Рассвет Оникса - Кейт Голден

— Может быть. Иногда… я не знаю.

— Скажи мне. Что иногда?

Почему я чувствовала, как слова вырываются из меня? Слова, которые я так глубоко запрятала в себе, так долго, что почти забыла об их существовании. Я медленно вдохнула воздух в легкие.

— Иногда мне хотелось большего.

Его глаза замерцали, ожидая, что я продолжу.

— Когда я росла… я мало чему учился, мало с кем встречалась и мало что пробовала. Честно говоря, стыдно, что я так мало знаю о мире. — Я подумала о Мари. Как много она успела увидеть, узнать и прожить за свои двадцать лет. Готова поспорить, что она была даже хорошо осведомлена о таинственных, дальних уголках континента. О таких королевствах, как Нефрит и Цитрин, я ничего не знала. Я покачала головой. — Всего за несколько дней я встретила здесь людей, которые видели и делали гораздо больше, чем я. Мне кажется, что я почти не жила.

— Почему ты не ушла?

Страх. Постоянный и навязчивый страх, который каждый день стекал по моей шее, как густой сироп.

— У меня было много обязанностей. Я не могла, — сказала я вместо этого.

— По-моему, это полное дерьмо.

Я напряглась.

— Ты отвратителен.

— Я честен.

Мои пальцы сжали переносицу. Забудь о нецензурщине — этот человек сводит с ума.

— Неважно, я иду спать.

Я попыталась отползти в свой угол, но он пролез между прутьями и обхватил сильной рукой мою голую лодыжку. Его прикосновение было достаточно твердым, чтобы удержать меня на месте, но нежным для чувствительной кожи. Холодок пробежал по моей икре и поселился между ног. Я задрожала.

— Перестань, птичка. У тебя нет причин лгать мне. Почему ты осталась?

— Отпусти меня.

Он сделал это сразу и без колебаний.

— Я же сказала тебе. Моя мать была больна. Моя сестра была молода. Еще до того, как моего брата отправили сражаться на войну с твоим королем, кто-то должен был помогать заботиться о них.

Он покачал головой, и между нами повисла неловкая тишина, словно длинное и бесконечное море.

— И у меня там был парень, о котором я заботилась.

Полные брови незнакомца заинтересованно взметнулись вверх.

— Я думал, ты сказал — никаких мужчин.

Халден не был мужчиной. Он был… Халденом. Это было…

Мне не нужно было объясняться с этим незнакомцем. Я открыла рот, чтобы сказать именно это.

Но он лишь покачал головой.

— Нет.

Я скрестила руки. — Что значит ‘нет’?

Он пожал плечами.

— Он не был для тебя кем-то особенным.

— Что?

— Ты не загораешься, когда говоришь о нем. Ты явно никогда не думаешь о нем. Попробуй еще раз.

— Ты так пренебрежителен. Откуда ты можешь это знать?

— Поверь мне, я знаю такие вещи. — Его глаза буравили меня. — Почему ты осталась?

Уф. Хватит уже. Какое это имеет значение?

— Я испугалась.

— Чего?

— Всего! — Я диким жестом указала на решетку, окружавшую меня, где меня держали против моей воли в самом коварном королевстве Эвенделла. — Посмотри, что происходит, когда ты делаешь хоть шаг за пределы своей крошечной, удушающе безопасной жизни!

Почему я чувствовала себя такой виноватой, произнося это вслух?

— Верно подмечено, птичка. Тюрьма — не самый лучший результат приключений, это я тебе точно говорю.

Я рассмеялась — вымотанная, расстроенная и очень, очень уставшая. Я услышала ворчание из дальней камеры и затихла.

— Ладно, возможно, я променяла одну тюрьму на другую. По крайней мере, здесь я постоянно учусь. В этой зельнице есть травы и лекарства, о которых я даже не слышала, не говоря уже о том, чтобы видеть их вживую.

— Твоя позитивность меня озадачивает.

Я вопросительно подняла бровь.

— То, как ты смотришь на вещи. Это просто… — Его рука исчезла в темных локонах. — Освежает.

Я рассматривала его. Идеальные темные волосы, завивающиеся на лбу и у основания шеи. Мельчайшая щетина вдоль линии челюсти, которая соперничала с выступающими скалами. Эти ясные, грифельные глаза. У меня заколотилось сердце.

— Что? — Он сказал это с жуликоватой ухмылкой. Нет. Не зубы. Полная улыбка была захватывающей. Было странно видеть, как кто-то такой потрясающий, такой явно сильный, такой опасный делится чем-то столь интимным, как улыбка. Зная, что любая попытка солгать будет безуспешной, я попыталась прикрыться чем-то честным.

— Просто пытаюсь понять тебя.

Его улыбка померкла, и он поднял глаза к потолку в задумчивости. Затем он резко встал.

— Мне пора идти. — Он постарался быть легкомысленным. — Я обещал тебя не беспокоить, верно?

Я кивнула, но с трудом подбирал слова.

Перед уходом он снова повернулся ко мне.

— Не падай духом, птичка. Ты здесь не одна.

— Ну, я попытаюсь, когда ты наконец закончишь то, что заставляет тебя торчать в Шэдоухолде.

Я звучала так жалко, что пальцы на ногах подкосились.

Но он лишь смотрел на меня своими беглыми глазами и элегантно улыбался.

— Не думаю, что это случится в ближайшее время.

И с этими словами он, словно тень, скользнул по проходу и поднялся по лестнице в ночь. Мне стало не по себе — я не сказала ему, что даже если он планирует остаться здесь, то я — нет.

Я свернулась калачиком в углу. Предстоящее путешествие будет более опасным и неприятным, чем все, что я когда-либо испытывала. И это если я вообще выберусь сегодня живым. Я перевернулась на бок и свернулась в клубок, желая не чувствовать себя такой напуганной.

Глава 8

Я проснулась от звона колоколов, прозвонивших полночь.

Сейчас или никогда.

Мой разум все еще был погружен в туман беспокойного сна, но адреналин неустанно бил по венам, заставляя меня подниматься на ноги. Завернувшись в лисий мех незнакомца, я заплела свои длинные волосы в свободную косу и убедилась, что мешок плотно прикреплен к бедру. Мне не нужно было, чтобы что-то мешало, если придется убегать от чего-то или кого-то.

Я со скрипом открыла дверь своей камеры и окинула взглядом коридор, усеянный крохами света от мерцающих фонарей — как всегда, жутко тихо и пусто. Я на цыпочках прошла по коридору и направилась к винтовой лестнице. Дойдя до самого низа, я глубоко вздохнула. Это был ужасный план. Худший план из всех, которые когда-либо пытались осуществить за всю историю континента. Я не верила в него, но это было все, что у меня было.

Еще один глубокий вдох, а потом…

— Помогите! — я вскрикнула.

Мой желудок, казалось, вот-вот выскочит из горла. Я сжала и разжала руки.

В ночи воцарилась тишина.

— Эй? Помогите! — снова закричала я.

Несколько ворчаний со стороны товарищей по заключению, раздраженных тем, что их сон нарушен.