Наследник Агонии - Евгений Альтмайер

Карлик ненадолго задумался.

– Стало быть, навсегда откажетесь от права заклинать меня моим именем – и от самих себя, и от тех, кому вы это имя сообщите?

– И отдадим тебе книгу, в которой это имя нашли. – Подтвердила Корина.

Возле пещерки воцарилась задумчивая тишина. Нибелунг сверлит пленителей злым взглядом. Подземные мастера никогда не помогают призвавшим за просто так. Но возможность отделаться от настырных колдунов, да еще и вычеркнуть из мира книгу, в которой маг древности запечатлел его имя, должна показаться карлику достаточно привлекательной.

– Хорошо. – Кисло согласился нибелунг. – И чего вы хотите?

Рядом раздался облегченный вздох Корины. В синих глазах вспыхнула неприкрытая алчность.

– Ты уже услышал, чего мы хотим. Золотое Око, о котором говорится в книге звездочета Наддрезара. И расположение сокровищницы, которую оно запирает.

– Хорошо, – все тем же безрадостным голосом повторил нибелунг. – Я согласен на эти условия.

– Ты должен детально объяснить, как мы сможем найти гробницу и сокровищницу. Абстрактного упоминания местности будет недостаточно. К слову сказать, она еще не разграблена?

Судя по гримасе на уродливом лице, нибелунг скорее дал бы отрезать себе руку, чем рассказывать о том, как алчущие сокровищ могут побыстрее до них добраться. Вот ведь нелепость! Подземные мастера обожают хранить богатства, или хотя бы тайну их местоположения, но ни одна легенда не повествует о том, чтобы они их использовали!

– Сокровищница цела. – Проскрипел карлик. – Она находится где-то к востоку от этой деревни, но большего не скажу: чары колдуна сильны и поныне.

– Пусть так. Что с Оком и гробницей?

– Гробницу ищите в подземельях под большим городом на берегу моря.

– Порто-Маре?

– Наверное. Я плохо различаю имена, которые вы даете своим селениям. Знаю, что гробница находится в глубине древних пещер под городом.

– Катакомбы под Порто-Маре действительно намного древнее города. – Задумчиво пробормотал Селестин. – Я слышал, нижние их части забиты кематхийскими захоронениями… А то и чем подревнее.

– Это не слишком приближает нас к цели. – Процедил Хуан. Его дела давно минувших дней беспокоят исключительно в практической плоскости.

– Точной дороги я не знаю. Я никогда не был в той гробнице. И не собирался. К чему мне ваши мертвяки? – Безразлично отозвался нибелунг. – Ищите в самой глубине Сокрытое Око.

– О чем идет речь?

– Алый глаз внутри черного треугольника. Перед ним нужно произнести заклинание: «pataru alaktu, pataru asakku, pataru nimequ».

– Не слишком похоже на древненилантийский. – Заметил Горацио, вслушиваясь в незнакомые звуки.

– С чего бы ему быть похожим? – Удивился Селестин. – Это кематхийский язык. Не очень мне нравится значение этой фразы…

– Обагри кровью символ Ока после того, как заклинание будет произнесено – и оно пропустит тебя. – Безразлично продолжил нибелунг. – Золотое Око вы найдете внутри саркофага.

– Там есть какие-нибудь ловушки? Опасности?

– Для тех, кто напоит символ Сокрытого Ока своей кровью и произнесет заклинание – нет. На этом моя часть договора исполнена.

– Отдай ему книгу. – Неохотно велел Корине Горацио.

Та недовольно пробормотала под нос какое-то ругательство, но подчинилась.

Мерцающий магической энергией круг погас. Миг спустя нибелунг растворился в воздухе, превратившись в стремительно тающее облачко тумана.

– Могло быть и хуже. – Пробормотал Горацио после недолгого молчания. – Во всяком случае, теперь мы знаем, что сокровищница не разграблена. И путь к гробнице, где лежит ключ.

– Ищи иголку в стоге сена… – Недовольно буркнул Хуан.

– Ничего, найдем. – Уверенно отозвался Селестин. – Нижние, кематхийские ярусы катакомб Порто-Маре не так уж и велики.

– К слову сказать, что не так с заклинанием карлика?

– Я не слишком силен в кематхийском… – Пробормотал ученик историка. – Но кое-что знаю. «Pataru» означает «открывать». «Asakku» - страдание. Не слишком-то оптимистичная комбинация, правда?

– Ба! Дурацкое стихоплетство. – Пренебрежительно фыркнул Хуан.

– Тем не менее, осторожность не повредит. – Резонно заметил Горацио. – Полагаю, возможность завладеть сокровищами древних кематхийцев стоит риска. Но это не означает, что нужно лезть в пасть крокодилу, даже не посмотрев, куда суешь голову.

Наверное, напыщенные снобы вроде мальчишки Флорес или вечно надменного Альварес презрительно скривят свои аристократические носы. Золото, фи… Они, по праву рождения швыряющиеся деньгами, не способны представить, что это такое: жить, со всех сторон обложенным безжалостными стенами, вырваться за которые нет никакой возможности. Потому что двери, что ведут наружу, открываются золотым ключом.

Но вскоре с этим будет покончено. Вскоре у них будет все! Великолепные лаборатории и ценные ингредиенты. Уникальные древние фолианты и редчайшие книги заклинаний. Лучшие корабли понесут их навстречу величайшим чудесам мира!

Глава 15

– И последнее, сеньоры. – Возвестил господин Фаро, демонстративно взмахнув белоснежной салфеткой. Очередной ранний завтрак подходит к концу. Упомянутые сеньоры хлопают глазами над пустыми тарелками.

Рафаэль обреченно допивает бестолковую травяную гадость, которая полагается к местной яичнице. Что мешает старику подавать по утрам кофе?

– Благородным людям следует помнить, что простонародные празднества недостойны настоящих идальго. – Наставительно вещает сеньор Фаро. – Волчья ночь со всеми ее маскарадами и плясками – ничто иное, как попытка подольститься к темным силам и низменным духам. Простолюдину понятие чести неведомо. Он никогда не отважится на бой с тьмой, что внешней, что внутренней. Подлинный же идальго, если только по праву носит родовое имя, с именем Бога-Солнце на устах с презрением отвергнет саму мысль о том, чтобы подлещиваться перед нечистью.

Рядом тихо вздохнул Алонсо. Рафаэль негромко усмехнулся в ответ на страдание в глазах приятеля. Волчья ночь – первое полнолуние весны – это пляски, льющееся рекой вино и хмелеющие селянские дочки, вырвавшиеся из-под суровой родительской опеки. И мало ли, что во время безудержного кутежа полагается отстегивать долю вина и угощения тем самым темным силам, чтобы не злобствовали сверх меры. Жадность еще ни одного идальго не красила.

– Я, конечно, понимаю, что вы ожидаете доступных женщин и море выпивки. – Сухо резюмировал сеньор Фаро, не разглядев в глазах жертв ничего, кроме уныния. – И не тешу себя надеждой, что мои слова возымеют эффект прямо сейчас. В будущем, однако, я надеюсь, вы вспомните о моих наставлениях.

– Разумеется, сеньор. Мы благодарны за ваши мудрые советы. – Как всегда дипломатично отозвался