(не)помощница для орка - Анетта Андреевна Политова

Я осталась стоять с коробками в руках, чувствуя себя абсолютно сбитой с толку.

— Что ему нужно, Марта? — спросила я, поворачиваясь к служанке. — Чего он добивается? Он не пытается меня соблазнить. Он… коллекционирует.

— Может, он просто восхищен вашим талантом, миледи? — предположила Марта, с благоговением трогая ткань платья. — Красота-то какая неземная…

— Лорд де Винтер не восхищается талантами, Марта. Он их покупает. И я пока не поняла, продаюсь ли я.

Следующие несколько дней стали для меня сущим кошмаром. Лорд де Винтер появлялся регулярно. То приносил редкие эфирные масла из заморских стран, то билеты на закрытую выставку экзотических растений, то просто заказывал у меня новый аромат — «Запах власти и одиночества».

Я пыталась сопротивляться. Отказывалась от подарков, назначала завышенные цены. Но он лишь усмехался и платил, не моргнув глазом. Казалось, моя дерзость его только забавляла.

— Вы напоминаете мне дикую лошадь, леди Алиана Смитт, — сказал он как-то раз, наблюдая, как я яростно перемешиваю новую партию духов. — Такую грациозную, такую строптивую. И такую… зеленую в некоторых вопросах.

Мое сердце замерло. Что это еще за… намеки?

— Я не лошадь, милорд, — огрызнулась я. — И не коллекционный экземпляр.

— О, я знаю, — он улыбнулся своей ядовитой улыбкой. — Вы гораздо интереснее. Вы — головоломка. А я обожаю головоломки.

В тот вечер, закрыв магазин, я сидела в своей маленькой комнатке над лавкой и смотрела на подаренное платье. Оно висело на спинке стула, словно призрак другой жизни. Жизни, в которой я могла бы быть не неуклюжей беглянкой и не упрямой торговкой, а… кем? Музой богача? Экзотическим цветком в его оранжерее?

Кем-то особенным?

Я потянулась к флакону с названием «Следопытом», который оставила для себя, и брызнула его на запястье. Знакомый запах — дым, кожа, полынь — ударил в нос, такой живой и настоящий после вычурных ароматов де Винтера.

— Где ты, Сорган Родчестер? — прошептала я в темноту. — Ты хотя бы знаешь, что за тобой охотится какой-то помешанный коллекционер? Или ты уже стал одним из его экспонатов?

Я поняла, что не могу больше просто ждать. Лорд де Винтер был как буря — он сметал все на своем пути. И если я не хотела быть жертвой его циничного коварства, мне нужно было действовать. Но как? Бежать обратно в степь? Но это было бы поражением.

Нет. Нужно было играть по его правилам. Только гораздо умнее. Требовалось все продумать. До мельчайших деталей.

Я посмотрела на платье цвета пыльного золота и улыбнулась. Хорошо, милорд де Винтер. Вы хотите головоломку? Вы ее получите. Только будьте готовы, что эта головоломка может вас самого собрать и разобрать по винтикам. Уж по крайней мере постарается.

Завтра, решила я, надену это платье. И посмотрю, что будет дальше. В конце концов, если уж играть с огнем, то делать это нужно в самой красивой одежде. Чтобы хоть выглядеть эффектно, когда все вспыхнет адским пламенем.

ГЛАВА 28

На следующее утро я надела платье. Его узкий лиф облегал меня с таким безжалостным совершенством, словно было не сшито, а отлито по форме моей души. Цвет пыльного золота, казалось, не просто оттенял, а возвеличивал мою кожу, все еще хранившую отблеск другого, вольного солнца. Каждое прикосновение кожистой отделки к запястьям было не щекоткой, а жгучим напоминанием — о другом времени, о другой жизни, о той, кем я была до всего этого.

Я собрала волосы в тугой, неумолимый узел, словно заковывая в него свою трепетную сущность, надела туфли — простые, но смертоносные, как кинжалы, и, сжав в комок всю свою волю, спустилась вниз.

Марта, увидев меня, ахнула, и ее глаза наполнились не просто удивлением, а благоговейным ужасом.

— Леди Алиана! Вы выглядите… теперь вы как — настоящая леди!

— Я и есть настоящая леди, но… Выглядеть — это лишь искусная личина, Марта! — воскликнула я, взметнув палец к небу с вызовом, обжигающим, как пламя. — Быть ею — совсем иная судьба! Настоящие леди, моя дорогая, не пахнут дымом костров и не торгуют духами, в которых бушует сама непокорность! — выдохнула я, встречая в зеркале свое собственное отражение. — Но сегодня… сегодня мы сыграем эту роль так, что содрогнутся самые основы их мироздания!

Лорд де Винтер не заставил себя ждать. Он вошел ровно в десять, как и подобало его породе — безупречный, холодный, словно выточенный из ледяного алмаза. Его взгляд, тяжелый и пронзительный, медленно скользнул по платью, по моей фигуре, и на его губах расцвела та самая, знакомая, ядовитая усмешка — насмешка хищника, видящего добычу в своей клетке.

— Браво, леди Смитт, — прошипел он, и его легкий поклон был оскорбительнее любой пощечины. — Вы великолепны. Как дикарка, пойманная в силки из шелка и золота. Мой вкус, как видите, безупречен.

— Платье — всего лишь обертка, милорд, — голос мой прозвучал с той же леденящей сталью, что и его, но внутри все пылало. — Содержание же остается неизменным. И пахнет оно все тем же — свободой.

— О, я не сомневаюсь, — он приблизился, и его пальцы, холодные, как сталь, медленно, со сладострастной жестокостью провели по кожистой отделке моего рукава. — Но даже самая строптивая кобылица ценит хорошую сбрую. Она не укрощает ее нрав… она лишь подчеркивает ее дикую красоту.

Я отпрянула, как от прикосновения раскаленного железа, разрывая этот опасный, унизительный контакт.

— Вы вновь сравниваете меня с животным, милорд. Как это… приземленно с вашей стороны.

— Зато честно, — его улыбка стала шире. — Звери не носят масок. Они откровенны в своих желаниях. Как, я чувствую, и вы. Просто ваши желания… столь пламенны, что способны испепелить приличия вашего круга.

— А вы, милорд, мните себя знатоком пламени женских желаний? — вложила я в свои слова всю накопившуюся ярость, всю горечь, всю ненависть.

— Я — знаток всего, что имеет ценность, — отрезал он. — А вы, леди Алиана, начинаете представлять для меня ценность небывалую. И не только из-за вашего… пикантного прошлого.

Внутри у меня все оборвалось и застыло. Так он знал. Он знал! Или догадывался. Но что? О чем? Сердце заколотилось в паническом ритме, кровь ударила в виски.

— Мое прошлое — моя крепость, милорд, — с трудом выдавила я, поворачиваясь спиной, делая вид, что занята флаконами с ароматами на прилавке, лишь бы скрыть дрожь в руках. — И оно не является товаром на вашем рынке.

— Все — товар, моя дорогая, — его голос прозвучал так близко, что дыхание его обожгло мою шею. Он подошел вплотную. — У всего есть своя цена. Для кого-то