Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

Как же я разозлилась! Она беззастенчиво насмехалась надо мной! До сих пор мы были с ней как колодезная вода и речная – почти не встречались и не мешали друг другу. Но стоило Сюаньлину охладеть ко мне, и она решила, что может пренебречь моим рангом, будто за ее наглость и хамство ей ничего не будет. Видимо, она считала, что раз я потеряла ребенка императора, то сразу же впала в немилость. А ведь, когда я была фавориткой, она ни разу не показала своей зависти. Оказывается, она просто дожидалась подходящего случая.

Я сдержала охвативший меня гнев и просто пошла вперед. В ушах все еще звучали язвительные фразы, произнесенные высоким колким голосом. Она бросалась словами, а они словно острые иглы лекаря сначала с легким покалыванием касались моего сердца, а потом жестоко пронзали его насквозь.

Я услышала пару быстрых шагов, и в следующее мгновение фанъи схватила меня за рукав.

– Все знают, что гуйпинь в хороших отношениях с сяоюань Ань, – сказала она. – А знаешь, я восхищаюсь твоим умом. Это же надо было уговорить императрицу, чтобы она привела наложницу Ань прямо в объятия императора! – Фанъи засмеялась, прикрыв рот носовым платком. – А раз ты помогла сяоюань Ань, то в будущем, если у нее будет ребенок, ты станешь его второй матерью. Так стоит ли тебе сейчас переживать из-за своего нелепого выкидыша?

Подобного я стерпеть уже не могла. Я бы пропустила мимо ушей любые ее оскорбления, но она заговорила о моем ребенке. Рана была еще слишком свежа и кровоточила. Я не могла позволить ей насмехаться над моим малышом!

– Фанъи Цинь, кажется, ты забыла, что должна называть меня матушкой, а себя наложницей, – холодно сказала я и с силой оттолкнула ее руку. – Ты уже столько времени живешь в гареме. Неужели мне надо учить тебя хорошим манерам? Или тебя из-за возраста подводит память? – Когда она услышала слово «возраст», ее лицо перекосило от злости. Но я больше не собиралась выслушивать ее бредни. Я подошла и с силой сжала ее плечо. – Фанъи, стоит ли тебе подражать благородным девушкам доциньской эпохи? Ведь уже столько веков прошло, вряд ли этому можно научиться. Почему бы тебе не вернуться в свой дворец и не подумать о том, почему император совершенно не обращает на тебя внимания. За весь месяц он ни разу тебя не вызвал. Кстати, ты можешь попросить совета у сяоюань Ань. Если ты сделаешь это искренне, она тебе не откажет, и от ее слов будет гораздо больше пользы, чем от дурной походки.

Мои слова неслись непрерывным потоком, и у фанъи не было возможности вставить ни слова. Она то краснела, то бледнела, но молчала, видимо, потому что я напомнила, кто по статусу ниже. На ее обезображенном злостью лице на мгновение промелькнул стыд. Мне даже показалось, что еще немного, и она накинется на меня с кулаками, но тут со стороны раздался звонкий голос:

– Сестрица Цинь, ты с ума сошла? Если про твои нападки на гуйпинь узнает императрица, тебе не избежать сурового наказания!

Фанъи Цинь испуганно вздрогнула. Она страшилась гнева императрицы, поэтому, топнув ногой от злости, тут же ушла.

Линжун подхватила меня под руку и виновато сказала:

– Прости, тебя обидели из-за меня. Надо было прийти пораньше.

Я слегка отстранилась и аккуратно высвободила руку:

– Я не обиделась на ее глупые слова. Вот только не стоило мне опускаться до ее уровня. – Я взглянула на встревоженную подругу и улыбнулась: – Раньше я тебе помогала, а теперь все наоборот.

У Линжун тут же заслезились глаза, и она тихонько спросила:

– Сестрица, ты на меня обиделась и больше не хочешь со мной общаться?

– Ничего подобного, – спокойно ответила я. – Даже не думай о таком.

– Ты обиделась, потому что я не рассказала тебе о подготовке к празднику? – со слезами на глазах спросила Линжун. – Но все было сделано в такой спешке… К тому же императрица запретила болтать об этом, желая удивить государя. Кто я такая, чтобы нарушать ее приказы? Я слушалась ее во всем, потому что думала, что, если порадую императора и добьюсь его благосклонности, смогу позаботиться о тебе, а ты сможешь хотя бы немного пожить спокойно.

Я тихонько вздохнула:

– Надо было рассказать мне, когда твой голос стал лучше. Я ведь беспокоилась, а ты устроила мне такой сюрприз.

Линжун виновато опустила голову и грустно улыбнулась, став похожей на птичку, которая не смогла укрыться от дождя и ветра.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что такое не быть самой себе хозяйкой. Мое положение такое же шаткое, как ива у пруда. Стоит мне только потерять голос, и про меня все забудут.

Я не могла поспорить с правдой, но мне было тяжело видеть, как Линжун из-за этого грустит. Ее жизнь зависела от ее пения, а что насчет меня? Неужели мой успех и неудача зависят от того, смогу ли я родить ребенка и долго ли я буду горевать?

Я понимала, в каком положении находится Линжун, и не смела ее винить. Пока ты живешь в гареме, тебе приходится делать то, что тебе не по душе.

Мне захотелось утешить Линжун, поэтому я через силу улыбнулась и сказала:

– Фанъи Цинь так сильно меня разозлила, что я ненароком тебя расстроила. Ты только представь, как будут смеяться те, кто увидит, как мы тут вдвоем стоим и рыдаем.

Линжун всхлипнула напоследок и успокоилась.

Когда я вошла в покои тайхоу, она встретила меня доброй улыбкой и печальным взглядом. Слуги тут же подали мне стул, чтобы я могла сесть около ее кровати. Тайхоу, как и мне, было очень тяжело говорить о выкидыше, поэтому она упомянула о нем вскользь и велела мне как можно скорее поправляться.

Поглаживая грудь в том месте, где билось старое сердце, императрица-мать тяжело вздохнула и сказала:

– А ведь мне нравилась эта девочка Шилань. Такая живенькая и красивая, вот только немного капризная: но оно и понятно, она же выросла в богатой семье. Я и не думала, что она превратится в настолько ядовитую змею! – Тайхоу опять вздохнула. – Я уже стара и сил у меня не так много, поэтому теперь всеми делами в осином гнезде под названием гарем занимается императрица. И ей приходится учиться на своих ошибках. Пока она молода, ей стоит следить за тем, чтобы подобные девицы не попадали во дворец. В конце концов, все беды происходят потому, что глава гарема не справляется со своими обязанностями.

Услышав, как тайхоу обвиняет императрицу, мне захотелось