Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

Натан понимал, что скоро их сметут.

— Бежим! Время пришло. — Он поправил ткань на руках, затем развернулся и бросился в ядовитое цветочное море.

Древние солдаты хлынули из леса, и мятежники отступили через луг, окунувшись в прекрасные соцветия. Момент казался ирреальным, когда Натан бежал, спасая свою жизнь и топча ботинками листья, стебли, разноцветные лепестки. Верна бежала рядом, разметая юбки. Лео, Перри, Орон и Ольгия напоследок бросили волну штормового ветра и молний, а затем тоже помчались по красочному полю, едва не теряя голову от страха.

Неуемный Ренн был последним. Он убивал солдат самыми разнообразными заклинаниями, а затем шмыгнул в поле прямо перед носом у едва не настигнувших его врагов.

Луг казался нескончаемым, и цветы были бесконечными волнами яркого цвета и медленной смерти. Верна споткнулась и чуть не упала лицом вниз, но Натан схватил ее за воротник и дернул, давая время устоять. Вражеские солдаты с ревом преследовали их, убежденные, что жертвы отступают. Первая волна неслась на полном ходу, размахивая мечами, приближаясь к своей добыче. Как ни странно, некоторые из голодных солдат остановились, чтобы сорвать ядовитые соцветия и сожрать их, точно голодные животные.

Натан прибавил скорости, направляясь к спасительному лесу. Он слышал, как ломаются листья, видел, как люди топчут цветы. Его сапоги, подол балахона, даже шелк, покрывавший руки, уже наверняка пропитались ядом. Если удастся выбраться, придется смыть все до последней частички в быстром водном потоке.

Наконец они с Верной добрались до другой стороны луга. Они бежали через лес, карабкаясь по камням на вершину холма, чтобы потом спуститься вдоль ручья, чей стремительный поток тек по замшелым камням. На холме Натан оглянулся и увидел волну вражеских солдат, бегущих за ними по лугу. Первые из них уже начали шататься и падать посреди смертоносных соцветий. Многие не преодолевали и половины луга, в то время как другие продолжали идти, замедляя шаг, покачиваясь, пока не валились в обманчиво красочную растительность.

При виде гибнущих необъяснимым образом людей остальная часть армии заколебалась, собираясь в настороженную толпу на внешнем краю луга. Некоторые прошли весь путь через поле цветов, и, шатаясь, вошли в каменистый лес, где рухнули среди деревьев, корчась, изрыгая содержимое желудков и выцарапывая себе глаза.

Натан ощутил мрачное удовлетворение, наблюдая за их смертью.

— Эти цветы составят прекрасный букет для ваших похорон.

Крик Верны вывел его из задумчивости.

— Натан, хватит пялиться! Мы должны добраться до ручья и отмыться!

Не тратя силы на дальнейшие слова, они побежали по крутому склону к быстрому потоку, где генерал Зиммер и его солдаты ждали с лошадьми. Солдаты держали в руках оружие, готовые сразиться с любым врагом, которому удастся прорваться. Натан и спутники скатывались по склону, спотыкаясь и скользя по сухим листьям и сосновой хвое, чтобы нырнуть в стремительный ледяной поток. Течение было холодным из-за тающего снега, но Натан без раздумий погрузился в воду, сдирая с рук полоски ткани в надежде, что яд не смог просочиться сквозь особый шелк. Он убрал ткань с лица, затем окунул голову в ручей и распустил длинные белые волосы. Сняв белый балахон, он позволил ему плыть по течению — больше он никогда его не наденет.

Верна, Орон и Ольгия отскребли руки илом со дна ручья, отмыли лица и выжали одежду. Задыхаясь, брызгая водой изо рта, Натан поднял глаза и увидел, как Ренн, спотыкаясь, подходит к краю ручья. Волшебник двигался медленно, на лице его застыл ужас.

— В воду, Ренн! — позвал Натан. — Отмывайся! Смой яд.

Но Ренн уставился на левую ладонь; пока он пробирался сквозь цветы шелковая ткань соскользнула и теперь свободно свисала с запястья. Он посмотрел на пальцы и тыльную сторону ладони, кожа которой уже покрылась серыми волдырями. Запястье распухло и покраснело, костяшки пальцев вздулись.

— О, нет, — произнес Ренн.

* * *

Защитники унесли тело Ренна с собой, не желая оставлять павшего волшебника в безымянной могиле в пустом лесу. Они спешно двинулись прочь от луга с гибельными цветами, пораженные горем. Позади сотни, может быть, даже тысячи вражеских солдат погибли от страшного яда. Древняя армия застыла в потрясении, а первый командующий Енох послал разведчиков на поиски безопасного маршрута в обход луга. В конце концов, огромная сила двинулась к скалистым вершинам, которые вели к перевалу Кол Адаир.

Когда Натан и его спутники отошли на безопасное расстояние от вражеской армии, они нашли укрытую лощину в лесу и устроили погребальный костер для Ренна. Торн и Лайес несли дозор на случай неожиданной атаки, в то время как остальная часть группы отдавала дань уважения павшему волшебнику. Капитан Тревор и ильдакарские стражники, что сопровождали Ренна до Твердыни и обратно, были особенно потрясены. Вместе они смотрели на пылающее пламя, очищающее его бренные останки.

Натан коснулся шрама на груди и ощутил укол гнева Айвена, но отогнал его и сосредоточился только на своем уважении к Ренну.

Глава 25

Три змеиных корабля плыли по реке Киллрейвен мимо медлительных боковых притоков и обширных болот. Когда сильный бриз натянул синие паруса, норукайцы втянули весла и позволили прикованным пленникам растянуться на палубе. После долгого торчания в жарком зловонном трюме Бэннон смаковал возможность вдыхать свежий воздух. Его кожа была покрыта пленкой из пота, засохшей рыбьей слизи и крови. Покрытое синяками бледное тело быстро обгорало на солнце.

Скорбь прогуливался по палубе, чтобы рабы не забывали о его устрашающем присутствии. Бэннон ненавидел все в этом человеке — цепь на его талии, железные пластины на костяшках, вживленные в плечи шипы, ужасный шрам от уголков рта до затылка.

Мелок следовал за королем словно преданная собака, тараторя и скалясь.

— Мой король, король Скорбь. Все будут скорбеть!

Короля успокаивало присутствие шамана — словно тот и в самом деле был его питомцем.

Эрик сидел рядом с Бэнноном, подтянув колени к широким плечам и свесив голову. Хотя Бэннон пытался приободрить товарища, оцепеневший от горя мужчина отгородился от него, будто желая пообщаться с духами убитых родных. Бэннон пытался поговорить с угрюмым пленником, но тот редко отвечал.

Несколько взволнованных норукайцев подбежали к корме и стали вглядываться в мутную реку.

— Несите крюки! — закричал один из них. — И копья с веревками!

Пытаясь увидеть, что они делают, Бэннон натянул свои веревки, но каждое движение заставляло вздрагивать от боли. Еще больше норукайцев бросилось к поручням