Предатель - Энтони Райан

пройти мимо, стараясь не встретиться с ней взглядом, чтобы она не поняла, что наконец-то нашла слушателя для своих воплей. Я слышал их всю дорогу до лодки и ещё первую милю после того, как мы отчалили. Когда её ужасная песня наконец-то затихла, я вытащил перо из кармана, размышляя о том, как легко было бы выпустить его из рук.

«Тебе нужно найти каменное перо, — сказала Ведьма в Мешке. — Ключ, который отпирает любую ложь».

— Ты не назвала мне цену, — пробормотал я, водя большим пальцем по древнему камню, бывшему когда-то плотью существа, которого Сильда считала не более чем метафорой. Я размышлял над противоречием: хотя теперь мне представлено неопровержимое подтверждение основ веры Ковенанта, знание не подкрепило мою веру. На самом деле Ковенант и его многочисленные мученики, реликвии, святилища и свитки выглядели теперь до абсурдного инфантильными. Неуклюжая попытка постичь что-то, выходящее далеко за пределы человеческого понимания.

— Увидел ещё одного? — спросила Джалайна. Она управляла румпелем, пока Эйтлишь разбирался с парусом, а я бездельничал в угрюмом созерцании. На обратном пути я рассказал ей о природе своего проклятия и о той вещи, которую унёс, полагая, что скрывать это от неё бессмысленно. Когда я кивнул, она пристально посмотрела на перо. — Брось эту хрень за борт, — сказала она.

— Не могу. — Я вернул перо в карман. — Нам оно нужно.

— Для чего? Как мертвецы могут выиграть войну?

— Они… многое знают. Видят то, чего не видят живые. Думаю, поэтому она и отправила меня достать его.

— Если оно так важно, то почему она сама за ним не пошла?

— По той же причине, по которой он не может его коснуться. — Я кивнул на Эйтлиша, вспоминая, что он говорил о цепаре. — В пере слишком много силы для того, кто уже и сам обладает большой силой. Только человек без силы может надеяться, что не сойдёт с ума, нося его. — Я говорил с убеждённостью, которой не чувствовал. Хотя крики мёртвой женщины до нас больше не долетали, но эхо от них до сих пор звучало, заставляя меня задуматься, сколько ещё я смогу выдержать, пока это не прекратится.

* * *

По прибытию в Зеркальный город нас встретил Утрен и два других паэла, ожидавших на берегу. Ни следа других сопровождавших нас паэлитов не было видно. Огромный конь фыркнул, когда я приблизился к нему, вздрогнув от руки, которой я коснулся его бока. Он следил за мной взглядом с настороженностью, которой не было во время путешествия на юг, и нетрудно было понять причину.

— Не нравится то, что я ношу? — спросил я, проведя рукой по его шее, и взобрался в седло. — Мне тоже.

Во время последующего путешествия на север Эйтлишь избегал посещения каких-либо каэритских поселений. Вместо этого мы ехали быстро и усердно. Несмотря на то, что теперь я стал привычнее к верховой езде, чем раньше, постоянная скачка с отдыхом всего на несколько часов с наступлением темноты, представляла собой серьёзное испытание. И всё равно, я чувствовал за неё признательность. Во время галопа меня не беспокоили призраки, и в тех местах, где мы вставали лагерем, их было немного. Тем не менее, некоторые меня находили. В десяти милях к северу от озера меня разбудил таолишь со стрелой в глазу, который настаивал, чтобы я направил его в родную деревню. Несколько ночей спустя, когда Утрен, заехав в лес, перешёл на рысь я наткнулся на молодую женщину, висевшую в петле на верёвке, прикреплённой к ветвям высокой сосны. Должно быть, что-то в этом затруднительном положении её забавляло, поскольку она всё время смеялась. После этого я решил попробовать трюк цепаря: петь всякий раз, когда темп Утрена замедлялся. Это помогало избежать звука их голосов, но не вида призрачных форм. Ложась спать, я привык засыпать, бормоча одну из песен Эйн, с повязкой на глазах.

Когда лес стал редеть, мы начали встречать группы таолишь и вейлишь, направлявшихся на север. Сначала их было немного, в каждой около дюжины человек, но с каждой пройденной нами милей их становилось всё больше. К тому времени, когда деревья стали тонкими и показались пустоши северного побережья, мы уже ехали среди настоящей каэритской армии. Призыв старейшин был услышан — по крайней мере воинами и охотниками. Паэлитов мы так и не увидели.

Через несколько миль нас встретила другая армия, гораздо более знакомая по своему облику. За́мок Дреол теперь окружал частокол из свежесрубленной древесины, а вокруг него стоял город палаток и недавно построенных лачуг. Роты солдат тренировались на равнине к югу от утёсов, а в бухте за ними было полно судов, как больших, так и малых. Надо всем этим на шесте, возвышающемся над башней за́мка, висело знамя, украшенное гербом Алгатинетов. Король находился в резиденции, и Королевское войско собиралось на войну.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Зачем прошу я вас отправиться в далёкие земли? Зачем нести нам очищающий огонь и меч через горы? Ответ прост, друзья мои, ибо там находится зло. Там Малициты разработали свои планы и помогли нашим врагам. Там злобные каэриты своим тайным колдовством взрастили семя, которое перерастёт во Второй Бич. Но они просчитались, не учтя нашего мужества, нашей силы духа, нашей веры. Пускай это будет стоить нам десяти тысяч жизней и десяти тысяч ещё, но мы должны нанести удар по землям врага и уничтожить Второй Бич в колыбели. Этого требуют от нас Серафили, ибо никогда я не слышала их голоса с большей ясностью. Сим они постановляют, что все сердца в этом новом Ковенанте должны уподобиться стали, поскольку мы больше не можем позволить жить ни одному врагу.

Отрывок из «Воззвания мученицы Эвадины к Восходящему войску».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я ожидал, что первый военный совет между принцессой-регентом и лордом Рулгартом пройдёт напряжённо, и они меня не разочаровали. Леанора и королевская семья заняли башню, а их немногочисленные слуги постарались украсить тесную нижнюю комнату гобеленами и занавесками, чтобы создавалось впечатление королевской власти. Из Тарисаля привезли три стула размерами примерно с трон, которые расставили на построенном наспех деревянном помосте, покрытом большим ковром с золотой вышивкой. Король сидел по центру в чопорной формальной позе, которую мать, должно быть, прививала ему немало часов. Менее сдержанная принцесса Дюсинда сидела слева от него, а принцесса-регент справа. По прибытии Уилхем сообщил мне, что эта встреча не проводилась в ожидании нашего возвращения из центра каэритских владений. Посланники Леаноры к Рулгарту