Киллер: Убийца Магов - Макс Верховецкий

Эта ситуация открыла глаза, мир развернулся, будто взгляд под другим углом. Конечно он знал, что такое происходи, причем не редко, но увидеть это все своими глазами... вживую... Такое так просто не забудешь.

В ближайшей подворотне, за мусорным контейнером, он достал свой спрятанный рюкзак. Переоделся в чистую одежду, а старую сложил в мусорный мешок и выбросил. До дома добрался, поймав через три квартала попутку.

Ноги едва донесли уставшее, избитое тело до кровати. Как только голова коснулась подушки, сознание моментально поглотил сон.

На следующее утро всё тело ломило, каждая мышца сокращалась с безумной болью. Первые два часа парень попросту не мог встать с кровати. Когда ноги смогли шевелиться, кое-как дополз до холодильника, достал из морозилки лёд и приложил к самому большому синяку на рёбрах. В этой адской, мучительной боли он провёл весь день и всю следующую ночь, не способный сомкнуть глаз. Обезболивающие таблетки едва помогали, и в этот момент Кай очень пожалел, что у него нет дома нормальной аптечки на такой случай.

На утро парень вызвал врача на дом — дорогое удовольствие ценой в одну аркану и пятьсот рун, но делать было нечего, терпеть больше не было сил.

Дверь скрипнула, пропуская внутрь сгорбленную фигуру в выцветшем хаки-халате. Врач – мужчина лет пятидесяти с мешками под глазами цвета мокрого асфальта – вошел, шаркая стоптанными ботинками по линолеуму. Его пальцы, испещренные тонкими шрамами от порезов и ожогов, нервно перебирали ручку потертого чемоданчика с потрескавшейся кожей. Запах дешевого одеколона, перебивающий вонь лекарств, въелся в ткань халата настолько, что уже никак не выстерать. Даже сквозь закрытый кейс пробивались ноты спирта, хлора и запаха таблеток.

—Ну-ка, показывай, чем там тебя угораздило, — голос врача звучал хрипло, будто пропущенный через сигаретный фильтр.

Он поставил чемодан на табурет, щелкнув замками, которые тут же отвалились – один со звоном покатился под кровать. Врач даже не нагнулся, привычным движением доставая вместо него манускрипт с потрескавшимися страницами, испещренными руническими символами. Спустя мгновение, небольшая железяка вернулась из-под кровати, левитируя сама собой.

Кай приподнял майку, обнажая торс, покрытый сине-багровыми разводами. Кожа на ребрах была натянута, как пергамент, а в центре каждого синяка проступали алые точки – лопнувшие капилляры. Врач присвистнул, проводя пальцем в сантиметре от кожи. Его ноготь, желтый от никотина, дрожал едва заметно.

— С лестницы упал. — единственное что придумал парень.

— Лестница, говоришь? — он фыркнул, доставая из чемодана пузырек с мутной жидкостью. При встряхивании внутри заплясали серебристые искры. — Знавал я такие лестницы. В восьмидесятом году один детина тоже с нее падал — только у него следы от наручников на запястьях были. А в остальном, синяки как "брат-близнец" твоих.

Ладонь врача внезапно озарилась болотным светом. Зеленоватые прожилки маны поползли по его венам, собираясь в центре ладони в пульсирующий шар. Когда он прикоснулся к самым темным синякам, кожа Кая зашипела, выпуская струйки пара с запахом горелой плоти. Боль была острой, но краткой – будто кто-то выдергивал раскаленные иглы из мышц.

—Видал таких, как ты, — врач говорил, перебирая ребра, будто клавиши расстроенного пианино. Его мизинец с обломанным ногтем нащупал трещину в четвертом ребре. — Не лечись – срастется криво. Дышать потом будешь, как паровоз в тоннеле. Хотя, может обойдется...

Из чемодана он выудил ампулу с густой черной массой. При раздавливании между пальцами субстанция засветилась фиолетовым, превращаясь в паутину из светящихся нитей.

— Держись, щенок, – предупредил он, прежде чем вдавить эту паутину в трещину. Каю показалось, будто в грудь вонзили раскаленный лом. На секунду мир побелел, а в ушах зазвенели колокола.

Когда сознание вернулось, врач уже закручивал жгут на его предплечье, куда капала густая жидкость цвета ржавчины.

— Гемостабилизатор. Чтоб печень не отвалилась от той дряни, что я тебе вколол.

Его ладони снова засветились, но теперь свет был холодным, голубоватым. Прикосновения стали мягкими – будто кто-то прикладывал к коже кусочки льда, которые таяли, оставляя за собой онемение. Синяки на глазах бледнели, превращаясь из лиловых в желтоватые.

— Завтра начнет ломить кости, – предупредил врач, вытирая руки о халат. На ткани остались бурые пятна. — Не пугайся – это магма-гель вытягивает осколки чужой маны из мышц. К полуночи будет тошнить. Если рвать начнет черным – звони в скорую. Хотя... – он окинул взглядом комнату, — в твоем случае лучше сразу заказывать гроб.

Он захлопнул чемодан, оставив на тумбочке три ампулы с разноцветными жидкостями.

— Красную – если температура под сорок. Зеленую – если моча с кровью пойдет. Синюю... – он усмехнулся, показывая отсутствующий клык, — ...если решить захочешь, что жить надоело. Уснешь без мучений. — не найдя нужный испуг в взгляде парня, врач все равно добавил — Шутка... Обезболивающие, просто для крепкого сна.

— Тебе очень повезло, что нет переломов. Но я бы всё равно посоветовал обратиться в больницу и пройти обследование. — Звучал в словах итог всех действий.

— Спасибо, но у меня нет возможности лечиться в больнице. Слишком дорогое это удовольствие, — с лёгкой язвительностью ответил парень, хотя это тоже было неправдой.

— Как знаешь. Твоё дело. Свою работу я выполнил.

Абсолютно спокойно, даже не поинтересовавшись именем пациента, медик забрал плату и покинул квартиру Кая, не задерживаясь ни на секунду.

Первые три дня прошли в тумане боли и полузабытья. Кай спал урывками — каждый поворот на матрасе будил его острым прострелом в рёбрах, а малейшее движение руки отзывалось ноющей тяжестью в плече. По утрам он просыпался с ощущением, будто его переехал грузовик, а кожа на спине и боках покрылась багрово-синими разводами, похожими на гниющие плоды.

На четвертый день он впервые смог дойти до ванной без помощи стен. Зеркало показало измождённое лицо с запавшими глазами, обрамлёнными тёмными кругами. Щека, куда пришёлся тот самый магический удар, всё ещё сохраняла неестественную синеву, а губа была рассечена и припухла. Кай аккуратно провёл пальцами по лицу, ощущая под кожей твёрдые уплотнения — глубокие гематомы, которые ещё долго не рассосутся.

Он набрал в ладони холодной воды и умылся, стирая с лица остатки вчерашнего пота. Вода, стекая по шее, окрашивалась в