Академия Дарклэнд. Клетка - Анна Сергеевна Одувалова

— Я кое-что нашёл у него… — Голос прерывается, словно Джаспер борется сам с собой, так и не решив, стоит ли мне говорить.

— Что именно? — Осторожно спрашиваю я, вглядываясь в глаза Джаспера, которые в полумраке старого сарая кажутся черными. Я чувствую, парню очень сложно дается этот разговор.

Тишину нарушает скрип двери на ветру. Карго внезапно взлетает, кружит над нашими головами, и его тень на миг закрывает свет.

— Глас-с-с… мой. — Ворон приземляется на плечо Джаспера, цепляясь когтями за кожаную куртку. — Плата для Карго… Карго заслужил…

Джаспер резко дёргает плечом, пытаясь стряхнуть птицу, но та лишь крепче впивается в ткань.

— Он не убивал, но потом постарался? — Слова вырываются, прежде чем успеваю их обдумать.

Живот скручивает спазм, горло сжимает кислый привкус. Сглатываю, чувствуя, как слюна обжигает пищевод. Перед глазами снова всплывает сцена, которую я видела у маяка. Джаспер пожимает плечами, но его пальцы сжимают край ящика так, что костяшки белеют. Показное равнодушие и спокойствие дается ему непросто.

— Я должен разобраться в том, что тогда случилось… — Джаспер говорит это, опустив глаза в пол, словно признаётся не мне, а трещине в досках. — Как сама понимаешь, Карго не человек и сложно, по его словам, воспроизвести случившееся. А этот… — Джаспер дергает плечом. — Вряд ли станет разбираться и пытаться доказать правоту ворона, поэтому я не позволю им найти Карго.

Пауза тянется, заполненная шумом волн за стенами дока, а понимаю, что должна принять решение. И меня совсем не радует, что я решила проследить за Джаспером. Если бы я только догадывалась о причастности Карго, было бы намного проще. Ворон склоняет голову, его клюв щёлкает в такт каплям воды, падающим с потолка.

— Ты ведь видел её в ту ночь? — Спрашиваю тише, будто боюсь разбудить что-то в этом проклятом месте. Мне не нужно пояснять, кого именно я имею в виду.

Джаспер замирает. Его взгляд скользит по стене, останавливаясь на пятне плесени, которое в полумраке напоминает силуэт.

— Да. — Наконец, признается он. — Мы встречались ночью на маяке… Но я её не убивал. — Он поворачивается ко мне, и в его глазах читается не злость, а усталое отчаяние. — Если алиби посыпется… доказать обратное будет сложно. Так что… ты снова можешь сломать мою жизнь. На этот раз окончательно, что, безусловно, избавит тебя от проблем. Но сможешь ли ты сделать это, Дана, понимая, что я невиновен.

— У меня есть только твои слова, — парирую я. — Я не знаю, где ты был той ночью, что делал. И что у вас произошло с Деборой.

Джаспер пожимает плечами и отворачивается, показывая, что не намерен продолжать этот разговор. А я закусываю губу и думаю, что мне делать. Сдать его? Но к чему это приведет? Не уверена, что к чему-то хорошему.

Стены дока внезапно кажутся ближе, будто сжимаются вокруг нас. Запах солёной воды смешивается с кислотным ароматом старого железа, а где-то в углу капает конденсат, отсчитывая секунды тяжёлыми ударами.

Говорить с ним нелегко, между нами висит напряжение старых обид, а я не готовая просить прощения, так как до сих пор считаю, что поступила правильно. Может быть, слишком поспешно, но тогда казалось опасным давать возможность все объяснить парню, который на твоих глазах чуть не убил другого. Я не стала молчать, Джаспера не стали отмазывать, и как итог он уже третий год в Даркленде. А я до сих пор не знаю, из-за чего произошел тот конфликт.

Самое гадкое, что сейчас я могу пойти и поступить так же. Только вместо Даркленда не исключено, что Джаспера будет ждать настоящая тюрьма. И рассказать все, наверное, правильно, но почему-то я пытаюсь договориться. Наверное, потому что я лучше узнала Джаспера. Он вызывает смешанные эмоции. Он мерзавец, наверное, я его ненавижу, но он перестал быть безликим преступником, избивающим твоего приятеля в подворотне за элитным ночным клубом.

В итоге иду на сделку со своей совестью и пытаюсь переложить на Джаспера принятие тяжелого решения.

— Тебе надо всё рассказать, — давлю я, но голос звучит хрипло и слегка неуверенно.

Джаспер резко поворачивается, луч света от зажатого в его руках фонарика, бьёт мне прямо в глаза. Я отшатываюсь, спотыкаясь о ржавую цепь под ногами. Её звон разносится эхом, словно сигнал тревоги.

— Ты не моя подружка, Дана! — шипение Джаспера напоминает звук лопнувшей струны и расставляет точки над «й». Свободная рука парня сжимается в кулак, но он не кидается на меня, будто держит себя за невидимый поводок. Хотя видно, хочет. Вопрос зачем? Придушить? Сильно сомневаюсь.

Впиваюсь пальцами в холодный металл бочки за спиной. Мне страшно, но Джаспер как дикий пес. Ему нельзя показывать свою слабость.

— Да, я не твоя подружка, но ты не гнушаешься просить о помощи, — бросаю я, стиснув зубы. — И втягивать меня в дерьмо, в котором тонешь сам!

Его лицо искажается гримасой, тень от носа ложится на щёку чёрной полосой. Фонарь дрожит сильнее, луч прыгает по стене, как обезумевший призрак.

— Не понимаю, зачем вообще покрываю тебя! — добавляю громче, чем нужно. — Очевидно же, что моё алиби звучит убедительнее, чем твоё!

Джаспер все же делает шаг вперёд. От него пахнет дымом сигарет и мятной жвачкой — парадоксальная смесь, от которой сводит желудок.

— Может, потому, что в глубине твоей мелкой душонки… — Он наклоняется так близко, что чувствую его дыхание на губах, — … ты понимаешь, что должна мне?

Это так мучительно больно и отчасти справедливо, что не сдерживаюсь.

Рука взлетает сама, чтобы отвесить звонкую пощечину, но Джаспер ловит моё запястье у своего лица. Его хватка не грубая, но неумолимая, как удавка.

Стыд накатывает волной, обжигая уши. Я никогда не была несдержанной, но я слишком гордая, чтобы извиниться.

— Не стоит… — тихо говорит он, склонившись прямо к моим губам. Черные ресницы оставляют длинные тени на скулах, глаза поблескивают в темноте, а губы сжаты в упрямую тонкую линию. Воздух между нами наэлектризован и дрожит от напряжения.

Парень разжимает руку и отступает, словно скрываясь от меня в тени, а я молчу. Не знаю, что сказать. Меня слегка потряхивает от напряжения. И, вообще, рядом с ним я чувствую себя слишком напряженной. Всегда, как на пороховой бочке, непонятно в какой момент рванет.

— Ты можешь делать то, что хочешь, Дана, но Дебору я не убивал, — говорит Джаспер тихо, почти шёпотом. — И это не оправдание, а констатация факта.

Я молчу. Я знаю, что он убивал, иначе не