Рассвет Оникса - Кейт Голден

Нет воздуха.

У меня не было воздуха. Я не дышала. Я…

Его серые глаза не встретили моего пристального взгляда. Они были слишком заняты, слишком сосредоточены, мерцая раскаленной яростью, словно горящее жидкое серебро, направленной на сгорбленного лейтенанта.

Я чувствовала, как Берт шатается рядом со мной, тщетно пытаясь удержать свой лук.

Холодный прилив унижения разлился по моим венам, когда я сделал один маленький вдох.

— Вы? — Слова прозвучали слишком хрипло. Я прочистила горло. — Вы… вы Король Кейн Рэйвенвуд? Как?

— Вопросы потом, — процедил король, но его яростный тон был направлен на Берта.

Я наблюдал из грязи, как он, словно воплощение смерти в тени, шагнул вперед, положил обе руки на склоненные плечи Берта и ударил его коленом с такой силой, что земля подо мной загудела.

С влажным хрустом Берт отлетел назад и приземлился с жутким грохотом. Он застонал в агонии: нос был раздроблен под отвратительным углом, губа разбита, а один глаз уже опух. Мне показалось, что я даже увидела, как лунный свет отблескивает на мокрой траве несколько зубов.

В кои-то веки я не почувствовала желания лечить.

Король склонился над ним и заговорил так тихо, что это был почти шепот — зловещий вздох вместе с ночным туманом.

— Ты, отвратительный кусок грязи, гнойный порок в моей армии и среди людей. Ты пожалеешь о каждом шаге, который привел тебя к этому моменту. Ты будешь молить о смерти.

Берт только застонал и упал на траву, потеряв сознание. Король встал, смахнул грязь с коленей и повернулся ко мне лицом. Его выражение лица было тщательно выверенной маской спокойствия, словно он знал, что если он смягчится или откроет всю глубину своего гнева, я могу впасть в истерику.

И он был прав. Я была подавлена и больна от страха. Я не могла выстроить ни одной связной мысли под оглушительный рев предательства, раздававшийся в моих ушах.

Горстка солдат явно услышала переполох. Они выскочили из палаток: одни — со сверкающими металлическими мечами наготове, другие — сонные и все еще натягивающие штаны, но каждый из них поклонился, увидев своего короля.

— Отведите этот мешок с дерьмом в подземелья, — приказал он им. — И передайте Командиру Гриффину, — Король Рэйвенвуд кивнул в сторону изуродованного лица Берта, — Я хочу, чтобы он страдал.

Солдаты без колебаний подняли Берта с грязной земли и понесли его в сторону замка.

Остальные стояли в стороне, ожидая дальнейших приказов своего короля.

Их короля.

— Как и было, — прошипел он, отправляя людей обратно в палатки и оставляя нас одних под сияющим ночным небом. Ужас бурлил в моем нутре, как кровь в воде, когда я рассматривал Короля Рэйвенвуда.

Он сделал неуверенный шаг вперед и протянул мне руку. Его глаза все еще горели, как лед.

Я уставилась на его ладонь, прежде чем подняться с травы без его помощи.

Мое дыхание стало таким поверхностным. Ни одна из моих мыслей не была связной, и меня трясло в неловких, дрожащих спазмах. В этот момент я не хотела, чтобы ко мне прикасались, и уж тем более он.

Король сжал протянутую руку и убрал ее в карман, словно не знал, что еще можно сделать с этим жестом.

— С тобой все хорошо?

Все ли хорошо?

— Нет. — Я вытерла холодные слезы с лица.

Король Рэйвенвуд выглядел физически страдающим, когда его глаза следили за моими ладонями на щеках.

— Клянусь, он не доживет до того, чтобы прикоснуться к другой женщине.

Эмоции боролись в моем сердце. Стыд за то, что меня так легко разыграли, ярость за его предательство и за его извращенного лейтенанта — как близко он подошел к тому, чтобы причинить мне боль… и ужас. Такой ужас перед злым королем из легенды, стоявшим передо мной, что я подумалf, что могу упасть в обморок.

Ярость — ее легче всего было ухватить и обуздать в моем сознании — взяла верх, и я уставилась на него.

Он провел рукой по лицу, словно многострадальный детский учитель.

— Арвен…

Я издала звук, который был чем-то средним между насмешкой и вздохом. Мне нужно было убираться отсюда.

Прямо сейчас.

Но Джаема уже не было, и ноги сами понесли меня обратно к замку. Великолепный, угрожающий обманщик следовал за мной по пятам.

Он петлял передо мной, и я остановилась. Наши груди находились на расстоянии одного вдоха.

Я отпрянула от его широкой фигуры. От него исходила злая, хищная сила.

— Я собирался сказать тебе. — Он осмотрел меня с ног до головы, похоже, проверяя, нет ли у меня повреждений.

Что он сделает со мной теперь? Теперь, когда я попыталась сбежать?

Должно быть, он увидел ужас на моем лице, потому что его хмурый взгляд сменился горькой улыбкой.

— Я не собираюсь пытать тебя за неудачную попытку бегства, хотя это было бы уместно для безжалостного короля, каким ты меня считаешь.

— Спасибо, — тупо прошептала я.

Король Рэйвенвуд сжал губы в тонкую линию.

— Мне нужно знать, все ли с тобой в порядке, — твердо сказал он. — Он причинил тебе боль?

Слова словно застыли у него во рту.

— Почему тебя заковали в цепи в твоей собственной темнице? — спросила я. Это было все, что я смогла выдавить из себя.

Его челюсть сжалась.

— Мне нужно было кое с кем поговорить. И не как… настоящий я.

Я вспомнила тихий спор в ту первую ночь. Оболочку человека, которого вернули в камеру этим вечером.

— Так. Тебе. Больно? — Его слова пробивались сквозь стиснутые зубы.

— Нет, — сказала я тихо и низко. Ниже, чем шепот.

Он кивнул, глаза смягчились от облегчения.

— Зачем… продолжать лгать мне в лазарете?

Его брови нахмурились.

— Может, ты бы не стала меня исцелять, если бы знала, кто я. Все, что я у тебя отнял.

Это была неправда, но мне было интересно, знает ли он об этом. Или это была еще одна из его многочисленных лживых фраз.

Не знаю, зачем я вообще спрашивала — я ведь не могла доверять ни одному его слову. Вместе со страхом меня охватило жгучее унижение. Я позволила чудовищу лгать мне, обманывать меня и вытягивать из моих уст самые сокровенные истины. Все это было мерзким, грязным трюком. Красная дымка гнева, застилавшая мое зрение, усилилась.

Я была слаба и глупа — сначала с Бертом, а теперь с Королем Рэйвенвудом.

— Ты действительно собираешься убить его? — спросила я.

Челюсть Короля сжалась.

— Да. Я собираюсь убить его, — размеренно произнес