Лекарь драконьей матушки - Кристина Юрьевна Юраш

Я усмехнулась и закусила губу, чувствуя, как сердце бьется чуть быстрее.

— Я ей ответила, — продолжила я, чувствуя небольшое смущение, — что фаворитки в таких условиях не живут… Ну, что-то вроде этого. Разве так выглядят покои фаворитки? Честно! Я была уверена, что там всё те же голые стены. Просто хотела, чтобы она сама убедилась. А когда я открыла дверь, — тут я запнулась, — там…

Император молчал, внимательно слушая. И вдруг, впервые за всё время нашего знакомства, он засмеялся.

— Там роскошная кровать, шикарные обои… — продолжала я, ощущая, как улыбаюсь вместе с ним. — Короче, ваша матушка теперь уверена в том, что…

И тут я осеклась.

— Это — единственное забавное из того, что я сегодня слышал, — сказал Аладар, и в его взгляде впервые появилось что-то вроде тепла или понимания.

— И я рада, что смогла поднять вам настроение, — ответила я, от всего сердца радуясь, что он улыбается.

Я улыбнулась искренне, глядя на стопки бумаг, которые лежали на столе. Я вовсе не разбиралась в политике и даже не знала, что это за бумаги — просьбы, жалобы, приказы, — всё казалось мне бесконечной тягомотиной.

— Передай моей матушке, — вдруг прозвучал голос императора, когда я уже собиралась уйти, — все, как я сказал.

Я закрыла дверь, чувствуя внутри тепло. Словно память бережно завернула в красивый конвертик чужую улыбку, чтобы сохранить ее в сердце.

«Сколько же на нём держится…» — подумала я, оглянувшись на двери. — «Я бы так не смогла! Это же просто с ума сойти! А он спит вообще? Или нет?»

Я мотнула головой, стараясь не думать об императоре. Лучше подумать о его матушке. Ведь у меня с ней предстоит непростой разговор.

Сейчас нужно было «порадовать» императрицу. Надо было придумать, как ей сообщить эти новости.

Я шла по коридору, чувствуя, что между мной и императором появилась какая-то тонкая, почти незаметная ниточка взаимного интереса — скрытая, непроговорённая, но явно ощутимая.

— Нет, что ты! — замотала я головой, словно отвечая собственным мыслям. — Да быть такого не может! Да брось! Вокруг него столько красавиц! В самом деле!

Я вздохнула, открывая дверь в покои императрицы.

— Где стража? — спросила она нетерпеливым голосом.

— Ваш сын приказал убрать вашу стражу, — произнесла я, видя, как она смотрит на меня с изумлением.

— То есть как? — воскликнула императрица. — А как же моя безопасность? Или ему плевать на меня?

Я думала, как бы преподнести ей эту новость так, чтобы не ранить ее.

— Он сказал, — произнесла я, решив говорить только правду, не приукрашивая. — Раз вы не бережете себя, не делаете ничего ради выздоровления, не цените свою жизнь, то и стража вам не нужна!

— Вздор! — фыркнула императрица. — Быть такого не может!

Глава 38. Дракон

Я сидел за столом, глядя на стопку бумаг, и пытался понять, что же со мной происходит.

Вроде бы ничего особенного — просто женщина, которая ухаживает за моей матерью. Но внутри всё сжалось, словно я случайно наткнулся на что-то очень ценное, чего раньше даже не замечал.

Почему-то я не могу избавиться от ощущения, что она — нечто большее, чем просто целительница. Нет, я даже не могу объяснить, почему. В её взгляде — какая-то искра, будто она знает что-то, что мне не ведомо.

Мне трудно признаться, но я заметил, как иногда ловлю себя на том, что среди всех присутствующих я останавливаю взгляд именно на ней. И смотрю на неё дольше обычного. Она — словно свет в темном коридоре, но при этом держит дистанцию и ускользает.

И всё же, в её взгляде есть что-то такое, что цепляет меня за душу. Она не льстит, не рассыпается в комплиментах, не стремится угодить. Даже когда она пытается соблюдать какие-то формальности, в ее глазах нет ни капли покорности. Мне кажется, что если бы я мог, я бы долго и пристально смотрел на неё, неотрывно, словно пытаясь ее понять.

Сначала я думал, что мною движет чувство вины за то, что едва не казнил её, решив, что именно она стала причиной ухудшения самочувствия моей матушки.

В тот день внутри меня бушевала ярость, и я не мог понять, почему. Тогда её глаза посмотрели на меня с таким страхом и с такой надеждой, что я чуть не потерял рассудок. Неужели я так легко мог её уничтожить?

Неужели я становлюсь таким же, как мой отец?

Мой отец был жесток. Иногда даже слишком.

И я это понимаю. А еще я понимаю, что все больше становлюсь похожим на него.

Я чувствую в глубине сердца жгучее желание отомстить за то, как мы с матерью прятались по дворцу, как мать будила меня посреди ночи, дрожащими руками заворачивала в одеяло и уносила из спальни.

«Дракон однажды вырастет!» — слышал я ее задыхающийся голос. — «И запомнит всех! Всех! Он однажды отомстит за своего отца! Отомстит за то, что провел детство в страхе! Но пока он маленький, ему нужна защита! Так что тот, кто встанет под его знамена, уже победитель! Потому что я буду сражаться за него до последней капли крови! Я сделаю все, чтобы сберечь сына!».

И я вырос. А вместе со мной выросла и ненависть.

Я казнил без оглядки, как вдруг появилась она.

Но что-то внутри меня остановило.

Может, во мне проснулось милосердие, а может — что-то иное. И я решил разобраться. И впервые я понял, что со смертью торопиться не стоит. Всегда могут появиться обстоятельства, которые могут полностью перевернуть дело.

Я посмотрел на список преступников и подумал, а что, если кто-то из них не виноват? Не слишком ли я тороплюсь? Может, пока заменить на заключение?

Оставив подпись на документах, я посмотрел на портрет отца.

Ты повторял, что милосердие губит правителя. Что ж, значит, так тому и быть.

Взгляд отца на портрете не изменился.

"Империю нужно держать в страхе!" — слышал я его голос.

Посмотрим. Если девушка связана с заговорщиками, я казню ее. Тогда ты был прав, папа. А если нет?

Я ведь сказал ей правду. Для меня нет никого ценней моей матушки. И как бы она себя ни вела, я все равно дорожу ею.

И сейчас я всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы удар пришелся не на матушку, а на меня. Моя матушка всеми силами расчищала мне путь к трону. Тем самым она нажила себе много врагов. И сейчас,