Сад искусителя - Робин Штенье

— И?

— И, — Змей грустно усмехнулся и, прикрыв глаза, качнул головой.

Она почти возмутилась, но провидение оказалось быстрее.

Искупление.

Искупление? Этот дурак сам себя терзает в надежде на искупление? Вместо банальных извинений, которые вполне были бы приемлемы?

— Идиот!

— Именно, милая. Именно что идиот. Так ему и скажи, как вернется. Может, хоть тебя послушает.

Разочаровательная прогулка требовала повалиться на кровать прямо в верхней одежде и обуви. Как бы здорово это было! Как по-детски… Из-за последнего Ева разулась у двери и, оставив ботинки там, потопала в гардеробную. Переодеваясь, все пыталась себя уговорить, что, может, дело просто в Змее — на него ее способности всегда плохо реагировали, взять хотя бы ложную идею с подселенцами. Гулять стоило с Адамом! Или папкин рок-н-рольщик дурит почем зря, а она, идиотка, повелась. Ева нахмурилась отражению в зеркале: больше красной клетчатой рубашке с зачарованной пуговицей, обнаруженной поверх футболки, чем сделанным выводам. Нахрен! Хватит с нее волнений за других и внезапных привязанностей! Столько лет без них прожила — и сейчас обойдется!

Новая книга в голову лезть не хотела — там и так не протолкнуться от мыслей, сбивающихся к одному и тому же вопросу: что такого понадобилось мальчишке от Люцифера, раз он поперся на встречу к павшему, несмотря на то что тот однажды пытался Адама убить? Добавить сюда откровения Змея про чрезмерную гордость, то получается, самоубийственная вылазка совершалась не ради себя любимого. Черт! Неужели ради нее?..

— Блин! Да я сама его убью! Даже если придется сначала воскресить!

— Не поняла команды, — откликнулась Шемеш, останавливая воспроизведение аудио.

— Можно подумать, я поняла, — отозвалась Ева. — А вообще, выключай шарманку — бумажную почитаю.

Подарок Адама немного пугал, потому до сих пор оставался нераспакованным — она боялась, что содержимое ей не понравится, и это будет нехорошо по отношению к мальчишке, бывшему таким оживленным, когда уходил его получать тогда в торговом центре. И даже недавняя стычка в медблоке ничуть не оправдывала предчувствие разочарования.

«Да ладно тебе! — подбодрил „голос разума“. — С кофе тогда ж угадал. Вдруг и здесь тоже?»

Пакет лежал в кресле у окна, в том самом, где сидел мальчишка в день, когда они ходили в библиотеку. Не потому, что она догадалась о наличии там бумажных книг, не потому, что ждала замечания Адама, когда тот зайдет выполнить обещание по книгам электронным. Просто там было самое заметное место, должное всякий раз попадаться на глаза, дабы усовестить и заставить хотя бы распаковать. Ладно, можно считать, будто так оно и случилось.

Ева прошла к нему, взяла в руки, раздумывая, не занять ли ей кресло, но в итоге вернулась на кровать. Минуту спустя содранная клоками оберточная бумага полетела на пол, открывая знакомую обложку с двумя девушками — блондинкой и рыженькой, стоящими друг к другу лицом и соприкасающиеся ладонями. «Творцы» гласило название, выделяясь золотистыми тиснением под пальцами. Та самая книга, которую она читала в день своей смерти… И почему ей не кажется, что имеет место быть попытка попросить прощения? Ведь Адам вполне мог решить, будто это одна из книг ее электронной библиотеки… Из-за недавнего разговора со Змеем? Нет, не то чтобы… Адам, скорее всего, пытался всучить что-то из своей любимой подборки.

Кто там, кстати, автор? Над названием пусто. Вверху посередине, где еще могли указать имя, тоже. Ага, вот в правом верхнем углу — Талани Кросс. Хм… Не только зомби, но и маньяки? Ну, значит, в тексте и впрямь есть чего бояться — отличные шансы на вылет! Надо брать! Ева открыла книгу сразу на прологе, полюбовалась на иллюстрацию с высящимися на горизонте майянскими пирамидами, к которым шел светловолосый парень в сопровождении синекожего здоровяка. Читать не хотелось, по крайней мере, с самого начала, потому она пролистала еще несколько страниц до первой главы и дальше до новой картинки, где на все того же парня прижали к полу синей сияющей руной, а сверху насыпали ворох книг из ближайшего шкафа. Быстро-быстро пробежалась по содержанию, убедившись, что иллюстраций будет еще много, и все цветные. Дорогущее издание получается. Не, не для Адама — для автора. Эта Талани так популярна, что издатель не поскупился на художника, или она сама рисует? В поисках ответов Ева вернулась к выходным данным и выругалась, увидев, что авторов двое, и один из них — трагедь-мейкер собственной персоной.

— Без тебя в нашей истории ну совсем никак, да? Всюду проникнувшего героя захватить не забыл?

Никто ей, конечно же, не ответил, даже «голос разума», хотя мог бы съязвить, мол, чего еще она ожидала от Адама? Вот, действительно, чего? Подробного рассказа, как мальчишка до жизни такой докатился? Прозрачного намека на происходящее? Пояснения за накопившиеся меж ними недомолвки? Инструкции, как жить эту жизнь?

— Берешь и живешь, — захлопывая книжку, разочарованно вздохнула Ева.

Не сдалась. Или, наоборот, сдалась, осознав, что Адам просто подарил ей одну из своих любимых книг. Только… что-то же ему там понравилось настолько, что он сделал ставку, подарив именно ее, именно в таком издании? Или просто выбрал самое красивое?

Она снова раскрыла томик и принялась листать, задерживаясь на иллюстрациях, надеясь так приманить совсем исчезнувшее желание читать. Не, ну какие же они все-таки шикарные! Особенно с ритуальным залом, по которому порхали золотые бабочки. И с вечеринкой тоже хорошая, где главные героини в вечерних платьях. А вот арктическая с тварью, напавшей на блондина, жутенькая. И с сайтом Водолея в даркнете такая же. Тоже красивые, конечно, но все равно жуткие, пусть не пугающие до видений, как закарпатская ведьма недавно. Это операция так удачно прошла? Или Ева просто не верит авторам, что такие вещи могут произойти? Например, вот этот черный человек не появится среди комнаты и не нападет на нее. Она внимательнее всмотрелась в изображение темной фигуры и поняла, что этот даже жутким не кажется, потому что его сила напоминает собственный антрацит. На ногтях как по заказу сразу же показался знакомый маникюр. Она перевела взгляд с них обратно на иллюстрацию, и в голове вдруг щелкнуло более глубокое узнавание, переключая мир на события давно минувших