейтенант – сказал дружинник.

Сначала начал смеяться Карви от комичности ситуации – за ним уже дружинники и ополченцы, собравшиеся на стихийное судилище. Не до смеха было лишь делегации, пришедшей из деревни.

- Вот ты ведь пройдоха – Лейтенант треснул Вилли по плечу ладонью – ну даешь… - ладно, ладно… - Карви так хохотал, что пришлось вытирать выступившие слезы – И сколько заплатил, ну, скажи мне?

-Две серебряные…

- ДВЕ СЕРЕБРЯНЫЕ??? Вы слышали, две серебряные! Простите, ваша светлость, не признал! – Посмеиваясь, Карви отвесил шутливый поклон. – Вы в следующий раз говорите, вашество, я попрошу адъютанта подавать девиц к вашему шатру…

Вилли, вздохнул, выдохнул, затем, не выдержав, начал смеяться вместе со всеми. Обещанных палок за самоволку он так и не получил - да и Лейтенант не мог проржаться, кажется, еще половину дороги.

Жители деревни, совершенно сбитые с толку, шли обратно.

- Ну, погоди мне, дочурка – сейчас вожжей получишь - на мужиков вообще глядеть не захочешь!

- Ну что ты – вступилась мать – погодь, вожжей то… Две монеты серебром… Соберем еще чего, как урожай осенью продадим, замуж выдадим ее… Я тут копила еще… Ну, на башмаки себе новые… Не уродуй девку.

- Да скажешь тоже! Позорище! На всю деревню! Разнесут по округе! Кому эта кошка драная теперь нужна, даже с двумя серебряными!

- Тятя – всхлипнула девушка. – Не губите… Я вам все до последней медяшки отдам…Я… Просто…

- Какой еще медяшки? Две серебряные же…

- Чтобы девушка, да честь свою первому встречному отдала за две серебряшки, тю! - Подхватила одна