Кромешник. Том 2 - Dominik Wismurt

Двинулся было к ней, но ворона ловко перевернулась. В глазах птицы сверкнули красные искры. Она злобно посмотрела на своего обидчика, явно готовясь к драке, и вновь взлетела.

— Куда? — одернул я её по связующей нити, — Не по Сенке шапка. Лети в деревню.

Моя немёртвая помощница протестующе каркнула. Пришлось натянуть нить.

— Лети, так мне будет спокойнее.

— Кар! — обиженно выдала она, но спорить не стала.

Я тоже решил не задерживаться. А-то, ишь ты, вздумал приказывать. Я не мальчик на побегушках. Пришёл бы как цивилизованный человек, попросил нормально, а то — собирайся, поехали.

Фигушки! Никому не позволю собой командовать, ещё и ворону мою обидел.

— Пошли, Марта, — кинул взгляд на догорающий костёр, — Прохор, Сергей, вы с нами? Или хотите составить компанию батюшке?

— Не-ее, — протянул местный алкаш, — Меня дома наливочка ждёт. Я и так задержался. Пора бы продегустировать.

Хмыкнул в ответ. Горбатого могила исправит.

Не торопясь, развернулся в сторону околицы и сделал несколько шагов.

Если я понял всё правильно, этот Григорий Фомич сейчас предпримет попытку меня остановить.

Мы не прошли и нескольких метров, как позади раздался зычный голос:

— А ну, стоять!

Я не обратил на окрик никакого внимания.

Марта дернулась, намереваясь что-то ответить, но я подхватил её под локоток и повёл дальше.

Усудец, вообще, решил не обращать внимания на незваного гостя, лишь поинтересовался у меня:

— Помощь нужна?

— Нет. Сам справлюсь.

— Кромешник, подожди, поговорить надо. Дело у меня к тебе есть.

Никакого почтения, но да ладно. Уже лучше. Тон церковник снизил, а в интонациях проскользнули просительные нотки. Конечно, ни в одном слове батюшки не было уважения, но это не значило, что я не хотел его выслушать. Мне было очень интересно, зачем он пожаловал.

— Идите, — обратился к Сергею и подтолкнул Марту вперёд, сам же обернулся в сторону приехавшего батюшки.

— Слушаю вас.

— Мне надо, чтобы ты отправился со мной и упокоил неприкаянные души или что вы там делайте с неверующими?

— Эм-ммм, неверующими? — спросил удивленно.

— Некрещёнными, — пояснил он.

Вот тут-то и задумался. А ведь действительно… Кто попадает в Навь? Ни в ад, ни в рай, а именно в Навь?

Теперь всё встало на свои места: некрещённые и атеисты, а так же ведьмаки, ведьмы, вурдалаки и прочая нежить. Именно их души забирает Морана. Все логично.

— А можно поподробней. Что именно у вас произошло?

Церковник недобро зыркнул в мою сторону, явно намереваясь сказать какую-нибудь гадость. Не удивительно. Такие как я ему поперёк горла. Для него без разницы: ведьмак перед ним, леший, вурдалак, домовой. Все мы для него на одно лицо — нечисть, но такая, с которой приходится мириться. Вот он и мирится.

— Да ладно вам, батюшка, одно дело делаем. Так давай обойдёмся без твоего пренебрежения. Я вот до недавнего времени обычным человеком был. Даже крещёным. В церковь иногда захаживал. Свечки за здравие и упокой ставил, но судьба распорядилась иначе. Теперь у меня другой удел. Не просил я этой силы, но и отказываться от неё не собираюсь. Ты же сам приехал с просьбой, так будь добр проявить терпение к тому — у кого ищешь помощи. Заметь, я не говорю ни слова про уважение.

Церковник тяжко вздохнул, словно нес на своих плечах всю тяжесть мира.

— Хорошо. Я попробую. В общем так, в деревне, где стоит мой приход, в последнее время неспокойно стало. Души неприкаянные туда-сюда бродят. Люд пугают по ночам, двое уже померло.

— От чего?

— Не знаю. Поседели за ночь, да и отдали Богу души. Словно кто-то их очень сильно напугал. Сердце остановилось.

— Хм-м, может просто инфаркт?

— А седина? Да и чувствую я потустороннее влияние. С вурдалаками, оборотнями, ведьмаками и прочей нежитью всё просто: кому кол в сердце, кому голову с плеч, для кого ритуал специальный провести, чтобы упокоились, а души… Если я бы мог их видеть, то сам справился, но увы… чего не могу — того не могу.

Батюшка скрипнул зубами от досады и сжал кулаки. Даже не представляю, чего ему стоило расписаться в собственном бессилии.

— А с чего ты взял, что это именно души?

— Так говорю же, чувствую я их.

Почесал затылок. Ехать не хотелось. После боя с пришлым Кромешником я мечтал как следует отдохнуть, но для начала разложить по полочкам весь поединок, пока не забыл детали. В будущем обязательно пригодится. Нужно было учесть все плюсы и минусы, вычленить ошибки, но… видимо не судьба, придётся с этим обождать.

— Ладно, поехали, посмотрим, что у тебя там, — кивнул церковнику.

Можно было отложить поездку до завтрашнего дня, но я решил ковать железо пока горячо, и сделал это не потому — что хотел помочь батюшке, точнее, не только…

Моране нужны были души, и чем раньше я их доставлю — тем быстрее погашу долг. Вряд ли Навьи, обитающие в деревне, где стоит приход Григория Фомича, уйдут по доброй воле. Незаконченные дела — вот в чем причина. Нужно узнать, чего они хотят, а уж после, не торопясь, помочь им их завершить. Правда придётся с ними договориться, чтобы ушли куда-нибудь подальше в леса и не мозолили глаза церковнику.

Ещё раз посмотрел на Григория Фомича, усаживаясь в Уазик. Встречал я таких как он — твердолобых. Вобьют что-нибудь себе в голову и всё — с места не сдвинешь, а тут ещё священнослужитель: вера, помноженная на упрямство. Не соглашусь или не сделаю того, чего он хочет, возомнит меня врагом номер один. А мне это надо?

С батюшкой лучше дружить или хотя бы не враждовать, как я говорил ранее: практически одно дело делаем.

Машина тронулась с места, и меня подкинуло вверх. Прав был тот, кто сказал: «В России две беды — дураки и дороги». В последнем я убедился за последнее время.

— Можешь рассказать поподробнее, — обратился к батюшке.

— Да что тут рассказывать? Люди болеть начали уже с месяц как. Двое позавчера померли. Врач, конечно, поставил диагноз — инсульт, но не верю я в это. Не может такого быть со здоровыми молодыми людьми.

— Нынче всё бывает.

— Всё — да не всё. Приходили они ко мне намедни. Жаловались. Говорили, что нехорошо резко стало, словно кто-то сосёт из них жизнь.

— А в больницу