Кромешник. Том 2 - Dominik Wismurt

— Стой! Не трогай его! — это уже женский, скорее всего, Марты.

— Пусти! Не видишь, он умирает?

— Да не лезь ты, идиот. Всё равно ничем помочь не сможешь. Он должен сам справиться, иначе никак.

— Но…

— Заткнись. Леша, слушай меня внимательно, — не увидел, почувствовал, как чья-то тень склонилась надо мной, — Держись. Ты принял дар Соколова. Слишком много. Твое тело оказалось не готово к такому количеству силы, но ты должен обуздать её, иначе погибнешь.

— К-как? — процедил сквозь зубы.

— Не знаю. Просто почувствуй.

И я почувствовал.

Почувствовал, как меня распирает от влившейся в меня чужой энергии, которая сконцентрировалась чуть ниже сердца и готова была проломить рёбра, вырываясь наружу.

— Ну уж нет! Хрен тебе! Не уйдёшь.

Сквозь боль, туман перед глазами и жуткую тошноту, я начал равномерно распределять силу по всему телу, потихоньку перенаправляя её в каждую клеточку тела, в каждую артерию, каждый кровеносный сосуд.

Постепенно становилось лучше. Боль начала отступать, принося видимое облегчение.

Я сумел открыть глаза, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Сергей тут же подставил плечо, на которое я с благодарностью облокотился.

— Уф-ф, не было печали.

Странно, когда я перенимал силу Стефании, ничего подобного не было.

— Почему так… — прохрипел пересохшим горлом.

— Потому что он не передавал тебе дар добровольно, при жизни. Сила почувствовала родственную силу, вот и потянулась к тебе, — пояснила Марта, — Да и ты был не готов принять такой объём.

— Но принял же, — хлопнул меня по плечу Серёга.

Прислушался к себе, ощущая, как с каждой минутой возвращаюсь в прежнее состояние, а ещё почувствовал, что действительно стал во много раз сильнее, правда теперь надо было научиться этой силой управлять и следить, чтобы она не вырвалась из-под контроля.

Руны в ритуальном круге полностью погасли, именно это позволило друзьям зайти внутрь и помочь мне подняться.

— Всё в норме, спасибо, — поблагодарил за поддержку, твердо вставая на ноги.

Немного мутило от выпавшей на мою долю силы, но это казалось сущей ерундой. Я даже не надеялся получить такой профит по окончанию боя.

Оглянулся в сторону деревни и замер, не веря тому, что вижу. Практически все жители Тумановки стояли за околицей, наблюдая за нами.

В глазах каждого читалось беспокойство. Они действительно переживали за меня, молча поддерживая. Вскинул кулаки вверх в качестве победного жеста, и люди издали восторженный рёв, лишь одна женщина осталась стоять со скрещёнными на груди руками, недовольно буравя меня взглядом.

Авдотья, что с неё взять?

Пусть и дальше злится. Не оправдались её надежды на то — что я погибну в поединке.

— Что с телом будем делать? Хоронить? — поинтересовался у друзей.

— Вот ещё, — фыркнула Марта, — Слишком много чести. Сжечь, только прежде вынести за пределы ритуального круга.

— Кар! Кар! Кар! — радостно возвестила о своём присутствии Каркуша, и спикировав мне на плечо, потёрлась головой о мою шею.

— Что, переживала пернатая?

— Кар! — подтвердила ворона.

— Не стоило. Спасибо тебе, что поделилась силой.

— Кар, — благосклонно ответила Каркуша, и вспорхнув с плеча, принялась кружить над поверженным врагом и победоносно каркать.

Я же огляделся в поисках коргоруша, но не заметив искомую нежить, нахмурился.

Надеюсь, с Фисой всё в порядке. Впрочем, узнаю, когда вернусь домой.

Жители деревни начали потихоньку расходиться, а мы с Сергеем и Прохором, вызвавшимся помочь соорудить погребальный костёр, отправились за дровами. Пусть Илья Соколов был нашим врагом, но по ведьмачьим законам, он заслуживал упокоения. Ко всему прочему, не хватало ещё, чтобы ублюдок восстал в виде упыря или того же Навья.

Когда огонь уже во всю полыхал, поедая тело пришлого Кромешника, вдалеке раздался характерный звук работающего мотора, а через пару минут, на дороге показался Уазик, обляпанный грязью с ног до головы.

— Это ещё кто к нам пожаловал? — произнес нахмурившись.

— Да чтоб ему пусто было! — в сердцах выплюнула стоящая рядом Марта, — Этого нам только не хватало.

Перевёл взгляд на ведьму.

— Поясни.

— Церковник местный. Один на девять деревень. Видимо что-то случилось, раз он к нам припёрся. Сам понимаешь, не жалует церковь нашего брата.

Надсадно кашляя, УАЗ проехал ещё некоторое расстояние и остановился буквально в десяти метрах от погребального костра.

С хлопком открылась дверь и наружу вылез толстый дядька с пухлыми щеками, хитрыми прищуром пронзительных, оценивающе смотрящий глаз и длинной бородой, достигающей практически до середины груди.

— Чего надо, Григорий Фомич? — недобро поинтересовалась Марта, смотря на церковника, как на врага народа. Мужчина поморщился, и вновь обведя нас взглядом, остановился на мне, видимо вычленив, кто здесь главный.

Проницательный зараза, с таким надо быть аккуратнее.

— Тьфу, бесовское отродье, — прошипел он, перекрестившись и сплюнув три раза через левое плечо, на что Марта язвительно ухмыльнулась.

— Поплюйся мне ещё тут.

— Тебя спросить забыл, ведьма.

— Марта, спокойнее, — осадил женщину, видя, что она начала заводиться, — Уважаемый, чем обязаны вашему приезду?

— А ты кто такой? Раньше я тебя здесь не видел.

— Кромешник, если это вам что-то говорит.

Церковник вскинул кустистые брови и более пристально посмотрел на меня, пожевав нижнюю губу.

— Преемник Стефании?

— Да.

— Хм-м, вот ты-то мне и нужен, ведьмак. Сразу скажу, не люблю я вас, нехристи, но ничего не поделаешь. Собирайся, поедешь со мной.

От такой наглости я даже потерял дар речи.

— С какой стати? — поинтересовался спокойно, хотя в глубине души начало закипать раздражение.

Приперся называется: ни здравствуйте, ни до свидания, сразу что-то требует.

Нет, так дело не пойдёт.

— Вы тут не командуйте, чай не у себя в приходе.

— Поговори мне ещё, бесовское отродье. Если я сказал собирайся, значит, делай, как говорю.

Смерил наглого служителя церкви пренебрежительным взглядом и отвернулся. Ну а что, я ему ничем не обязан, сам приехал, значит что-то от меня нужно. Вот и пускай тогда ведёт себя соответственно, а не как последнее хамло.

Каркуша, до этого мирно сидящая на ветке, гневно каркнула, и взлетев, описала над батюшкой дугу, явно примериваясь к обстрелу.

— Даже не вздумай, — произнёс строго, но церковник меня опередил, осенив ворону крестным знамением.

Каркушу, словно тряпичную куклу, швырнуло в сторону. Пернатая бестия ударилась всей тушкой о ствол дерева и скатилась на землю, упав на спину