Предатель - Энтони Райан

герцога Гилферда, но остальные представляли собой удручающе плохо организованную и зачастую вспыльчивую толпу, которая доводила моих недавно назначенных сержантов и капитанов до приступов гневного отчаяния.

— Выпори сотню самых ленивых гадов, — предложил Тайлер. — А даже и повесь. Думаю, тогда ворчания будет поменьше.

— Многие из них пришли к нам из-за страха петли, — напомнил я ему. — Только пойдёшь по этой дорожке, и они с полным правом начнут себя спрашивать, а есть ли разница между нами и Лжекоролевой.

Несколько дней спустя, наблюдая, как наша первая попытка изобразить наступление одной роты тут же превратилась в хаос — солдаты толкались и задевали друг друга пиками, — я подумал, что Тайлер, может быть, и прав.

— Горожане, — прокомментировал спокойный голос — странно свистящий гулкий голос. — Из них всегда получались худшие солдаты. Большинство и крови-то никогда не видело, кроме как в кабацкой драке.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем повернуться лицом к фигуре, стоявшей рядом со мной. Внимательный призрак вернулся, и на этот раз ему хотелось поговорить.

— Любому навыку можно научиться, — сказал я, заставив себя открыть глаза. — Для этого нужна лишь воля. Кто-то мне сказал такое однажды.

При жизни этот человек обычно рассмеялся бы в ответ на цитирование его слов. Иной раз, в плохом настроении, ударил бы по голове. После смерти Декин Скарл просто моргнул пустыми глазами, и снова перевёл взгляд на суету, разворачивающуюся на тренировочном поле.

— Когда я впервые встал под знамя, — сказал он своим удивительно гулким голосом, — сержант бил древком топора любого, кто выходил из шеренги. Однажды видел, как он забил парня до смерти. Конопатый, так звали парня, из-за его рожи. Выглядело так, словно его обосрала собака с поносом. Хотя, когда его мозги вытекли из черепа, он выглядел намного хуже.

Если этот восхитительный анекдот и позабавил тень Декина, то на вялой серой маске его лица это никак не отразилось. А меня, как и в случае с лесным мальчиком и с утонувшей женщиной, охватило глубочайшее желание оказаться подальше от этого призрака. Может, он убежал бы, как это сделал мальчик, если бы я закричал достаточно сильно. Но тогда все эти неуклюжие новобранцы увидели бы, как их капитан кричит на пустоту. Кроме того, каменное перо должно было помочь нашему делу, и, возможно, как раз пришло время мне проявить силу духа и научиться правильно его использовать.

— Как ты здесь оказался? — спросил я Декина, несколько раз сглотнув. — Ты же умер далеко отсюда и много лет назад.

— Я умер. — В его голосе прозвучало что-то среднее между вопросом и утверждением, тяжёлые брови испуганно нахмурились. — Да, — пробормотал он наконец. — Я помню. Ты же был там, Элвин?

— Был. — Вряд ли я когда-нибудь забуду, как опускается меч сэра Алтуса и отрубает голову Декина. Меня передёрнуло от облегчения, что, по крайней мере, его призрак не явился мне без головы и с окровавленным обрубком шеи.

— Алтус это сделал, — добавил Декин, ещё немного подумав. — Хорошая работа. — Он посмотрел на тренировочное поле. — Он здесь?

— Он мёртв. Встретил заслуженный конец, и я ни разу не слышал, чтобы об этом ублюдке хоть кто-то пожалел.

— Ох. — Декин чуть скривился от сожаления по душе́ старого товарища и продолжил осматривать неуклюжие манёвры моих солдат. — Так не пойдёт, Элвин. Добротой армию не создашь. Дай им правила и строго заставляй их выполнять. У нас ведь были правила? В лесу.

— Уж были, так были. — Правила Декин никогда не записывал, но каждый член нашей банды мог процитировать их наизусть. А ещё он всегда охотно заставлял их выполнять, если надо, то и с кровью. — Спасибо, — поблагодарил я, и он в ответ неопределённо кивнул.

— Лорайн здесь нет, — сказал он, и его лицо осунулось. — А я-то надеялся, что будет.

— Она теперь герцогиня Шейвинской Марки. Забрала себе всё, чего ты хотел.

— Хотел? — Декин пренебрежительно фыркнул. — Нет, тут было не то. Не хотел, мне это было необходимо. Нужно было забрать у того ублюдка, который меня породил. Но нет, я никогда этого не хотел. Я хотел только то, что имел. Лорайн, тебя, остальных. Этого было достаточно. Берегись своих необходимостей, Элвин, они доведут тебя до конца, если не будешь осторожен.

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился, заметив что-то на дальнем конце поля. Толпа солдат собралась вокруг Квинтрелла, который развлекал их весёлой мелодией на своей мандолине. У него вошло в привычку развлекать их в перерывах между тренировками, зарабатывая в качестве оплаты несколько глотков грога из их пайка.

— Надо было заметить Тодмана, — сказала мне тень Декина. — У меня всегда был нюх на перебежчиков и сливщиков. Я пропустил его из-за своей необходимости. Убедись, что не позволишь своим необходимостям ослепить себя.

— Ослепить меня перед чем? — спросил я, но Декин уже исчез. Он не развеялся, как дым на ветру и не мерцал, пропадая. Просто ускользнул из той хватки, которой мир живых его как-то держал, и исчез прежде, чем я успел моргнуть. Больше я никогда его не видел.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Наутро после визита Декина я вывесил «Билль о правах и уложениях Королевского войска», прибив его гвоздём к столбу, установленному в центре тренировочного поля. Также столб украшала пара кожаных наручников, какие были знакомы любому ветерану в строю. Большую часть предыдущей ночи я провёл за составлением законопроекта, обращаясь к Уилхему, Тайлеру и другим за мудрыми советами. В начале билля провозглашался список прав солдат — специально, чтобы подсластить последующую пилюлю из перечня правил и наказаний. Копии раздали всем капитанам и сержантам с указанием прочитать их от начала до конца собравшимся ротам.

— Все солдаты могут выражать недовольство лорду-командующему Королевского войска, не опасаясь репрессий или немилости, — зачитал в то утро Тайлер толпе типично неопрятных рекрутов. — Военным будет выплачиваться десять шеков в неделю. Оплата будет осуществляться в виде долговых обязательств Короны, которые будут выкуплены за монеты после победы над Лжекоролевой…

Были перечислены и различные иные льготы, в основном касающиеся обеспечения надлежащего ухода в случае ранений и королевской пенсии для ветеранов. Затем начинались правила. Это был намеренно короткий список, из-за чего любому нарушителю было бы трудно заявить, что он его забыл.

— За неповиновение — пять плетей, — говорил Тайлер, делая паузы между каждым правилом, чтобы все слова наверняка дошли. — За пьянство без разрешения — десять плетей. За воровство у товарищей — двадцать плетей. За дезертирство или трусость — смерть через повешенье. Таковы правила войска. Любой, кто не желает соблюдать их, должен считать