Наследник Агонии - Евгений Альтмайер

Путь до приметной пещерки не занял много времени. К счастью, загадочная четверка предпочла не искать себе пристанище на отшибе. К слову сказать, любопытно, почему местные обходят это место стороной. Надо будет как-нибудь спросить у Альбы…

Какое-то время настороженно вслушивался в царящую вокруг тишину. Ветер шелестит листвой, вдали истошно орет неизвестная птица. Лесное царство наполнено шорохами и скрипами. Один лишь темный провал пещеры хранит глухое, зловещее безмолвие.

Отбросив непрошенные сомнения, шагнул в сторону чернеющего входа. Логово магов-недоучек встретило затхлой сыростью и противным холодом. Раздраженно поежившись, Рафаэль шагнул вперед. И не сдержал полного разочарования выдоха.

Пещера оказалась пустой. Если только не считать прислоненного к стене деревянного ящика… В котором нашлись кусочки угля да несколько пустых бутылок. Да, не на такой улов он рассчитывал.

Из пустого, упрямого любопытства шагнул вперед. Может быть, хотя бы в глубине найдется что-нибудь, что стоило проделанного крюка? Под сапогами противно чавкает жидкая грязь. Потолок пронизан корнями деревьев, с которых непрерывно сочится влага.

Пещера оказалась неожиданно глубокой. Рафаэль насчитал пять десятков шагов. Позади окончательно исчезло такое прекрасное и такое далекое ночное небо. Вокруг царит бесконечная подземная тьма, в которой тусклыми силуэтами проступают медленно сужающиеся своды. Рафаэль как раз собрался плюнуть на скучную экскурсию и поворачивать назад, когда во мраке вспыхнули два ядовито-желтых глаза.

– Давно живые не заходили столь глубоко в мое логово. – Прохрипел в темноте низкий рычащий голос.

Местный обитатель словно появился из пустоты. Сутулый и худой до такой степени, что, кажется, перед ним стоит обтянутый бледной кожей скелет. На уродливом лице лихорадочным алчным огнем горят злые глаза.

– Кто ты? – Потребовалось чудовищное напряжение воли, чтобы в голосе не прозвучали откровенно панические нотки.

– Люди называли Лопе. Когда-то. Но для того, что я есть сегодня, имена вряд ли имеют много смысла. А ты, колдун? Что привело тебя сюда?

– Рафаэль Альварес.

В желтых глазах сверкнула тень узнавания. Имя его дома существу, конечно, знакомо. Остается лишь надеяться, что оно способно дать хоть какую-то защиту… Потому что познаний самого Рафаэля может и не хватить.

Как же это, наверное, глупо – шагнуть на путь тайн лишь для того, чтобы в самом начале быть сожранным невесть откуда взявшимся призраком… или что там из себя представляет эта тварь?

– Какое же дело наследнику чародейской семьи до моего скромного логова? – Прохрипел Лопе, сверля его недружелюбным взглядом.

– У входа этой пещеры обосновались несколько магов, с которыми у меня есть кое-какие счеты. Я надеялся найти здесь что-то, что позволит пролить свет на их планы.

То, что неупокоенный – а перед ним, похоже, и впрямь какое-то привидение – до сих пор не накинулось, вселяет некоторые надежды. Может быть, ему даже удастся разжиться в этой дыре союзником? Правда, от мысли о том, чтобы договариваться с уродливым призраком, на душе теплее не стало. Это тебе не готовая удовольствоваться золотой монетой ожившая коряга.

– Да… Там есть один мальчишка. Глупый, но алчный до силы и власти. Он хорошо слышит зов Волчьего Пастыря. Настолько, что даже нашел мою пещерку… – Лающе рассмеялся Лопе.

По спине прокатилась неприятная холодная волна. Кажется, еще немного – и волосы под черным беретом начнут противно шевелиться от страха. Волчьим Пастырем именуют Варгула. Второй из пятерки хозяев бездны. Если Рафаэль и впрямь нарвался на его служителя…

Слабо верится, что имя прапрабабки его остановит. Тем более что от одной идеи обращаться за помощью к Агонии, кровь стынет в жилах от ужаса. Да и озаботится ли Ашмираль проблемами вляпавшегося в переплет юнца?

– Ты служишь Темному Охотнику?

– Да. Служил. Когда-то давно… Покуда местные не обложили мою берлогу и не сожгли живьем. Они думали, в огне вервольф погибнет и никогда не вернется вновь.

Лопе неожиданно изверг из глотки кашляющий смех.

– Они… почти не ошиблись. Тело мое сгинуло в огне. Но дух все еще жив. И даже пробудился ото сна, когда эти дети начали взывать здесь к темной магии. Ах, тьма! Когда-то я был настоящим вожаком. А теперь? Тень самого себя…

Сутулое скелетоподобное существо одним гибким движением опустилось на землю. Трансформация заняла всего несколько мгновений – и вот перед ним стоит огромный черный волк. На оскалившейся морде горят злобным голодом пугающе-человеческие глаза.

– Я надеялся, кто-то из них полезет вглубь. Захочет посмотреть. Мальчишка ведь слышит зов Волчьего Пастыря, иначе не нашел бы этого места. Но вместо них пришел ты. Что же, Рафаэль Альварес. Придется тебе умереть, ведь без теплой человечьей крови мне не вернуться в мир живых.

Низкий хриплый голос еще не стих в голове, когда Рафаэль… а что он может противопоставить призраку кроме отчаянной готовности сражаться? Шпага? Даже если колдовская сталь цвергов и способна причинить ему вред – не успеть. Магия? За минувшие несколько дней в библиотеке Леонардо он успел освоить лишь одно заклинание. Крохотный огонек не сильно ему поможет. Милость Шерхеи? Богиня, единожды толкнув на темный путь, потеряла к нему всякий интерес. Едва ли случившееся тянет на то, чтобы именовать себя ее «избранником». Или надеяться на последующие преференции. Вероломная не из тех, кто бегает за любимчиками и подставляет широкий подол, чтобы за ним можно было спрятаться.

И в тот миг, когда огромный волк стремительным движением прыгнул на него, он схватился за единственный источник силы, в котором проблескивает последняя, отчаянная надежда. Наверное, так утопающий, не найдя рядом ни одной соломинки, хватается за хвост проплывавшего рядом гигантского крокодила.

Рафаэль воззвал к собственной крови. И инфернальный огонь, клокочущий в ней, ответил. С пальцев сорвался поток темно-багрового пламени. Темный волчий силуэт вспыхнул изнутри багровым светом. По ушам полоснул полный безумной боли волчий вой.

Вервольфа отшвырнуло во тьму пещеры, словно тряпичную куклу. В ушах медленно нарастает неприятный звон. И кровь в венах словно превратилась в потоки раскаленного песка. Тяжелая тягучая боль медленно расползается по телу.

Уцелела попытавшаяся его прикончить тварь или нет? Перед взором ползут темно-бардовые пятна. Вот! Вот он!

В непроглядной тьме подземелья видно, как призрак корчится на полу пещеры. Полупрозрачный силуэт объят пляшущими темно-алыми огоньками. Такими крохотными, кажущимися почти безобидными… Из открытой волчьей пасти в мир сочится тихий, на грани слышимости, хрип. Уродливая морда исказилась, превратившись в маску невыносимой боли.

Огоньки разгораются все ярче. Полубесплотная тень медленно погружается под землю,