Трехликий IV: Полководец - Даниил Тихий

и колыхал пламя жаровней, раздувая угли и бросая в бороды собравшимся длинные искры. В воздухе пахло хвойной смолой и яствами, расставленными на длинных столах медового зала.

— Я Фисборн Кузнец, даю своё сердце в свидетели.

— Я Турин Котелок, даю своё сердце в свидетели.

— Я Вук Зубоскал, даю своё сер…

Список имён длился и длился, пока каждый в зале не был призван в свидетели. И только после завершения ритуала, на голову сидящего на троне ярла, руками кузнеца опустилась корона. Железная, незатейливая в своём внешнем виде и зубчатая, она всё же была артефактом. По внутреннему краю широкой металлической полосы бежали друг за другом карловы руны, горящие неустанно и дающие владельцу силу и крепость той скалы, на которой стоял деревянный трон Въёрновой пади.

Но Морран, не был удовлетворён этой силой. Для того, что он задумал, требовалось выжать максимум. Ракатон отправился к солнечному колодцу, набираться сил. Дракон не был слугой Моррана, но был готов отплатить за своё пробуждение сторицей.

А Морран отправился в кузню, где состоялся разговор между ним и её владельцем:

— Приветствую кузнец.

Фисборн, вокруг которого суетились несколько подмастерьев оглянулся и подав им знак пройти прогуляться, обернулся снимая перчатки:

— Чем удостоен такой чести ярл?

Морран улыбнулся:

— Хочу поработать. Нужен твой молот. Одолжишь на один дневной цикл?

Фисборн растянул губы в улыбке, но глаза его не улыбались:

— Кому-то другому я бы набил морду за просьбу отдать молот, которым ковал сам Тур, но… может я сам решу твою задачу?

Морран дошёл до наковальни и провёл по ней рукой. Он не улыбался:

— Я знаю, что он для тебя значит и поверь, никогда бы не дерзнул просить его, если бы в этом не было великой нужды. Предметы, которые мне нужны, должны быть выкованы моей рукой.

Фисборн сдался. Морран был для него не только ярлом, но и величайшим из героев:

— Твоя взяла!

Кузнец снял с пояса легендарный молот. Как и прежде, тот сыпал искры из своего ядра и прочертивших навершие трещин. Сам Тур когда-то работал им.

Опустив артефакт на наковальню, он поспешил сбежать, буркнув напоследок что-то вроде «не смогу смотреть как им кто-то работает!». Моррана подобный расклад не удивил. Он давно просчитал вероятности и знал, как поступит кузнец.

Ярл сбросил с плеча принесённую сумку и снял большую часть доспехов. Вечерело, в тенях под статуей Тура притаился невидимый Истис. Бес без конца бормотал, стремясь помешать Моррану, но тот не обращал внимания и не наказывал. Понимал, что такова натура этой твари и стоит избавиться от одного фактора, как та тотчас же выдумает другой. Будет бить копытом об землю, хрустеть шеей… запретишь издавать звуки? Начнёт играться тенями, раздражая боковое зрение или испускать газы.

Рогатая тварь была полезна. Обладала чутьём и зорким, магическим зрением. Ярл брал её с собой с одной целью — предупредить внезапный удар, а на остальное ему было плевать.

Морран достал из сумки глаза Гофимекса. Ещё недавно каждый из них был размером с хорошую дыню и светился так, что мог служить фонарём. Эти глаза, источающие оранжевую, пламенную дымку и одним своим присутствием оказывающие ментальное давление, были им замочены в элексире уменьшения и теперь, уменьшенные в десятки раз, походили на три диковинные жемчужины.

Следом он заготовил драконий хрусталь и осколок Анну’Каррака.

Разожжённый магическим пламенем горн, расплавил отдельные обломки хрусталя и осколок, позволив перелить вскипевшую массу в глиняные формы. На них, пока они не застыли окончательно и всё ещё были пластичными, Морран применил Туров молот, делая края заготовок более плоскими.

Конечно, такой грубый и огромный инструмент не подходил для работы с ювелирными изделиями, но ярл был обязан использовать его хотя бы раз, чтобы получить его ремесленные бонусы на каждом, из лежащих перед ним предметов.

Оба кольца и подвеска вывалились из разбитой глиняной формы и были вновь разогреты с постепенным приданием окончательной формы. Буквально вплавив в каждый предмет по трофейному глазу, Морран закончил бижутерию закалкой восьмью заклинаниями разных стихий: огня, воды, земли, ветра, жизни, смерти, удачи… и времени.

Под речитатив заклинаний хрусталь неоднократно менял свой цвет, как и вплавленные в него глаза, пока наконец не превратился в «хамелеона» источающего тусклое сияние. Пользуясь тем, что материал всё ещё раскалён и реагирует на нажатие, говорящий за мёртвых нанёс на внутренние плоскости предметов наборы объединяющих рун и как только последняя была выдавлена тонким металлическим стержнем, магический огонь, пляшущий в горне, с хлопком погас, разбросав по стенкам разводы инея. А бижутерия на мгновенье взмыла в воздух и моментально остыв, с хрустальным перезвоном упала на наковальню.

Кольца и подвеска Восьмицветья полностью оправдали уникальные материалы, используемый инструмент и мастерство исполнителя. Но порадоваться приобретению Моррану не удалось. Огромный массив выполненных заклинаний, истощил его ауру, высосал выносливость и часть жизненной энергии.

Сидя на полу, привалившись к наковальне четырёх ветров, говорящий за мёртвых держал в сжатых пальцах горячие безделушки и подставив лицо холодному верту приходил в себя. Бижутерия Восьмицветья в каждом из отдельных предметов давала по пять процентов устойчивости ко всем стихиям. Как в шансе полностью проигнорировать атаку, так и в снижении пагубных последствий. Что в сумме со стойкостью божественного комплекта, выводило стойкость Моррана практически на пятидесятипроцентный уровень. Но главный бонус, раскрывался при владении всеми тремя предметами.

Комплект высасывал ближайшие ауры и передавал их силу владельцу.

Конечно, не с такой безумной скоростью, как это делал побеждённый в темнице демон, чей осколок стал одним из ингредиентов для колец и подвески, но зато бижутерия была лишён его изъянов и не пожирала своего хозяина.

Продев подвеску в обычный, приготовленный заранее шнурок и надев на шею, Морран украсил пальца кольцами и обратился к бесу:

— Мы встретились, когда ты был вечно голодным бесёнком. Благодаря мне ты стал полноценным бесом.

Под статуей рыкнуло. Солнце стремительно уходило за горизонт окрашивая тучи багровым заревом:

— Да, владыка! Но я получил недостаточно!!!

Морран улыбнулся:

— Ты жаден до силы, как и любой другой демон. Мечтаешь стать архидемоном, одним из принцев ада и вырвать моё сердце?

Тьма шевельнулась:

— Никогда владыка, Истис не причинит вреда. Истис верный слуга.

Морран повернул лицо и взглянул на горящие угольки глаз:

— Истис всего-лишь жадный и зловредный бес, откормленный и оттого свободно живущий в материальном плане. Но мне больше не нужен бес, ты слишком слаб, чтобы и дальше служить мне.

В последних лучах заходящего солнца из